Нару не ошибся… Неужели он знал, что кошка придёт за мной? И как она вообще прогнала этого призрака?! Я слишком устала, чтобы думать об этом… — Май не смогла больше мыслить, сейчас силы требовались только для того, чтобы добраться до рёкана, а там успокоить друзей и залечить полученные раны.
XI
Воскресенье. Хаяси-рёкан. Десять часов утра.
Нару и Лин прошли в отель, однако им не повстречалась ни одна живая или потерянная душа. Казалось, что вымерли все, да и ворота все были открыты. Странно, но Сибуя не планировал здесь задерживаться, поэтому пропустил всё между пальцев, словно воду сквозь сито.
— Нам нужно найти управляющего, — сказал Нару и поставил свой портфель рядом со стойкой ресепшена. — Я осмотрю комнату Май и тогда приступим к её поискам.
— Хорошо, — согласился Лин, как дорогу ему перебежала чёрно-белая кошка и на пороге показалась Май.
— Нару… Лин… — едва заметно пошевелились её губы, и тонкие пальцы тут же обвили шею, дабы спрятать страшные следы.
Она смотрела на строгое лицо Сибуи и задыхалась от слёз. Май бы бросилась к нему на шею от радости и пережитого страха, но тут послышались торопливые шаги.
— Май! — влетел Нао. — Аяко, Хосё, она здесь! — Май, ты меня слышишь? Ты почему ушла? Что случилось? — начал он забрасывать вопросами. — Нет! Это подождёт! Ты вся в ссадинах… Где болит? Голова кружится? Тошнит? Ты ударилась?
— Да… Нога… — выговорила она, сдерживая дрожь на губах.
— Покажи! Нужно срочно осмотреть. Если перелом, то я отвезу тебя в больницу! — торопился он, заставляя Май облокотиться на него и показать ногу. Под коленом уже синела гематома, и врач принялся тут же за дело. — Это внутримышечная гематома. Нужно наложить тугую повязку…
— Льда будет достаточно… — смутилась Май, не зная, как представить своего босса, которого даже не замечали.
— Лёд уже поздно прикладывать… — сказал хозяин рёкана и ощутил чей-то неодобрительный взгляд на себе. — А вы кто? — поднял он глаза на Лина и Нару. — А-а-а! Должно быть, постояльцы! — он быстро сменил холодность на глупое радушие, как только подумал, что это гости. — Но прошу нас извинить. В этом месяце мы не обслуживаем гостей. Вам придётся подыскать другой отель.
— Нао, — скорее заговорила Май, — это мой начальник Казуя Сибуя и его ассистент Лин Кодзё.
— Так этот тот самый Нару, о котором я столько всего слышал? — спросил он у Май, поглядывая временами, то на Нару, то на неё. — А я думал, что вы в Лондоне…
— Так и было, — строго ответил Сибуя.
Боже мой, он очень сильно злится… — Танияма опустила глаза. Нару действительно злился. Его оторвали от важных дел, она встряла в какую-то историю, и вдобавок ко всему какой-то длинный парень обращался к нему по имени и говорил так, словно уже всё знал о нём, а тот лишь мог сделать пару автоматических замечаний.
— Май! — прибежала Аяко, а за ней и Хосё. — Где ты была? Что же с тобой случилось… — ужаснулась она, когда увидела измученную девушку в дверях.
— И ты здесь… — прищурился Монах, но не стал долго смотреть на Нару, а крепко обнял дрожащую от пережитого стресса Май. — Ну, ну… — успокаивал он. — Теперь ты в безопасности, так что можешь поплакать… — Май, ты расскажешь нам, что произошло? Ты вступила в контакт с Дзасики-боко и напугалась? Поэтому ты убежала?
— Нет! — всхлипнула она. — Меня преследовал дух ребёнка… Девочки… Думаю, она утонула в пруду, что в саду. Она увела меня из рёкана, а когда мы дошли до какой-то пещеры, то она ушла…
— Май, ты хоть понимаешь, что сделала?! — схватился за голову Хосё. — Эта девочка и была Дзасики-боко! Ты только что лишила этот дом покровителя…
— Так наш домовой дух пропал? — удивился Нао.
— Нао, мне очень жаль, — поклонился Монах и наклонил голову Май. — Я сам должен был заняться этим делом…
— По всей видимости, ты вспомнил об этом слишком поздно, — сказал вдруг Нару и поднял с пола свой кожаный портфель. — И в этом доме единственным способным исследователем в области паранормального осталась одна Май. Ей не хватает знаний, но у вас, кажется их ненамного больше…
— К чему ты клонишь? — выкрикнула Аяко. — Ты не видишь, что Май плохо. Мог бы и жалость проявить.
— Я проявляю профессионализм, — самодовольно ответил он, — а не верю в глупые суеверия. Где жил ваш так называемый Дзасики-боко? — обратился он к Нао. — В гостиной?
— Нет, — удивился тот непривычной холодности и надменности, с которой говорил Сибуя.
— В таком случае вы даже в фольклоре не разобрались! Май, твой «домовой» светился белым светом?
— Я как-то видела огоньки в камине, но подумала, что это был сон…
— Ваш Дзасики-вараси или Дзасики-боко — это не что иное, как Тёпирако. Тёпирако — призрак единственного или любимого ребёнка. Дети по природе своей невинны, поэтому, когда они умирают ненасильственной смертью, то часто остаются в домах, где жили. Дети привязаны к семье, так как им сложно оторваться от любящих их людей. Именно поэтому комнаты, где живёт Тёпирако посещают только «свои». В любом случае, что Дзасики-вараси, что Тёпирако — это всё выдумки. Настоящий домовой дух не покинет своего дома. Он привязан к нему, а остальные всего лишь не нашедшие покоя души детей, которых люди используют. Одаривая этого ребёнка, вы проявляете эгоизм. Как сотрудник SPR, Май сделала всё, что требовалось и удачно провела изгнание. В первое время вам будет непросто, дух оберегал ваш дом, но, задаривая его игрушками и красивыми нарядами, вы не дадите ему семьи, поэтому подумайте о том, что всё это время делали, а мы на этом сворачиваемся. Лин, Май, — обратился Нару к своим сотрудникам, — мы уезжаем.
— Нару, прости, я… — спрятала Танияма глаза, когда тот проходил мимо.
— Поговорим по дороге в Хаконе, — остановился он рядом и отогнул воротничок на юкате. На шее девушки виднелись синяки, и это заставило Сибую задуматься и твёрдо решить, что отсюда нужно ехать. — В посёлке есть больница. Тебя осмотрят там. Иди собирай свои вещи. Я подожду в фургоне…
— Неприятный человек… — посмотрел им вслед Нао, ощутив какой-то холод.
— Да, за ним и такое водится, — почесал себя Хосё по голове. — Но он приехал. Бросил всё и приехал на твои поиски, Май.
Лучше бы он этого не делал… Теперь достанется всем…
— Нару, ты в порядке? — усомнился Лин, ощутив этот же холод.
— Да, — ответил он. — Я всего-то хочу уехать из этого места… — признался Сибуя и увидел, как на улице суетятся люди, а его едва не сшибла одна из служащих — это была Мичи, она бежала за хозяином рёкана.
— Хаяси-сан! — вбежала она. — Скорее, там Хэруми… — задыхалась напуганная до ужаса Мичи. — Она… повесилась! — сообщила она страшные вести.
— Май, я позже обработаю твои раны… — намекнул он на то, что ей нужно задержаться и побежал со всех ног на улицу.
— Кто такая Хэруми? — спросил Хосё.
— Это одна из учениц… — остолбенела Май. — Не верю…
Нао выбежал во двор, когда девушку уже принесли. Судорог не было, но служивший в рёкане садовник заверил, что они прекратились секунду назад.
Нару и Лин стояли рядом, когда Нао приступил к непрямому массажу сердца и искусственной вентиляции лёгких.
— Давай же, Хэруми, дыши! — торопился он, но признаков жизни не было. Девушка лежала на земле без единого движения. Лицо её отекло и посинело. Глаза с красными глазными яблоками не реагировали на свет, но Нао продолжал давить на её грудную клетку.
— Хэруми… — вышла Май на улицу, и всё стало лишь хуже. Мёртвых она видела и раньше, но никогда не видела трупов, которые только что отдали богу свою жизнь.
Хосё и Аяко вышли следом, но, как и все молчали.
— Хосё! — вдруг закричал Нао. — Уведи отсюда Аяко и Май! Им не нужно на это смотреть!
— Он прав… — сказал тот, не скрывая печали. — Май, пойдём в дом…
— Нет, Монах… Ты не понимаешь, я же… знала её… — сопротивлялась Танияма.
