— И мне не нужно повторять дважды, — продолжил он говорить, посматривая то на Май, то на колыхающих воду призраков. — Я прекрасно понял тебя…

Лучше бы разделял эти же чувства… — подумала Май и вытянула шею настолько интуитивно, что едва не поцеловала напрягшегося по всем основаниям Сибую.

— Тогда мне должно быть стыдно… — прошептала Танияма и на сей раз, рука Нару ей поддалась, посмотреть в лицо высокомерного босса всё же удалось. — Но почему это не так? — спросила она, глядя в тёмно-синие глаза Сибуи, увеличивая нагрузку на своё и без того умученное сердце. От подобной помощи этот орган колотился как невменяемый, не зная отдыха или покоя, внутри всё горело от одной мысли, что этот серьёзно настроенный человек возьмёт и поцелует, взяв в дальнейшем ответственность на себя.

— Потому что сейчас мы опасаемся за нашу жизнь, — тихо сказал он, придержав левой рукой мокрую голову Май, отвечая на её порыв ответным вниманием.

— РИН, БЁУ, ТОУ… — услышали они угрожающий клич Аяко, мантры Такигавы и молитву Джона.

Духи простонали и с этим оставили купальню собравшимся здесь сотрудникам лаборатории психических исследований.

— Не дождались, что я отпущу, — иронично сказал им вслед Сибуя, и одна Май осталась в очередной раз в полном недоумении, навалившейся панике и жалости к себе.

— Май! — залезла Аяко в воду, не жалея юкаты. — Май, держись, сейчас мы поможем тебе! — сказала она, забирая дрожащую Танияму из рук Сибуи.

— Такигава, кинь халат или полотенце, — приказал Нару, когда разжал руку на талии Май.

— Да… — забегали его глаза в поисках чего-то такого. — Сейчас. Нашёл! — увидел он белый халат, который для Май принесла Мичи и после извлечения пострадавшей из воды, тут же закутал её почти как беспомощного младенца.

— Мы присмотрим за ней, — сказала Аяко для настроившегося на подвох Нару, и тот в благодарность кивнул.

— Ты как? — спросил Джон, заметив, что и Сибую слегка подкосил стресс. Жилки на его лице едва не дрожали от злости.

— Всё в норме, я поправлю ограждение и присоединюсь к вам.

— Хорошо, — успокоился Джон, убегая сопровождать вечно попадающую в неприятности Май.

XI

— И как ты умудряешься попадать в неприятности так часто?! — рассуждал Хосё по пути в гостиную, где Сибуя должен был прочитать внеплановую лекцию.

— Я не знаю… — шла Май следом, пряча голову под полотенцем. Но мне до сих пор не по себе и тут скорее виноваты не духи, да, я напугалась, но сейчас меня больше тревожит другое…

— Хватит допытываться! — отругала того Аяко. — Нару сделал всё что мог. Хорошо, что Лин быстро нас нашёл, у меня всё ещё сердце не на месте.

— Ну да, да, — согласился Монах. — Не каждый день увидишь Лина мокрым в юкате, хорошо хоть не в полотенце за нами побежал. А вот Нару держу пари, в одном полотенчике остался. И как тебе, Май? Не думаешь, что нам стоило задержаться? Я заметил, что вы там не сильно-то напугались, а стоило, таких страшилищ не каждый день увидишь!

Вот и причина его доброты, он не хотел меня зря пугать, но потом… — вспомнила Май его спокойное лицо вблизи и встала на месте как вкопанная.

— Май? — позвала её Аяко.

— Мне надо в туалет, подождёте меня здесь? — сказала она.

— Ладно, иди… — отпустила Матсузаки без задней мысли.

— А что, и я бы не прочь! — оживился Хосё. — От такого не помешало бы освежиться.

— Вот и катись! — пихнула его Аяко в живот.

— Ты чего? — прохрипел Такигава. — Так можно и до туалета не добежать, — пошутил он, криво усмехнувшись.

— Памперсы, значит, носи! — буркнула она вновь. — Тебе не показалось её поведение странным?

— Думаешь, наш нарцисс расцвёл? — выпрямился Хосё, посматривая на Аяко и Джона.

— Не знаю, но что-то он ей точно сказал. Её всю трясёт и язык заплетается, на обычный страх не похоже.

— Да, Май сильная девочка, скорее наш Нару что-то ляпнул.

— Может быть, её стоит проверить? — предложил Джон.

— Да, сейчас постоим ещё немного, а потом пойду, — согласилась Аяко.

Галереи тянулись вдоль всего рёкана, Май убежала всего-то за угол, в уборную, где вцепилась в деревянную столешницу, свесив пылающую от мыслей голову.

Он чуть не поцеловал меня… — дышала она нарочно глубоко, чтобы прогнать панику. — Или это я едва не поцеловала его… А ведь завтра скажет, что я навыдумывала себе чепухи, поэтому работа моя бесполезна. Необходимо прийти в себя, но я так взволнована, что даже не могу думать о призраке. Я ведь ничего не видела. Нару защитил меня, не думая о собственной безопасности, разумеется, я влюбилась в этого глупого Нарцисса, хотя и объяснить его поведение толком не могу, должно быть, слова Нао на меня тоже подействовали и теперь мне не верится, что мои чувства могут быть хоть чуточку взаимными…

«Я не отпущу тебя…» — вспомнила она слова Нару и покраснела до кончиков и без того горящих жаром ушей.

Нару, боже мой, что же мне теперь делать с этими чувствами?! — она обхватила лицо прохладными ладонями, мерно выдохнула и включила холодную воду. Вода зашипела и забилась о белую керамическую раковину. Холодная вода немного остудила покалывающие щёки Таниямы. — Ничего… — посмотрела Май в зеркало и утёрла лицо маленьким полотенцем. — Завтра он станет прежним… — сказала она себе, посмотрев на своё красное лицо, не заметив, что над раковиной поднялся пар, и в уборной сделалось заметно холоднее.

— Прохладно как-то, — наконец, обратила она внимание и тут же бросила взор на отражение. Теперь в зеркальной поверхности отражались двое — она и какая-то женщина у двери. Май только и заметила, что её плотную фигуру, волосы с сединой и покрытое кривыми трещинами лицо. — Кто здесь? — обернулась она живо, соединив указательные пальцы для атаки, но в туалете никого не оказалось, лишь тень Аяко в коридоре мелькнула, и руки Май опустились.

— Май, ты там в порядке? Я могу войти? — спросила жрица.

— Да, — успокоилась Танияма, опустив глаза с дверной ручки на свои ноги. На щиколотках уже образовались синяки от пальцев призрака и, вздохнув, она уже было натянула улыбку, как из туалетного столика вылезли чьи-то почерневшие пухлые руки, через которые просвечивала коричневая плитка, и Май с уже знакомой ей скоростью рухнула на пол.

— Май! — закричала Аяко, когда увидела, как Танияма упала на пол, перевернулась в её сторону головой и, тормозя мокрыми пальцами, мчится на неё со скоростью бешеного паровоза.

— Аяко, помоги! — успела прокричать она, чувствуя, что кто-то под полом тащит её за шиворот на выход, не боясь сбить Матсузаки с ног. Та отскочила, но, глядя на кровавые следы, которые оставила Май, разрезав пальцы о швы на кафельном полу, закричала о помощи. — Джон! Монах!

— Джон! — позвал того Хосё, услышав женские вопли.

— Монах! — кричала Май. Её так и тащили за шиворот, добавляя ссадин и пролитой крови. Сквозь лёгкое удушье от воротничка халата, она видела, как мелькает потолок, догоняют друзья и нежилые комнаты проскакивают, как деревья при поездке на скоростной электричке.

— Джон, давай ты! — выкрикнул он на ходу Брауну. — Я боюсь задеть Май!

— Хорошо! — согласился Джон, доставая на бегу бутылёк со святой водой. — Во имя Господа нашего…

— Джон-н-н! — закричала Май в последний раз и, почувствовав на груди тяжесть чьего-то веса, отключилась.

— Тише… — притормозил Хосё и остановил Джона. На груди Май сидела Кокоро и, вцепившись когтями в её юкату, махала хвостом. Она внимательно смотрела на застывших гостей, словно оценивала, заслуживают ли их старания уважения и поощрения.

— Что за крик? — выбежал откуда-то Нао и несколько горничных. — Май! — увидел он девушку на полу, кошку на её груди и кровавые подтёки на татами. — А ну брысь! — чуть не шмякнул он по наглой кошачьей роже, и на сей раз животное нехотя послушалось. — Жива! Это шок! — пощупал он пульс и понял, что только что сам напугался. — Скорее приберите здесь! — приказал он девушкам, чтобы те не наделали шума, ведь шептались они уже бурно.