— Я помогу, — промолчав о доме, она решила принести пользу.
— Нет. Ты плохо спала прошлой ночью, — Оливера так задел этот факт, что весь вечер он посматривал за Май краем глаза. Она то не вписывалась в дверь, то врезалась в стол, а к этому часу выглядела бледной и замученной.
— Ну это… — её напряг тот факт, что Нару поднялся со своего места и пресёк её попытку сдвинуть с места кое-какое оборудование. — Мне что-то вспомнилась та деревня, где я познакомилась с твоими однокурсниками, видимо, поэтому мне всю ночь что-то мерещилось и мешало спать, — вздрогнула она как от холодного дуновения, списав все грехи на парней, которые удумали поиздеваться над ней.
— Воспоминания о таких ничтожествах не должны беспокоить твой сон, — заключила Аяко, находя поведение этих студентов возмутительным и недопустимым.
Нару, ничего не говоря на этот счёт, посмотрел на жрицу, которая до сих пор отражалась через монитор, а потом на Май; она косилась в пол, и это заставило его прищурить и без того пронзительные глаза.
— Лин, ты отвезёшь Май домой? — помолчав, он обернулся в сторону старшего ассистента.
— Да, но ты уверен, что всё будет хорошо? — переспросил он.
— Да, — кивнул он легко. — Я согласен с тем, что сказала Матсузаки. Наши исследования ничего не показали, а если что-то и произойдёт, то я не стану это провоцировать. Я обещаю тебе. Поезжайте.
— Хорошо, — согласился он и снял с себя белый халат. — Поехали.
Как-то неспокойно мне… — услышав Кодзё, Май напряглась сильнее прежнего.
— В чём дело? — увидев, что Май не может сойти с места, Нару требовательно спросил; его сильно беспокоило её поведение, как к эмпату, он старался прислушиваться к ней, проблемой была лишь её неуверенность в собственных силах.
— Не хочется ехать без тебя, — посмеялась она. Про себя Май жутко ругалась! Её поведение походило на поведение маленького ребёнка. Было стыдно за саму себя. — Ладно, я уже иду! — продолжая искусственно смеяться, сказала она. — Это всё Леннард виноват! Напустил тумана, вот и вижу в каждом углу подозрительные тени. Чего и следовало ожидать от хронофага. Мы поедем! Аяко, Монах, Джон, до скорого! — помахала она рукой на прощание, а Нару сам себя не понимая, задумался.
— Тени… — сказал он нечаянно вслух.
— Кстати, о тумане! На меня здесь такую жуть нагнали! — пожаловался Такигава, перебив все мысли Оливера. — Помнишь того хироманта, который в гостинице жил? — спросил он у Матсузаки, которая этого хироманта знать не знала и в глаза не видела. — Ну не так важно! — он махнул рукой, поняв, что ей хочется услышать суть дела. — Я тем утром пошёл за кофе и наткнулся на него. В лифте он посмотрел на мою ладонь, я не то чтобы специально ему её показал, просто держал кофе, и сказал, что впереди меня ожидает брак с очень требовательной особой и тяжёлый разговор с родителями! После этого его заявления я вот уже вторую ночь плохо сплю.
— Ты это сказал к тому, что Май надумала всякого? — уточнила жрица.
— Да, бывает такое. Некоторые люди обладают удивительными способностями пробираться в головы других людей, — сказал он со всем восхищением.
— Шарлатан этот твой хиромант! Кто за тебя пойдёт?! — высказала ему Аяко с насмешками.
— Эй, погоди! Не надо так! Как будто ты не знаешь, как неприятно чувствовать себя обманутым, — простонал он обиженно.
— Смех, да и только! — Матсузаки отключила связь, и Нару остался с одним работающим монитором.
— Ты же не будешь ждать до утра? — Джон заметил беспокойство и задумчивость на лице Оливера.
— Нет. Установлю оборудование на ночь и поеду, — сказал он, решив не задерживаться в лаборатории.
— Удачи тебе в этом, — улыбнулся ему Браун.
— Да, — Нару кивнул и отключился. В затемнённой лаборатории сделалось совсем тихо. Он посмотрел на пузатый банкомат с горящим экраном, и не думая долго, пошёл устанавливать микрофоны и инфракрасные камеры.
XII
Приехав в Ашвел около трёх часов ночи, Нару практически не создав шума, снял обувь и, надев тапки, пошёл на свет, горящий в столовой.
— Мама? — он очень удивился, застав миссис Дэвис в такой час за чашкой чая.
— Твой отец не спит и я тоже, — сказала она, сохраняя в лице черты мягкие как воск.
— Мы были вынуждены задержаться, — сказал Оливер неподвижно.
— Знаю, — моргнула она. — Май рассказала. Мы пили чай.
— Иди спать, — попросил её он. — Все дома.
— Не могу, — засмеялась она тихо-тихо. — У твоего отца бессонница, а значит, и у меня. Ему снова в голову пришла гениальная идея. Эта ваша ежегодная конференция в Британском университете отнимает столько сил. Жаль, что Май её не увидит.
Оливер не мог ничего противопоставить матери, поэтому стараясь сохранить облик спокойного достоинства, наклонил голову и присел за стол.
— Налить тебе чая? — спросила она сдавленным от усталости голосом.
— Нет, я не хочу пить, — отказался он, посматривая на белую чашку Май, где на донышке ещё оставался тёмный чай. — Но я помогу тебе убрать со стола, — Оливер поднялся и проворно подцепил за ушко маленькую чашечку Таниямы.
— Не нужно! — запротестовала миссис Дэвис. — Это моё дело. Я неустанно об этом твержу то тебе, то твоему отцу. Вы оба временами перегибаете палку… — она незлобно поругала сына и за глаза мужа, после чего попыталась забрать из рук Нару чашку. Не вышло. Он переменился в лице и не выпускал из рук белый фарфор так, словно закостенел. — Оливер?.. — напугавшись его бледного лица и напрягшегося тела, она аккуратно позвала.
Нару смотрел в одну точку какие-то секунды, а когда пришёл в себя, то поднял наполненные ужасом глаза и, выронив чашку из рук, со всех ног помчался наверх.
— Оливер! — закричала женщина, догадываясь, что случилось нечто страшное. Её серьёзный сын не срывается вот так просто с места.
На её крик мистер Дэвис поднял голову и, отложив всё, вышел в коридор; туда же поспешил и Лин.
Нару промчался без остановки куда раньше, вламываясь в комнату Май. Кровать была разобрана, но самой девушки не было. Из ванной комнаты доносился звук воды. Ни разу не остановившись, Оливер лишь взглядом пробежался по гостевой и с разбега врезался в дверь, которая вела в ванную. Последовал скрип. Язычок замка выломался, и по косяку пошла глубокая трещина. Дверь отворилась.
Дыша тяжело и прерывисто, он притормозил.
Вода из белой чаши лилась на пол, как и в его видении Май плавала на поверхности вниз лицом, а рядом стоял полупрозрачный, серовато-синий мальчик. Ростом он был чуть ниже Таниямы. Вместо одежды его тело покрывала густая скатавшаяся в жёлто-серые комки слизь, а не выражающие эмоций, почти прозрачные глаза, не испытывая страха или вины за содеянное, смотрели на него.
Нару продолжал дышать и оттого раздувать носовые крылья. Он слышал шум сердца в голове, ушах и груди. Ладони горели.
Оторвав от призрака взгляд, он шаркнул, дёрнувшись к Май. Оливер хотел кинуться к ней, но побоявшись возможной агрессии со стороны духа в отношении той же пострадавшей, пресёк своё намерение.
Призрак исчез. Последнее что запомнил Нару — это короткие тёмные волосы, которые прилипли к затылку этого мальчика. После этого он на ходу сорвал с себя пиджак и, перевернув Май, накинул его на её обнажённое тело.
— Что здесь произошло? — в этот момент подбежали Лин, мистер и миссис Дэвис. Все уже были в пижамах и халатах.
— О, Господи! — женщина зажала рот морщинистой ладонью и прижалась к мужу.
— Клади сюда! — Лин, реагируя незамедлительно, бросил на мокрый пол махровое полотенце, веля поспешить.
Нару опустил не дышащую Май на пол и, не чувствуя внутри тела даже души, как неживой отошёл.
Лин приложил к груди Май ухо и, не услышав сердцебиения, приступил к непрямому массажу сердца.
Отделанная белым кафелем ванная комната наполнилась его громкими выдохами.
— Боже мой! — пуская первые слёзы, миссис Дэвис взяла сына за мокрый локоть. Его руки дрожали. Лин пытался заставить сердце Май биться уже не меньше минуты. Реакции до сих пор не было. Когда пришлось делать искусственное дыхание, Нару закрыл глаза и, подобрав с тумбы колечко Таниямы, крепко сжал его в ладони. Продолжив с последовательностью в два вдоха и тридцать толчков, Лин старался ещё что-то сделать секунд сорок. Приходилось крепко зажимать нос и так же сильно прикладываться губами к губам Май, чтобы воздух не выходил. После четырёх вдохов и почти ста толчков он от измождения остановился.
