— Ты же хотела сделать это! — отстранившись, Нару для полноты своего сладкоречия поцеловал её в щёку и продолжил пристально смотреть в зардевшее лицо Май. — Разве нет? — спросил он для усиления эффекта, добившись того, что жар в ладонях, которые соприкасались с лицом девушки, возрос. Он сместил руки на её бёдра и подкинул оторопевшую возлюбленную, не оставляя ей ничего иного, как обвить его стан и, держась так, двигаться с ним к кровати.

— Ты же сказал, что в доме твоих родителей надо соблюдать приличия! — оказавшись снова в постели, да ещё с мужчиной, который нависал над ней, Май всё с теми же большими глазами посмотрела Оливеру в лицо и, закрыв ему рот ладонями, пресекла неминуемый поцелуй.

— Всё будет более чем прилично, — убрав её руки от лица, Нару дал странное обещание, и Танияма без дальнейших уговоров поддалась всем тем приличиям, о которых сообщал её исключительно прагматичный профессор.

II

Раскинув широко свои худенькие руки, Май лежала на раскуроченной кровати, чувствуя себя воскрешённой из кельтской мифологии сильфидой. Желание подвижности и лёгкости вернулось, а доносившийся из ванной комнаты шум, щекотал её разгулявшееся воображение.

Нару удивляет, когда даёт обещания… — ударив руками о кровать, очертив тем самым границы своего тела, Танияма энергично поднялась и, заметив на краю чёрного изголовья аккуратно висящую тёмно-синюю рубашку Оливера, на всякий случай оглянулась в сторону приоткрытой двери, откуда так приятно доносился шум воды.

— Как же его одежда приятно пахнет! — всегда мечтая попробовать надеть мужскую рубашку, Май застегнула пуговицы, немного подвернула рукава и, уткнувшись носом в ворот, закатила глаза. — Чистая… — тихо сказала она, подумав, что эта рубашка была ношена не более получаса.

Интересно, в котором часу начинается его день… — подумала она и занялась тем, чем следовало заняться в первую очередь — поиском своей одежды. С бельём проблем не возникло — всё валялось на кровати, юбка нашлась на маленьком прикроватном диванчике, а вот футболка исчезла! Исследовав весь пёстрый абсурд этой комнаты на наличие единственной вещи, Май запыхалась и взъерошила свои и без того взлохмаченные волосы.

— Осталось только одно возможное место! — сказала она воодушевлённо, устремляя свой указательный палец к потолку. Опустившись на четвереньки, Май сунула голову под кровать, находя пропажу на полу, где-то за изголовьем.

Вернувшись из душа с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер, Нару растирал пальцами голову, чтобы стряхнуть лишнюю влагу с тёмных волос. Увидев торчащие из-под кровати ноги Май, он, нисколько не удивившись, посмотрел на её мучения и, подойдя к кровати, присел на её край.

Едва слышный, но хорошо различимый под кроватью скрип матраса, дал девушке понять, что её обнажённые ноги, бултыхающиеся на ковре, а затем и выглядывающая как поплавок попа, стали объектом если не насмешек, то детального изучения со стороны профессора Оливера Дэвиса, который, конечно, вовремя покончил со всеми водными процедурами и вернулся, чтобы вогнать её в краску за излишние детские проявления и совсем взрослые утехи, главным свидетельством которых являлась его помятая рубашка, продолжающая болтаться на теле Май.

— Это моя рубашка, — встретив Танияму с тем самым невозмутимым лицом, от которого Май вгоняло в жар или перекашивало от улыбки, он скрестил руки возле своего обнажённого торса, и как ни в чём не бывало закатил глаза.

— Знаю, — шлёпнула она, заручившись частым дыханием. — Я не могла найти футболку!

Меня попрекает, а сам сидит здесь весь такой из себя! — Танияма не привыкла видеть Нару при свете дня влажным, да ещё в полотенце. В конце концов, она сидела перед ним на коленях, в его же рубашке, не желая смотреть на него снизу вверх и поддаваться тем неприличным мыслям, которые, как назло, сами лезли в голову.

— Немудрено. Она ведь была под кроватью, — изрёк он спокойно.

— Да, именно там я её и нашла, — подтвердила она. — Подожди, откуда ты знаешь? Это ты сделал? Зачем ты забросил её под кровать?! — звонко выкрикнув, Май вскочила на ноги и рассвирепела, принимаясь хватать Оливера за руки.

— Я ничего не делал, — отреагировал он невозмутимо. — Ты сама её с себя сдёрнула, — взнуздав лязг её звонкого голоса, Нару воспользовался оцепенением Май, снова скрестил руки у груди и медленно прикрыл глаза.

Замолчи, просто замолчи! — Танияма закрыла уши, чтобы не слышать его чинного тона и не вспоминать, что и как вытворяла какой-то там час назад.

— Я хочу получить свою рубашку назад, — неожиданно схватив Май за руку чуть выше запястья, он усадил её на кровать и принялся расстёгивать, не дав тем самым мыслям завладеть её не натренированным умом для подобных мозговых атак.

Хоти, я почти готова отдать её, — глядя на его кисти с каким-то туманом на глазах, она упёрлась руками в матрас, позволяя наполовину её расстегнуть.

В дверь постучали, и пелена с глаз Май исчезла. Она засуетилась и залезла под одеяло.

Недолго посмотрев на шевелящееся одеяло, под которое прыгнула Танияма, Оливер ответил:

— Да.

— Сэр, вас ожидают за столом, — из коридора послышался важный голос дворецкого.

— Мы сейчас спустимся, — пообещал он, слыша, как дворецкий, дождавшись положительного ответа, уходит.

Подождите, это же моя комната! А отвечает он! Что теперь люди скажут?! — вынырнув из своего укрытия, Май посмотрела на Оливера с большими встревоженными глазами.

— Рубашка. Я жду, — пообщавшись с её страхом в достаточной степени, Нару протянул руку.

Похлопав глазами и не удостоившись объяснений, Май нервно зашевелила пальцами:

— На, на, свою рубашку!

Поймав вещь, Нару почувствовал остатки тепла и легко улыбнулся.

— И чего улыбаешься? — завернувшись в одеяло как в кокон, Танияма бросила в Оливера очередную порцию вопросов.

— Подумал, что ты могла бы делать это медленнее, — он показал свои ровные белые зубы в насмешке, чем спровоцировал Май на бросание в него подушек.

Благополучно увернувшись и отбив все четыре, он закончил с рубашкой и взялся за брюки.

— Поспеши. Я не собираюсь опаздывать из-за тебя! — сказал он, хлопая штанинами.

А тебя никто и не просит ждать меня, — Май обиженно показала язык и через полминуты сама же заговорила:

— Куда ты собрался? Сегодня суббота!

— Заедем ненадолго в офис, — ответил он, поправляя выбившуюся одежду.

— А-а, ну да, — не ожидая получить другого ответа, она повесила нос.

— Я сказал, что заедем ненадолго, — присев на кровать снова, он прикоснулся к её лицу, вынуждая смотреть в глаза.

— Ты так неуверенно приглашаешь на свидание? — продолжая дуться, Май спросила, обрывочно посматривая на него.

— Хочешь, чтобы я делал это увереннее? — придвинувшись, Нару почти коснулся её носа своим.

— Нет! — накрыв его лицо ладонями, Танияма отодвинула его, обещая скоро собраться.

Не видя дальнейших усложнений в фабуле, Оливер надел носки, нашёл домашние, сделанные из мягкой коричневой кожи тапки, собираясь на этом уходить.

— Эм, Нару… — позвала она в самый последний момент. — В котором часу ты встаёшь? Сегодня суббота, но ты не спал…

— Тренировка начинается в полшестого утра, — ответил он со всем спокойствием джентльмена.

— А-а, тренировка… — Май издала долгий звук, чётко говорящий о том, что она забыла о некоторых особенностях его жизни. За то время, которое они провели порознь, могло многое измениться.

— Сегодня у меня были дополнительные нагрузки, — снова улыбнувшись со своей привычной язвительностью, Нару вышел.

— Как это дополнительные? — напугавшись за него, а именно состояние его сердца, Танияма вскочила, поняв следы насмешки в его тоне позже, когда кричать и бросать подушки уже не было смысла.

III

Вернон Мьюз. Ассоциация исследований психических явлений.

Нару на машине, я так поняла, что в эти выходные он поработает дома. Это намёк на то, что он хочет больше времени провести со мной? Или мне хочется в это верить?.. — дожидаясь Оливера в коридоре, Май сияла от радости, не видя надобности скрывать своё счастье.