— Но ведь сейчас вечер! — Май громко выговорилась, еле удержавшись не всплеснуть руками.

— Одно второму не мешает! И старайся говорить на английском, твоя речь снова становится ужасной! — сказал он, делая какой-то замедленный разворот на носках.

— У-у-у! — забилась она от мелкой дрожи. — Это совсем нечестно! Я ждала не такого приёма. Ты противнее, чем бываешь обычно!

Он дослушал её, находясь в дверях и тускло посмотрев, вошёл, оставив девушку без ответов, обиженную и разгорячённую.

Даже не поцеловал! — от бешенства Май притопнула ногой и подошла к его двери послушать. — Его комната прямо напротив моей. Это что, пытка?

Она там, — он стоял за дверью и слушал до тех пор, пока она не притихла. Далее следовало побороть искушение и прогнать мысль: открыть или нет?

Потеряв на какое-то время сдержанность, он почти открыл. Кисть нависала над ручкой, но самоконтроль решил спор мозга и сердца. Успокоился. Взял себя в руки и пошёл к кровати. Всё что требовалось — прилечь и закрыть глаза. Так он и сделал. Опустив голову на подушки, он скрестил руки на животе и прикрыл глаза.

Секунда, две… Часы на трюмо мерно отсчитывали время. Послышался посторонний звук — это Май тихонько, сидя на полу, как кошка скребла дверь.

Нару проигнорировал. Раз, два, три… Не выдержал! Пришлось открывать глаза, подниматься и идти к ней. У двери он прислушался.

— I fell head over heels in love with you (Я влюбилась в тебя по уши), — зашептала она через дверь, когда услышала его шаги. — It was’t love at first sight (Это не была любовь с первого взгляда). But i’m mad about you (Но я без ума от тебя). I think about you every minute (Я думаю о тебе каждую минуту). I can’t live without you (Я не могу без тебя)…

Старается так сильно там, где даже не нужно стараться, — выслушав её признание, он отпер дверь.

Открывает? Да, да! Получилось! — услышав характерный скрежет проворачиваемой ручки, она беззвучно пропищала в кулак, пыжась от счастья, которое, кстати сказать, было краткосрочным. Оливер открыл дверь, отодвигая тем самым Май, сидящую возле его комнаты.

— Сохраняй дистанцию и манеры. В противном случае окружающие неверно нас поймут! — сказал он, выглянув ненадолго.

— Да чего здесь можно не так понять?! — Май от возмущения подпрыгнула и со злости притопнула. — Вот и спи в своей королевской кроватке один! Уверена, ты там и глаза сомкнуть не сможешь, зная, что моя комната напротив твоей! Бе-е-е! — разобиженная, она ушла к себе, демонстративно хлопнув дверью.

Этот противный Нарцисс Нару! Я ему душу раскрываю, свои чувства, а он?! — пугаясь произвольно накативших слёз, она растёрла их по лицу и подошла к туалетному столику, где упав на молочно-розовый пуф, уставилась в овальное зеркало.

— И чего ему надо? Почему он злится??? — заговорила она со своим отражением, делая это очень даже громко. — Ему что, разонравилось моё лицо? — пытаясь себя развеселить, она смяла щёки и принялась корчить рожи. — Теперь ему эротический журнал милее живой девушки?! Хотя какая там обнажёнка, небось, читает свой «Паранормальный обзор», а это скорее расчленёнка! Боже, он меня сведёт с ума! Что за характер?! И почему ко мне столько требований? Да, мужчина сказал, мужчина сделал — это судьба джентльменов, но я же не мужчина, почему он так придирается? — спустя череду кривляний, она безнадёжно уронила голову, продолжая поддерживать подбородок руками.

— Монах сказал верно, — зашептав тихо-тихо, она вспомнила друзей. — Я и сама ещё ребёнок. А ведь он примчался в больницу тут же, когда узнал, что мы с Аяко там. Правда, когда узнал причину, задыхался от смеха и поучал. Он прав. Нам рано заводить детей. И мне даже не столько обидно, сколько жалко маму Нару. Я понимаю его, он хотел подарить им смысл жизни. Внуков, радость. Кто знает, сколько они ещё проживут? — огорчившись и тут же подбодрив себя колючими хлопками по щекам, Май утёрла последние слёзы. — Ну-ну, мне надо отогнать эти мысли. Совсем с намеченного пути сбилась. Да, завтра я буду стараться, так стараться, что он сам будет умолять меня о прощении!

IX

На следующее утро, в половине девятого, Май вместе с Нару и Лином прибыла в штаб-квартиру ЛПИ.

Как и предполагалось, подкомитет видений и приведений всех типов был до бессовестности уставлен различными техническими средствами. Одни из них тянулись во всю стену, являясь целыми сложными установками. От таких по сероватому, точно грязному кафельному полу тащились толстые чёрные кабеля. На металлических панелях горели красные, жёлтые и зелёные кнопки. Другие, как неприкаянные стояли по углам: инфракрасные и высокоскоростные камеры, сейсмограф, различной длинны стойки и совсем запылившиеся кронштейны. Столы, где не чернели длинной полосой выключенные мониторы, были завалены термометрами, счётчиками Гейгера для измерения радиации (считалось, что духи состоят из эктоплазмы, которая передаёт радиоактивное излучение), магнитометрами, с помощью которых измеряли напряжённость магнитного поля, детекторами движения, детекторами ионизации воздуха для измерения статического заряда в месте установки, барометрами для фиксирования атмосферного давления, гидрометрами – приборами, измеряющими влажность воздуха, анемометрами — для измерения скорости ветра и другими пластиковыми коробочками, о назначении которых Май не имела и малейшего понятия. Одним словом, — настоящая лаборатория!

— А это для чего? — увидев стул, вокруг которого как лианы вились тонкие провода, стоящую напротив него камеру, Май непременно спросила. Серебристый чемоданчик, лежащий на столе закрытым, подточил её интерес.

— Полиграф, — сказал Лин.

— Так это и есть детектор лжи?! — у Таниямы в голове потеплело. Захотелось если не попробовать, то хотя бы посмотреть, чего они там наснимали.

— С помощью этого прибора мы проводим психофизиологические исследования, — любопытству Май помешал Нару. Он почти оттащил её от полиграфа.

— Так мы проверяем достоверность, сообщённой нам информации, — сказала Мадока, присоединившись к коллегам в этот самый момент. — Полиграф регистрирует параметры дыхания, сердечно-сосудистую активность и электрическое сопротивление кожи, но для сегодняшних исследований он нам не понадобится.

— Сегодня будут проводиться какие-то исследования? — не ожидая ничего подобного в свой первый рабочий день, Май попеременно посмотрела то на неё, то на Нару. Мадока улыбалась, видя её неосведомлённость, а Оливер отчего-то высокомерно закатывал глаза. — А мне тоже дадут халат? — заметив, что Лин снял пиджак и надел поверх жилетки белый халат, она практически сразу спросила.

Я ведь назло не послушалась Нару и не стала надевать костюм, — Май почувствовала себя немного неуютно в расклешённых чёрных шортах, несмотря на то, что с белой хлопковой блузкой смотрелись они очень неплохо.

— Не сейчас, — Мадока задорно улыбнулась и скрестила руки у груди. — Этим утром испытуемые — вы.

— А? — издав этот звук, Танияма по привычке приоткрыла рот и закрутила головой. Всё было так, как сказала Мори. Оливер снял пиджак, повесил его на спинку стула и направил свой взор на них.

— Пойдём, — сказал он, глядя Май в лицо.

— Куда? — спросила она напугано, продемонстрировав отсутствие всякого желания к действиям.

— Вам туда, — подойдя поближе и подтолкнув, Мадока указала на противоположную часть помещения, где за стеклянной перегородкой виднелась какая-то пустая комната.

— И что мы там будем делать? — продолжив спрашивать в том же духе, Май каждый раз с натяжкой сходила с пригретого места.

— Нару тебе всё объяснит. Не бойся, — убедив её довериться сильным мира сего, она проводила Танияму до серой двери и, установив камеру напротив стекла, подала Оливеру сигнал о начале записи.

Меня сейчас удар хватит, если объяснения так и не последуют… — стоя с перекошенным лицом, Май беззвучно наблюдала за действиями Нару. Он снял обувь, поставил её у входа и, сев к ней спиной, скрестив при этом ноги, принялся чего-то ждать. — Наверно, надо сделать то же самое. Если буду сильно тупить, то он разозлится, — подумав об этом, она последовала его примеру, присев рядом с ним.