VIII

Позже, а это произошло в восьмом часу вечера, все собрались за ужином. Хозяин дома сидел во главе. По правую руку от него — хозяйка; напротив неё — Лин. Рядом с Кодзё — Нару и напротив этого молодого и выдающегося исследователя — Май. Столовая, оформленная под цвет топляка, после кабинета Мартина Дэвиса показалась гостье, из пропитанной солнцем Японии, неуютной и неприветливой. Ситуацию изменила улыбка хозяйки, стул, отодвинутый дворецким и накрахмаленная белая салфетка, предложенная молоденькой, искренне улыбающейся горничной Тилли. Кухарка миссис Гейл приготовила ужин, который можно полноправно считать традиционным: томатный суп-пюре с хрустящим хлебом и сливочным маслам, а на главное блюдо — хорошо прожаренный стейк из говяжьей вырезки, который подали с зажаристыми картофельными дольками.

— Самое хорошее мясо можно найти лишь на рынке, — миссис Дэвис повела беседу под звуки режущих мясо ножей. Металл очень тихо постукивал о белый фарфор, и оттого речь на первых этапах общения казалась натянутой. — У вас же есть что-то подобное… — задумалась она. — Рыбные рынки! Я слышала, что рыба считается свежей до обеда.

— Да, — кивнула Май. — Хорошие рестораны, предлагающие суши и сашими, используют лишь эту рыбу, пойманную и попавшую на кухню до обеда. Любая другая считается несвежей.

Что отец, что сын! Такие неразговорчивые! — Танияма, опустив глаза в тарелку и делая вид человека, режущего мясо, из-за волос, обрамляющих лицо, посмотрела на Мартина и Оливера Дэвиса. Лин не заставлял ощущать в висках бульканье, к его молчаливости она настолько привыкла, что не смела требовать изысканной или самой обычной, домашней беседы.

Когда они пришли, Нару читал газету, было очень странно застать его за этим занятием. Времени на вопросы не оставалось, зато теперь его было предостаточно.

— Нару, президент попросил меня выбрать подкомитет, в котором я буду стажироваться. Ты посоветуешь мне какой-нибудь из них? — набравшись храбрости или скорее наглости, она подняла глаза и спросила.

— Почему ты спрашиваешь? У тебя уже есть нужный опыт работы. Разве выбор не очевиден? — задал он встречный вопрос, не хмуря брови как обычно, напротив, его состояние напоминало сонную муху. Медленные, плавные движения, равнодушное поглощение пищи и такое же участие в беседе.

Он передумал отправлять меня к Мадоке или я снова что-то не так поняла? — посмотрев на него, она похлопала ресницами. — Лучше не спрашивать. Зря время потеряю!

— Президент посчитал так же, — она по-доброму улыбнулась и принялась играть в гармонь указательными пальцами. — Но всё же сказал подумать. Меня заинтересовали и два других отдела: медиумы и сбор информации; они так же показались полезными.

— Работа в подкомитете сбора информации и исторических сведений может в будущем принести достойные плоды, — сказал он, равнодушно опустив глаза в тарелку. — Если собираешься провести эти полтора месяца там, то я настаиваю на изучении двухтомного исследования Гурни «Фантазии живых». Это аналитический сборник, состоящий из семиста личных переживаний людей, которые позднее обобщили термином «кризисные явления». Многие из этих люди попадали в опасные для жизни ситуации, и это порождало явление, которое Гурни обозначил как телепатически порожденная галлюцинация. Что касается подкомитета левитации, материализации и других видов физического медиумизма, то я против. Леннард Ване — типичный хронофаг. Если ты собралась, будучи за границей, так нерационально использовать своё время, то спорить об объективности психических способностей личности в будущем ты будешь сама с собой.

Хронофаг? Не понимаю его… — ожидая его фирменных заносчивых пояснений, она так и застыла.

Глядя на них, Луелла Дэвис то и дело посмеивалась.

— Мужчины становятся такими детьми, когда ревнуют, — нарочно задев этим сына, она продолжила трапезу. Нару действительно почувствовал себя побитым. Встать бы да выйти, но это так неуважительно по отношению к родителям…

А вот это верно! Даже не поцеловал, когда встретил, а при этом самом хронофаге взял за руку, обнял, назвал своей невестой. Одним словом — застолбил!

— Мир, пребывающий в плену собственной недоверчивости, сам виноват, что попадается на уловки хронофага, — Мартин Дэвис решил включиться в беседу, делая это точно так же, как делал сын: с виду точно не скажешь, заинтересован он в разговоре или делает одолжение своими пояснениями. — Вместо того чтобы заниматься настоящими исследованиями и перенимать опыт великих людей, некоторые научные сотрудники ищут лёгких путей, натыкаясь на тех, кому нечем занять своё время. Такие люди не понимают, что в этот момент теряют, они не ценят отведённое им время, тогда как посягательство хронофага сродни преступлению против личности. И посмотрим на эту ситуацию под другим углом. Сколько полезного мог бы сделать этот мягкотелый человек, если бы не встретил на своём пути хронофага! Проявленная им слабость гораздо хуже преступления против личности, это преступление против общества.

Поняв, что отец встал на сторону сына, едва ли не открыто порицая элементарную возможность самостоятельного выбора в пользу другого исследователя, Май оказалась пред непростым выбором: перевести разговор в шутку или быть смиренной невесткой, уважающей мнение будущего мужа и тестя.

— Лин, а ты тоже живёшь здесь? — придумав нечто получше, она поступила так, как поступают с детьми, впавшими в истерику — она перевела разговор на иную тему и объект.

В это время как раз подали чай.

— Нет, — сказал он. — У меня квартира в городе.

— Понятно. Почему-то я думала, что ты живёшь неподалёку от Нару, — сказала она, пригрев в руках чашку чая.

— Раньше он редко ей пользовался, — сообщила Луэла Дэвис, радуя Май тем, что она не ошиблась. — Лин, летом в городе тошно. Оставайся у нас столько, сколько это будет возможно, — она обратилась к Кодзё, и он наклонил в знак уважения голову.

— Мама, у нас много работы, — теперь встрял Нару. — Он не всегда сможет бывать здесь.

— Да, я всё понимаю, — она не стала спорить, — но мне спокойнее, когда рядом с тобой кто-то есть. Май, не переживай из-за стажировки, — закончив разговор с сыном, она переключилась на Танияму. — Я думаю, тебе стоит прикрепиться к Оливеру. Он лучше знает тех, кто работает в Ассоциации. И если тебе встретится такой хронофаг, то он убережёт тебя, — Луэла внесла своё предложение, поставив тем самым её в ещё более неловкое положение.

Отец Нару только что предупреждал не мешаться его сыну. Надо что-то придумать… — сказала она себе, представляя Мартина Дэвиса в данный момент угрюмым и нелюбезным.

— Это несложно, — посмеялась она самую малость нервно. — Буду его секретарём!

Снова принеси-подай, но это лучше, чем ничего, — подумала она.

— Приехать в Англию, чтобы получить работу секретаря. Ты сама-то не считаешь это абсурдным? — угрюмым как раз таки оказался Оливер. Он поднялся, подошёл к Май и протянул руку. — Теперь ты член Ассоциации. Исследователь. С завтрашнего дня ты работаешь со мной в подкомитете видений и привидений всех типов.

Повышение! — глаза Май засверкали от счастья. — Быть этого не может!

— Завтра рано вставать. Я провожу тебя, — взяв её руку, он помог выйти из-за стола. — Добрых снов, — сказал он родителям, дав ногам приказ работать чётко, но выдержано.

Май успела кивнуть, а дальше понадобилось прибавить шаг, чтобы поспеть за Нару.

— Что ещё? — вытерпев всхождение по лестнице в полной тишине, уже у самых комнат, он спросил.

— А что, я ничего не говорила! — Май испуганно закрутила головой.

— У тебя на лице всё написано, — он отпустил и сделал шаг в сторону. — Ты сверлишь меня взглядом весь вечер.

Как он узнал? Я же прикрывалась волосами, да и он в мою сторону не смотрел! Ну да, я хочу посмотреть на твою комнату! А ещё я не понимаю, как ты так можешь? Ведь я же здесь… — она приблизилась.

— Сохраняй дистанцию, — вымучено прикрыв глаза, он нагрубил. — Ты приехала в Лондон, чтобы работать. Сделай одолжение, займись своей работой.