— Я что-то задумалась, — Танияма от неловкости посмеялась и, забегав по знакомым лицам взглядом, поняла, что не может скрыть накативших на неё мыслей. — Простите меня, кажется, я зря с вами увязалась. Лучше мне вернуться в рёкан… Не провожайте меня, Масако же сказала, что для меня угрозы нет.
Май приняла решение взять передышку, оставив друзей без толковых объяснений вскоре после поспешных извинений.
В коридорах слышался тихий отголосок строк из Нового Завета. Джон не утратил своей работоспособности, ведя близкую по духу деятельность, как того требовал невыносимый босс.
— Я проверю, — Нару поднялся с красной подушки, следуя за единственной настоящей сотрудницей. — Лин, жди здесь, — он пресёк любое вмешательство, говоря чуть ли не в открытую, что им с Май надо переговорить.
— Вот так воспитываешь их, воспитываешь, а они потом берут и уходят, — Монах поглумился над Кодзё; у мужчины опустились руки, когда Нару оставил его за бортом, зато вечный энтузиаст-Такигава нашёл, чем занять скучающую публику, не было б здесь ещё точащих на него зуб жриц, тогда бы сгустившиеся сумраки могли окраситься его лучезарной улыбкой.
— Тебе-то чего жаловаться?! У тебя же нет детей. Все твои дети — это аккорды на гитаре. Ты басист и каким-то чудом монах в одном флаконе.
— Кто ж знает, есть они или нет, — закатил он мечтательно глаза, поводя руками. — Жизнь музыканта полна скандальных историй…
— Действительно, вот ты и выдал себя. В тебе больше от музыканта, чем от монаха! Как только Нару доверяет тебе… Скатился к нам с гор вместе со своей гитарой и теперь вешаешь лапшу на уши порядочным людям!
— Я что-то не понимаю, ты чего злишься? — Такигава начал догадываться, что нынче из Аяко не просто лезут издёвки, а нечто более личное. — Тебя так задело, что у меня могут быть дети от других женщин? Ну, так у меня вроде бы на тебя видов не было, да и повода я не давал…
Матсузаки, не желая того, покраснела до повышения температуры собственного тела. Ей хотелось сказать так много, но оттого слова не складывались в цельные предложения.
— Монах-извращенец, басист-самоучка! — бурчала она себе под нос. — Да кому ты вовсе здесь нужен?! — тут её голос сорвался на крик.
— Знаешь, это уже начинает переходить все границы, — Такигава показал, что так же может злиться. — Если ты чем-то недовольна, то скажи об этом прямо. Я монах, а не ясновидящий. И если ты не заметила, то я немного устал подстраиваться под твоё ПМСное настроение!
ПМС… ПМС… Я тебе сейчас устрою ПМС! — у Матсузаки в голове последние винтики слетели.
— Может быть, я вам могу чем-нибудь помочь? — Нао услышал знакомый, часто крутящийся в медицине термин, и высунулся из-за перегородки.
— Сгинь! — прокричали двое священнослужителей в один голос.
Да об этом мечтает каждый второй в моём доме, — Нао с добродушным смешком вернулся на своё место и с той же приветственной мордашкой обратился к Мари.
— А ты не желаешь на меня покричать? — спросил он ради шутки, получив очередное пустое на эмоции выражение. — Да, придётся как-то пережить эту ночь… — вздохнул он, продолжая слушать треск от ссоры Аяко и Такигавы.
VII
Дружеская деятельность в главном зале превратилась в домашнюю ссору, где Мари и Нао явились случайными свидетелями. Боевой огонь Матсузаки обрушился на бедную голову Хосё, как проливной дождь. Непонятно, как во всей этой нагревающейся обстановке Лин не стал для Такигавы верным зонтом. Сработал ли его неприкасаемый статус, который покоился на его невозмутимом лице; послужило ли нейтральное отношение к окружающим в общем — этого никак не могли знать Нао и Мари, так как только в их головы могли приходить такие вопросы. Вопросы же, приходящие к Аяко и Хосё — это как не поубивать друг друга до рассвета.
Наконец, они оба взяли тайм-аут, дав воображению передышку.
— Подожди, дай мне отдышаться, — Такигава согнулся в пояснице, находя упор в своих коленях.
Аяко и сама выдохлась, считая испарину, проступившую на лбу, неприятной, особенно ввиду наклюнувшегося повода.
— Ух! — громко выдохнул Монах. — Настоящее испытание для дыхалки. Если Нару сейчас потребует кого-то изгонять, то могут возникнуть проблемы.
— Тогда медитируй! — из уст Аяко послышался совет, брошенный каким-то рывком.
— Ну, идея не такая плохая, — согласился он и присел на татами.
— Ещё бы! — сказала жрица, ничуть не сомневаясь в дельности совета.
Такигава мерно выдохнул, расправил плечи и положил руки на собранные должным образом колени. Свет прекратил давить на его глаза: веки сладко накрыли глазные яблоки, и покой опустился на его плечи. Но и то счастье продолжалось недолго. Лампы начали помигивать. Сквозь тонкие веки Монах уловил неприятные танцы света.
— Кажется, у нас гости… — Хосё принял устойчивое положение на своих двоих и, невзирая на человеческие прихоти, молниеносно нашёл в себе силы для рабочего настроя.
— Перестало мигать… — Нао вновь вылез из-за ширмы, чем в очередной раз заслужил грозные выкрики.
— Может, у Джона чего?.. — Монах посмотрел на коричневый потолок с медным и золотым орнаментом, щурясь от подозрительных звуков.
На втором этаже что-то упало… Удар показался внушительным, по крайней мере, вес того, что упало. Затем последовал ещё один такой стук, и вроде бы всё стихло.
— Надо бы посмотреть как там Джон, — предложил Такигава. Во время затиший они частично слышали приглушённый голос Брауна, здесь же всё подозрительно стихло.
— Но мы не можем оставить их… — Аяко посмотрела на опущенную ширму, откуда совсем осторожно выглядывал Нао, так и напрашиваясь на удар подушкой.
— Лин? — Монах позвал Кодзё, так как тот уходил.
— Я проверю, — сказал он перед раздвижными дверьми. — Будьте здесь…
Нет, мы, в общем-то, не настаиваем… — Такигава вполне спокойно покатал глаза, остановившись боковым зрением на Матсузаки. — Да, дорогой ты наш человек, я бы сейчас не отказался от перепалки с духами. Это лучше, чем отбиваться от обозлённой мико. Неужели она так из-за платья бесится? Я же не рассматривал её, только снял…
Приключения Аяко и Хосё на нездоровую голову Лина интересовали мало. Перепады электричества вынудили его ослушаться приказа Нару. Сейчас он планировал проверить Джона, а следом и своего ученика.
На втором этаже Кодзё отметил немалую активность. Температура снижалась с каждым сделанным шагом, тогда как по всем законам физики она должна была подниматься. Татами оказались влажными, дальше же по коридору они и вовсе заледенели. Там же в полулежащем состоянии сидел Джон и помахивал Лину рукой.
— Лин-сан, ты очень вовремя, — с природным добродушием сказал священник.
— Что-то пошло не так? — спросил Кодзё, присаживаясь на корточки для того, чтобы осмотреть Брауна.
— Совсем нет. Я поскользнулся. Хотя очень даже может быть, что мне помогли. Я не особо понял… — Джон от стыда за глупость посмеялся и, попытавшись встать, пожаловался на острую боль. — Простите меня, Лин-сан, но, кажется, я ногу совсем зашиб. Дважды на неё упал.
— Я помогу дойти до дзёдан-но-ма. Там травму осмотрят, — Кодзё предложил довести коллегу до врача, чему помешал мигающий свет.
Лампы трещали и накаливались до предела. Весь второй этаж заходил ходуном. Потом последовала несколько хлопков: некоторые лампочки не выдержали напряжения, лопнув, а другие потухли одним ночным стоном.
Нару… — Лин застрял с Брауном на втором этаже, временно лишаясь возможности стать полезным для сына своего настоящего босса.
VIII
Нару последовал за Май, планируя столкнуться с ней в гэнкане. Он пошёл не сразу, не торопился и был уверен, что застанет Танияму уже готовой для прогулки. К его негодованию, этого не произошло. Одежда Май осталась нетронутой. Сибуя охватил взглядом прихожую и присмотрел подходящую комнату. Слева от него — и справа любого входящего — расположилось помещение, где хозяева хранили кое-какой реквизит. Судя по размерам и обстановке, раньше эту комнату использовали для слуг. Май стояла возле окна и теребила длинный зонт. Ей требовалось чем-то занять свои руки, а, кроме того, воспоминания о жизни в этом доме, спустя время, оказались не такими уж и плохими.
