— А у вас всегда столь оживлённо? — не выдержал Осаму Ясухара и выдал уже не первую ироничную речь. После всех трудностей иронизировать получалось лучше всего, скорее всего, он и сам этого не замечал, а делал ввиду гордости за полученные результаты и долгожданного заумного доклада.

— Не стоит бояться, мы не кусаемся, — Мичи поддалась его тону, прибавив к нему женской смешинки. Это придало иронии лёгкий оттенок кокетства, гостеприимства и отзывчивости по отношению к гостю.

— Охотно верю, — улыбнулся он какой-то странной улыбкой. — А то знаете, на этой работе такое увидишь, что даже если расскажешь в деталях, то здравомыслящий человек не поверит, — Ясухара поддерживал заданный тон ироничной игривости, поглядывая на Мичи с нескрываемым восторгом. Впрочем, нескрываемым его бы назвали лишь те, кто его знал. Для человека постороннего его реакция скорее напоминала самоуверенного вожака стаи, в то время как на самом деле любовных грёз он не питал. — А вы и есть хозяйка? — спросил Ясухара очень оживившись, путая Мичи с Мари.

— Нет, — кротко посмеялась она. — Я нокаи — личная помощница хозяйки. Моё имя Мичи, прошу, позвольте позаботиться о вас, — поклонилась она вежливо, с чем Ясухара ощутил себя немного выше вожака какой-то там стаи, на долю секунды представились шёлковые подушки и ублажающие Его величество девушки — вот именно в такой кланяющейся позе.

— Чувствую себя важным гостем, — признал он её лесть. — Осталось никого здесь не разочаровать, — сказал он более низким голосом, так как увидел выплывших из гостиной друзей, точнее, только Монаха и Джона, Аяко ещё задерживалась в компании вредоносного, раздающего наказания направо и налево босса.

Браун и Такигава вырвались на свет божий с ликами подобными только грешникам в преддверьях решения страшного суда. На фоне затворенных сёдзи они выглядели, мягко говоря, подавленными. Мимика и реакция притупилась, останавливаясь где-то на уровне изнасилованного безжалостным профессором студента, где главным объектом посягательства была не половая неприкосновенность, а исключительно умственные способности.

— Джон, ты понял хоть что-то из того, что мы делали последние сутки? — спросил Хосё не своим, всё равно, что мертвецким голосом.

— Мы изгоняли несуществующих духов, — ответил Браун более здраво. — Сегодня заполняли анкету, непонятно только для чего мы тогда в рясы переодевались, — посмотрел он на свою чёрную сутану с подозрением.

— А мне непонятно для чего мы вовсе всё это делали… — смотрел Такигава в одну точку, почему-то ожидая панических криков Аяко, но за раздвижными дверьми было очень тихо.

— Наказание, должно быть, такое, — выдал Джон с присущим ему оптимизмом.

— Надеюсь, на долго отсутствующих меры добровольно-принудительного характера не распространяются, — Ясухара издал ироничный приветственный клич, с чем Хосё молниеносно очнулся.

— Думаю, им отпадёт с лихвой! — криво усмехнулся Такигава.

— Тогда стоит передать сей ценный груз в ваши руки и поддаться томной неге где-нибудь в другом месте, — шутливо ответил Ясухара, сохранив улыбку и беспристрастность собственной маски.

— Томной неге будешь дома у себя придаваться, — высунулась Аяко, приветствуя скромной холодной гримасой. — Мы закончили. Проходите… — сказала она и с этим раздвинула для мужчин двери.

Я ожидал, что она будет злиться куда громче, — подумал Хосё с искренним удивлением. — Не может быть, чтобы Аяко смирилась с политикой Нару… — сомневался он весьма активно, не понимая, что последняя ссора для жрицы была краем, после осквернения религий друг друга ей хотелось сквозь землю провалиться и оказаться в своём маленьком храме под кронами векового дерева. Забыть весь этот ужас, споры и ругань.

VI

Мичи проводила гостей достойным поклоном — именно его заметил Ясухара, прежде чем обратил внимание на бледноватого Сибую. Целые сутки экзекуций, а настроения у него не прибавилось. Строгий, гордый и до лёгкой синевы в губах сосредоточенный.

— Твой ценный груз прибыл, — выдал Хосё, желая немного разгрузить обстановку. Нару ненадолго отвлёкся, поднял глаза, увидел довольное по сравнению с замученной командой SPR свежее лицо Ясухары и вернулся к обработке полученных результатов. Тесты следовало обработать и отложить в сторону, чтобы оставшиеся девять дней даже не вспоминать о реферативной работе.

— Мы подождём Май, — выдал он с тем, чтобы от него ненадолго отстали.

— Май придёт?! — Такигава серьёзно изменился в лице, как и в тоне. Раньше ему казалось, что Нару вовсе отсечёт их от совместной работы.

— Успокойся! — Аяко схватила его за край чёрного халата и вынудила присесть обратно.

— Думаю, Май тоже должна знать, с чем имеет дело, — сказал Джон.

— Да… — согласился Хосё. — Но… — тут он вопросительно посмотрел на Сибую и притих. Нару слишком хорошо чувствовал их взгляды на себе, чтобы выслушивать повторные глупые вопросы.

— Я предупреждал, что приеду, — улыбнулся Ясухара, видя, что дела у коллег обстоят, выражаясь с натяжкой, скромно. Спорили, ругались и непонятно чего делили. — Уверен, она в курсе…

— Я здесь, здесь! — влетела Танияма без стука и уж тем более уважительных поклонов коим её в последнее время обучали. Да и кланяться было незачем. Она и без того согнулась в три погибели, только не плача от сухости в горле. — Простите… — дышала она часто и прерывисто. — Опоздала… — выпрямилась она после глубокого вдоха и протяжного выдоха.

— Задерживаешься, — сказал Сибуя, не глядя вовсе.

Я же уже сказала, что опоздала, зачем напоминать?! — выдала Май ужимку, выражающую полное недоумение, и вспомнила о прибывшем друге.

— Ясухара! — похлопала она того по плечу бодро. — Тебя-то здесь как раз не хватало! — посмеивалась она, отдавая юноше дружеские оплеухи.

— А я-то уже хотел сказать, что ты выглядишь как-то иначе, — посмеялся тот на её любвеобильное приветствие.

— Хочешь сказать, что обычно я выгляжу плохо? — почувствовала Май, что нечто подобное это язвительное существо и подразумевает.

— Нет, — поставил он руки в защитный жест, — но сегодня ты удивила, посвежела как-то…

Посвежела? Это называется посвежела?! — потрясла она мысленно кулаком. — Да я ног от усталости не чувствую! Пальцы на руках скоро сгибаться перестанут, а уж кожа… Да я как туман над озером Аси-ноко! — выдала она, ощущая себя временами остывшей, из-за сдержанности нравов воздушной, а на деле раздражённой. — Проклятые занятия! Я говорю почти как эти, как там их… А, майко! Чуть не ляпнула эту метафору вслух, посмешище какое… — выговорилась она себе любимой, удостоив остальных мизерными звуками сопротивлений.

— Думаю, это кимоно! — бодро заявил самый отдохнувший временный сотрудник SPR.

— Это не совсем кимоно… — Май вдруг печально посмотрела на свой учебный костюм, который с виду напоминал именно его. Чёрно-белый шёлк с золотыми вставками и широкими оби хорошо определял их статус — во всём относительные; не жёны, но и не любовницы; пленительные, но недоступные; платные, но исключительно в рамках своего нелёгкого искусства. — Настоящие выдадут в конце месяца. Там и личная прислуга появится… — она теребила в руках чей-то чёрный пиджак, а поскольку ранее он был аккуратно сложен, то все только заметили странный предмет в её руках. — Ой! — выдала она, вспомнив. — Совсем забыла! Лин, это кажется принадлежит тебе! — она поскорее подошла к ассистенту Нару и отдала ему пиджак. — Нару по размеру точно не подойдёт, а Монах вроде бы не носит такую строгую одежду. Не понимаю, как он оказался у нас, но Мичи просила передать…

Теперь получается, что я несерьёзный… — Хосё увидел в этом своё горе с чем не смог согласиться.

А скажи ещё что это не так?! — издала Аяко усмешку, поняв кислую мину товарища по несчастью.

— Присядь! — не выдержал Сибуя её мельтешений. С приходом Май весь его тихий мирок перевернулся, все и вся встали на уши.

Хорошо, хорошо! Чего бурчать-то сразу?! — промолчала она, выбрав местечко рядом с Хосё за общим низким столом.