Кассандра немного постояла, а затем побрела прочь, глотая слезы.
Подобные ссоры повторялись слишком часто. После слов Тоби она чувствовала себя капризной ломакой. Кассандра сердито вытерла глаза тыльной стороной ладони.
Хватит! Больше она не собирается это терпеть. Завтра поговорит с ним как следует. Расставит все точки, запятые и двоеточия в их отношениях. Тоби обязан измениться ради нее! Она сумеет его перевоспитать.
Ты ему не мамаша, заметил внутренний голос. И с чего ты взяла, что сможешь и должна кого-то перевоспитывать? Да и зачем тебе это надо? Ты уверена, что любишь его? Тебе ведь никогда не нравились парни, считающие, что грубость — это синоним мужественности.
Зареванную Кассандру обогнал худой человек в черном пальто и котелке. Лишь на секунду он задержался и мазнул пытливым взглядом, а затем пробормотал непонятное, ускорил шаги и растаял; вскоре затихли и постукивания трости. Из-за слез улицу словно затянул туман, и привиделось, что у человека был мясистый нос, висячие усы и неухоженная бородка, а глаза холодные и пустые.
Кассандра вздрогнула. Опять этот странный незнакомец! Он следит за ней? Или показалось? Что, если он опять попадется ей навстречу и начнет докучать требованиями продать карлика?
Кассандра юркнула в ближайшую чайную, присела за чистенький столик, попросила у официантки чашку какао и ванильный кекс, а получив желаемое, подперла подбородок рукой и пригорюнилась. Она размышляла о Тоби, о Дамиане, и обо всех несчастьях, которые успели на нее свалиться за ее короткую жизнь.
Дело в том, сказала она себе, что я больше не считаю себя достойной лучшего. Считаю, что должна знать свое место, держаться за то, что имею, быть терпеливой и невзыскательной. Я попробовала вырваться из своего круга, но судьба посмеялась и указала мне мое место. Теперь я боюсь ей перечить. Стараюсь сделать лимонад из лимонов, которыми она в меня швыряет с упорством избалованного ребенка. Лимонад выходит вкусный, но горчит. А я улыбаюсь и пью, улыбаюсь и пью… хватит, напилась. Мне нравится работать в магазинчике, но я никогда не буду в нем полноправной хозяйкой, даже если выйду замуж за Тоби. Он твердит, что я никому не нужна кроме него, а я верю. Зачем, почему слушаю его? Ведь я взрослая, неглупая девушка!
— Ты что творишь, красавица? — сердито поинтересовался Тоби. Он пинком отодвинул стул и уселся напротив.
— Взяла и ушла. Бросила меня! Интересное дело! Ты все еще сердишься? Еле-еле тебя нашел!
— Мне это надоело, Тоби, — сообщила Кассандра ровным голосом, не поднимая глаз. — Мы без конца ссоримся. Ты не уважаешь меня. Мы считаемся женихом и невестой, но дату свадьбы ты так и не назначил, а твоя мать уволила тетку, которая мыла полы в лавке, потому что сумела взвалить все дела на меня, безо всякой доплаты. Твои друзья думают, что ты встречаешься со мной из милости. Твои подруги смеются за моей спиной. Да, я знаю о них. Видела, как достаешь из кармана те записки от официанток, расправляешь и бережно прячешь в бумажник. На прошлой неделе знакомые видели тебя в “Золотом осьминоге” с какой-то кудрявой душечкой.
— Кассандра, я люблю тебя, — тихо произнес Тоби, крепко сжимая край стола так, что пальцы побелели. — Разве не видишь? Все остальное ерунда. Да, я не идеал. Девушка должна мириться с недостатками своего парня! Я же мирюсь с твоими, а уж твои-то посерьезнее моих будут!
— Не хочу, — решительно заявила Кассандра. — Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с тобой, ты затыкаешь мне рот признанием в любви. А потом смеешься и говоришь, что я болтушка. Тоби… думаю, нам пора расстаться.
Тоби не сдержался. Он выругался так, что девушка за прилавком испуганно втянула голову в плечи и зажала уши обеими ладонями.
— Это из-за него, да? Из-за увальня Морреля! Он сказал тебе пару комплиментов, поцеловал ручку и ты растаяла, и решила дать мне от ворот поворот! Не понимаешь? Мы для людей его сорта все равно, что уличный коврик! Они обращают на нас внимание, когда нужно вытереть подошвы. Забыла, кто ты? Одаренные смеются над тобой, а обычные люди считают ненормальной. Ну-ка, скажи, много у тебя осталось друзей, после того как тебя вышибли из Академии? Кому ты нужна, кроме меня?
— Друзей осталось немного, но они есть. Такие же дефективы, как я. Тоби, я больше не люблю тебя. Между нами все кончено.
Кассандра встала и положила деньги на стол.
— Ты уволена, — выплюнул Тоби, развалясь на стуле и сунув руки в карманы. — Завтра на работу можешь не являться.
— Отлично, — пожала плечами Кассандра, а у самой внутри все сжалось. Что она наделала! Двумя словами перевернула всю свою жизнь.
— Вернемся в лавку сейчас. Я соберу вещи, ты дашь мне расчет. В этом месяце твоя мать еще не платила жалованье. И не забудь про комиссионные.
Кассандра быстрым шагом вышла из чайной и застучала каблуками по мокрой мостовой. Тоби шел позади и бормотал под нос что-то сердитое.
— Подумаешь… — донеслось до Кассандры. — …выискалась… да таких, как ты…. фифа…!
Улица у магазинчика была пустой, но у крыльца колыхнулся чей-то силуэт в черном пальто и круглой шляпе, длинная тень протянулась от фонаря по мостовой; незнакомец юркнул в переулок и пропал.
Кассандра остановилась как вкопанная и вгляделась в темноту.
— Что? — злобно спросил Тоби за спиной. Она не ответила, достала ключ и, настороженно озираясь, поднялась на крыльцо и стала отпирать замок.
Кто это был? Припозднившийся покупатель? Один из беспутных дружков Тоби явился занять денег и исчез, увидев, что он не один? Или грабитель? Тревожно и непонятно.
Тоби яростно выругался, вновь помянув "девчонок, которые невесть что о себе возомнили", и расстроенная Кассандра выбросила визитера из головы.
В лавке она нашла большой бумажный пакет и, вздрагивая от напряжения, быстро сложила в него немногочисленные личные вещи — жестяную кружку для чая, полотенце, зеркальце, расческу.
Тоби швырнул шляпу на подоконник и уселся за конторку. Загремел ящиками, дергая, выдвигал и задвигал их обратно, искал чековую книжку. Нашел, выписал чек, порвав бумагу пером, и бросил ей в лицо. Листок бумаги, спланировав, опустился на пол.
Кассандра с достоинством присела, подняла чек и бережно сунула в сумочку.
Потом направилась к витрине и потянула механического карлика.
— Ты что делаешь? — рявкнул Тоби. — Куда его потащила? А ну, убери руки!
— Это мое личное имущество, — стараясь не сорваться, спокойно пояснила Кассандра. — Я его забираю. Моррель выставит его в балагане. Я обещала.
Внезапно Тоби испугался. Это поразило Кассандру. Тоби никогда и ни перед кем не показывал страха, но тут его глаза забегали влево-вправо, он облизал губы и произнес заискивающим тоном:
— Детка, ты не можешь забрать его. Я нашел для него покупателя. Очень… важного.
— Карлик не продается, Тоби. Забыл?
— Детка, я не могу отказать. Это… босс Картавого Рикардо. Я уже получил задаток!
— Ты продал моего карлика какому-то гангстеру! — возмутилась Кассандра.
— Не какому-то, — пробормотал Тоби. — Говорят это… это… сам Химерас! Человек с тысячью масок, преступный король! Знаешь, что бывает с теми, кто ему перечит? Он и за меньшее в бетон закатывает! Не знаю, чем ему приглянулся этот твой уродец, но спрашивать у него я точно не буду.
Кассандра вытаращила глаза, а потом сказала с досадой:
— Тоби, не надо держать меня за круглую дурочку. Твой Химерас — выдумка журналистов. Признайся честно: ты проиграл моего карлика, или проспорил? Кому? А, неважно. Разбирайся с ним сам.
— Касси, ты не понимаешь! Это действительно очень серьезный человек. Рикардо уверен, что это сам Химерас!
— Да хоть Дед Мороз! — выкрикнула взбешенная Кассандра. — Ты не имел права продавать мою вещь без спросу!
Она была так сердита, что чувствовала, как начинает покалывать кончики пальцев, как потрескивает в прядях, как закипает кровь в жилах! Ее гнев тревожил силовые поля, нарушал законы эфира, повышал напряжение!
