— Прости, скажи, как загладить вину? — раскис Такигава, приняв вину как она есть.

— Есть один способ, но к этому позже. Сейчас запомните одну вещь — Май работает только на меня! Отныне любые её благие намерения в вашу сторону будут расцениваться как не подчинение и нарушение внутреннего трудового распорядка, за это я буду её штрафовать и поучать, поэтому если желаете ей добра, то на эти десять дней забудьте о работе в её компании.

— Знаешь что, это уже край! — разозлилась Аяко. — Здесь тебе не рабы, а живые люди. Май свободный человек, если кроме эгоиста в тебе проснулся собственник, то заткни его поскорее, а то могут найтись те, кто тебе поможет в этом!

— Дело не в моих дурных наклонностях, а наклонностях Май, — ответил Сибуя так же ровно, как и до полученных угроз. — Правила есть правила. Позавчера она нарушила некоторые из них. За это ей досталось, и некоторым здесь тоже, поэтому все эти меры для её же блага и безопасности. На этом я вас более не задерживаю. Думайте, как будете проводить изгнание, а я займусь мотивом. Молитесь или храбритесь, но дайте мне результат!

Продолжение следует…

* Офуро - японская баня. Большая емкость с водой, которая нагревается до 50 градусов

* Ротэмбуро - купальня под открытым небом

* Выходное пособие - это денежная сумма, которая выплачивается работнику в последний день его работы. Размеры определяются законом и работодателем.

Комментарий к Глава 6. По соседству

Всем спасибо за внимание! Добралась до комментария. Вы уж извините, у меня всё по графику, не люблю выкладывать главы в другой день, стараюсь делать это всегда в пятницу. Итак, в обсуждениях обновления (https://vk.com/topic-86592009_34641714) кому интересно прочитать немного больше, то там. О гейшах много споров, но понравилась одна статья (я указала её в обсуждениях) и фильм, но фильм немного перевран, называется “Мемуары гейши”, думаю, многие из Вас его видели. Пусть немного переврали, но сделали великолепно, поэтому советую. По сюжету. Романтики будет больше, жестокости больше, история глубже. Поскольку сейчас Май отделилась, то и развивать их будет проще. Кто читал мангу, то примерно понял, что происходит. Сейчас я провожу аналогию между близкими для Нару людьми, поэтому сюжет двигается по такому пути. Так, ну остальное в отзывах отпишу =) С праздником Вас, мои дорогие, любимые и самые лучшие читатели! Здоровья, сил, а авторам нескончаемого вдохновения!

========== Глава 7. Продается не тело, а искусство ==========

Комментарий к Глава 7. Продается не тело, а искусство

Итак, мои хорошие, глава выйдет на день раньше, думаю, это не так плохо, в группе появится завтра. В нашем с Вами обсуждении иллюстративные материалы есть (https://vk.com/topic-86592009_34641714). А для простоты чтения, несколько часто встречаемых слов =)

Словарик:

Сёдзи - в традиционной японской архитектуре это дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, состоящая из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме.

Таби — традиционные японские носки высотой до лодыжки с раздельным большим пальцем; их носят и мужчины, и женщины с дзори, гэта, и другой традиционной обувью.

Дзёрей – Ритуал вызова призрака или полтергейста и попытка попросить его уйти по-хорошему.

Дзёурей – Когда по-хорошему не получается. Ритуал изгнания.

I

20 августа. Воскресенье — день восьмой. Объект исследования

Утро гейши начинается рано. Сложная причёска, подчёркивающий природные данные макияж и кимоно, надеть которое способны далеко не всякие руки. Майко, от которых по существу в школе при Хаяси-рёкане осталось одно название: упрощённое кимоно, утомительный, но не такой уж и плотный график, хорошее питание и оздоровительные процедуры — всё это не идёт в сравнении с тем, что приходится переживать девочкам, которые оказались в настоящей школе, выбрав будущую профессию гейши. Пятнадцать лет, а занятия уже по двенадцать часов, и чего бы ни говорил Хаяси-сан, здесь по сравнению с Киото — оздоровительный курорт. Но, как это известно, в любом из правил есть исключения, и всевозможные последствия тёмных сторон этой богатой жизни коснулись никого иного, как Май Танияму.

Подъём в пять утра, душащие парфюмерные отдушки и командный голос Мари, а тут вдобавок на голову свалилась щедрость вечно меркантильного босса. Куда подевалось его скупердяйство, где та нежность и забота, о коей он вспоминал в опасные для жизни моменты? Невиданная мотивация — обучение тому, что ей, возможно, никогда в жизни не пригодится. Традиционные танцы, игра на сямисэне, каллиграфия, икебаны, этикет, который невозможно применить в потоках современного города, мало вероятно, что кто-то поймёт её певучую речь, с глубокими метафорами или уважительными сравнениями. « — Вы подобны хризантеме на склонах Фудзиямы», — да… такое обращение поймёт далеко не каждый японец, и пусть гора Фудзи подобна божеству, а хризантема — официальный символ Японии, который также олицетворяет солнце, не станет молодой человек разбираться в глубокой метафоре, где его то ли сравнили с солнцем, то ли с легендарным ожерельем бога Неба; оно превратилось в золотую хризантему, когда упало с шеи бога, который решил искупаться в реке на Земле. Такое способен понять только богатый и знатный японец, а куда там Май до такого общества, да и для чего оно ей, когда в её голове, как на склоне Фудзиямы восседал единственный цветок, и тот был не хризантемой, а нарциссом.

Семь часов утра. После долгих экзекуций Мари по приданию коже белизны, здорового сияния и чистоты, Май вновь почувствовала себя зажаренным с двух сторон тостом, в который кто-то скрупулёзно втёр крохотный ломтик сливочного масла. Слабость на общем фоне переутомления предстала во всей своей красе. Может быть, для девушек, живущих в семьях исключительно традиционных, такой подход к делу был нормой, но для неё, жительницы большого города, подобная нагрузка с восьми часов утра и до восьми вечера, где главным нюансом являлась уравновешенность, казалась немыслимой.

— Пожалуйста, сделайте глубокий вдох, — попросила Мичи, затягивая за спиной Май тугие оби. Девушка помогала с учебным кимоно каждый день. Утром она одевала новую ученицу, а вечером раздевала. Завязать оби очень сложно, да и избавиться не так-то просто, когда после занятий пальцы не сгибаются от боли.

Я задумалась, — признала Танияма очевидную оплошность и на вдохе приподняла грудную клетку. За этим послышалось шуршание широкого куска шёлковой чёрно-белой ткани. Сантиметров тридцать в ширину и четыре метра в длину, завяжи такой пояс самостоятельно, полдня уйдёт, а толка, скорее всего, и не будет. — Решение-то я приняла верное! Надо этого Нару проучить! — она воинственно сжала кулак и, взмахнув им, чуть не задела Мичи, та увернулась и тихонько посмеялась, коль Танияма не заметила своего экспрессивного для ученицы гейши поступка. Девушка как раз сидела на коленях, поправляя нижнюю часть кимоно, как грозный кулак Май пролетел мимо её носа. — Но вот теперь вопрос… — притихла она. — Как мне самой распутать это дело? У Нару целая команда здесь, плюс Ясухара и Мадока в Токио, а я здесь одна… — Танияма и её пыл немного поугасли, после чего вспыхнули с новой силой. — Ну уж нет, я утру нос этому зазнавшемуся учёному-недоучке! Пусть там бумаги изучает, а у меня большое преимущество — я и объект исследования теперь на десять дней неразлучны! Первым делом надо понять, почему план не сработал, если задуматься, то такое могло произойти только по одной причине — амулеты Аяко были испорчены! Следовательно, здесь замешан человек. Надо выяснить кто… — Май определилась с первой задачей, решив, что о снах можно некоторое время и не сообщать, тем более что этой ночью ей даже крохотная белка не приснилась, в субботу она так сильно устала, в силу этого ей было уже не до снов. А вот вопрос с амулетами — другое дело. Духи не могли притронуться к ним, а, значит, был тот, кто им помогал.