Он другой… Он ищет чего-то мне неподвластного. Так нам никогда не быть вместе и чего бы он ни говорил, Нару держит всех, включая меня, на расстоянии пушечного выстрела.

Танияма слегка поправила себя, позволив выделить своё влияние на Нару, сократив расстояние пушечного выстрела до удара кортика, что, по правде говоря, не меняло её отношения к вопросу об их отношениях, возможно, только начинающих переходить из офисно-рабочих в дружески-любовные.

Мог ли Нару стать для неё другом? Таким же, как, например, Джон или Монах? Почему-то Май никогда не рассматривала Сибую в этом ракурсе. Ей всегда хотелось большего, а в реальности он был невыносимым боссом. Друзья себя так не ведут… Они не подставляют, не игнорируют и уж тем более не целуют с той страстностью, которую Нару внезапно решил продемонстрировать. Что-то происходило, и когда Май открыла глаза, увидев отвернувшегося к окну босса, на краешке её футона, то испытала болезненное разочарование. Сомнений в том, что Сибуя разыграл весь этот спектакль, практически не осталось, оставалось узнать: «Для чего он пошёл на такие меры?».

Директор Лаборатории Психических Исследований продрал глаза около девяти часов утра. О времени он узнал из наручных часов, те лежали всю ночь под подушкой как предохранитель, который сработал бы с ювелирной точностью, если бы в рёкане или ещё хуже – рядом с комнатой Май, объявился бы призрак.

Нару тяжело привстал, шея после вчерашних боёв с одержимой побаливала, впрочем, здесь понимал каждый, что жалоб от Сибуи никто и никогда не услышит, даже если речь пойдёт о жизни и смерти. Самонадеянность, в которой он обвинял чуть ли не каждого второго, была его любимейшим грехом, пусть он этого и не признавал.

Май к тому времени покинула его и вероятно давно — простыня успела остыть. Он ненадолго приковал взгляд к пустующему месту на футоне и, оперевшись на свою согнутую в колене ногу, поднялся. Как он и думал… Тело, словно свинцом налилось. Суставы только не скрипели, впрочем, иногда подавали неприятные щелчки.

На низеньком столике из акации кто-то оставил маленький дорожный термос с чёрным чаем и в тарелке под плоским блюдцем пышные, ещё даже тёплые булочки. Там же Нару обнаружил три баночки с джемом (их выдавали туристам, по размеру они были не больше спичечного коробка) на выбор: клубника, апельсин и инжир. Всё, как и полагалось, в собственном соку, без красителей и вредных добавок. Глоток цивилизации чутка окрасил утро не с той ноги, и Сибуя гордо подогнул колени. Подобный смешной набор ему могла оставить только Май, он бы не удивился, если бы где-нибудь среди этого «английского» завтрака завалялась бы записка с благодарностью и извинениями, но кажется, все эти слова Танияма вложила в сам набор продуктов.

В гордом одиночестве окончился его утренний чай, он сидел лицом к сёдзи, и сказать по правде, ждал, что Май вот-вот обрушится на его голову со всеми своими благодарностями, но как-то не срослось, завтракать до непривычности пришлось в тишине и покое.

Проснулся один, поел опять-таки в одиночестве и вот уже требовалось возвращаться к людям. Лина он отпустил около пяти часов утра, Хосё и Джона в тот же временной отрезок. Матсузаки наверняка отсыпалась после ночных занятий танцами. По идее, отдыхать должны были все, и куда пропала Май — это следовало уточнить, пожалуй, эту деятельность (поиск Май Таниямы) уже можно было назвать рефлексом, как только его сотрудница на неполный рабочий день пропадала, то обязательно что-то случалось и вот досада, хорошее происходило крайне редко.

Галереи усыпал янтарный солнечный свет. Тёплые лучи незатейливо миновали голубоватое стекло и отсвечивали от золотистых татами. На втором этаже воцарилась тишина. Комнаты пустовали, а в тех, в которых заселили исследователей, поселился нежный утренний сон – немного жаркий из-за конца лета, но как бесценная нега приятный.

Нару беззвучно спустился на первый этаж, кажется, оттуда доносились какие-то звуки: посвистывания — так обычно наигрывает ветер, когда воздух разрезают с грацией вееров и хлопки, как раз такие издавали деревянные основания опахал. Внимательность не подвела директора SPR. В одной из комнат, занимались Мари и Май. Окна заставили бамбуковыми решётками, и тень причудливо падала на их лица. Солнце слепило, а им следовало сосредоточиться. У входа стоял Монах. Он, как и Мари, был уже на ногах, а посему присоединился к девушкам.

Все нервничали. Вечером в школе при рёкане им следовало представлять интересы хозяев. Нару обещал разобраться с кашей, которую заварил Наоки, и ничего поделать остальные не могли. Начальник сказал — надо делать.

— Утром они в безопасности, — Сибуя подошёл к Хосё и, прикрыв глаза, повёл речь. — Вечер намечается утомительный. Я бы советовал отдохнуть.

— Для меня пятьдесят-семьдесят человек — это не беда. Мы собираем на наших концертах куда больше народа. Я останусь здесь. Думаю, Май спокойнее, когда кто-то рядом, — ответил он, посматривая на немного вспотевшую Танияму с веерами. Она стояла спиной к Мари и, стараясь иногда посматривать на неё через плечо, мило покручивала бежевые веера. — Как прошла ночь?

— Долго, — ответил Сибуя, задержав паузу в секунд пять. — У Май болел живот.

— Это из-за пожара, в который она попала?

— Полагаю, что так… — сказал он.

Говорить было особо не о чем, шутки вроде бы закончились. Все уже осознали уровень опасности и внутренне готовились к риску подобного изгнания.

Нару думая и без того долго, задержал свой взгляд на Май. Несмотря на недомогание ночью, этим утром она очень старалась. Он видел это по её раскрасневшемуся лицу, плавным движениям, дающиеся ей наверняка с немалым трудом, и прилипшим к щекам волосам, которые она время от времени, поправляла.

— Ты сегодня молчаливее обычного, — сказал Сибуя, так как был вынужден либо уйти, либо найти тему для разговора. Его заметила Май, из-за этого она отвлеклась и уронила веер, который только что подбросила в воздух.

— А ты ожидал расспросов о том, как вы с Май провели ночь? — хитро улыбнулся Монах. Нару ничего не ответил, долго посмотрел — в этом и состоял его ответ. — Скажем так, шутить сегодня, настроения нет. После того, что мы узнали о той женщине, мне как-то не по себе. Я не представляю, как изгнать призрака такого уровня, который к тому же покоя не сильно-то жаждет. Кроме того, если бы у вас с Май что-то и было, то она бы сегодня нежилась в постели рядом с тобой, а она по какой-то причине, утром прибежала к Мари и сказала, что непременно будет выступать. Я пытался её отговорить, но она была настроена решительно. Май вообще поразительная девушка. Она не зацикливается на своих проблемах, конечно, это может быть потому, что она зациклена на тебе, но мне по нраву считать её девушкой сильной и, несмотря на твои подколы, способной.

— Это новый способ открыть мне глаза? — Нару вздохнул, словно ему окружающие немного надоели. — Не теряй зря времени, я слишком занят…

— В том-то и дело, — перебил его Такигава. — Будь у тебя с Май что-то, заметили бы все. Изменилась бы твоя походка, осанка… А пока ты походишь на призрака, который каким-то чудом обзавёлся телом. Как не посмотри, а твоя жизнь сплошняком чёрно-белая. Май добавляет тебе цвета, и ты боишься его, а зря, она не кусается. Всем нам нужны такие люди, как Май. Кому-то она станет другом, кому-то девушкой, затем женой, матерью… Это жизненная цепочка, для которой прилагать много ума нет смысла. Твоё сердце должно говорить за тебя. А коли ты слушаешься мозга, то говорить с тобой на эту тему смысла нет. Ты же не телега с квадратными колёсами, чтобы тебя постоянно толкать. Дальше ты поймёшь всё сам. Но учти вот что, таким людям, как мы, вообще надо держаться тех, кому мы не безразличны. Наша деятельность, у тебя ещё и характер, да кто всё это будет терпеть?! Я бы Май пожал руку и повесил на шею медаль «Альтруист». Вот так-то.

— Отношения обязывают и привязывают людей к определённому месту. У меня же ещё множество дел, которые не требуют отлагательств. Кроме того, это моё последнее дело в Японии, — Нару предупредил, намереваясь перевести тему. — Девушки из школы, кажется, их здесь нет. Если они в другом здании, то проверь. Мне нет туда ходу. Я побуду здесь.