— Я жива! Жива… — убеждала её жрица, видимо, поднимаясь с пола.

А всё практичность Нару! Заселил нас в какие-то живопырки… — посмеивался Такигава, чуя, что спать ему сегодня не на двуспальной кровати, а на диване, так как уютненькие кроватки успели занять Нару и Джон.

XI

26 февраля. Понедельник. Гостевой дом Tenison Towers

— Ты куда в такую рань? — подал озорной клич Такигава, когда на часах высветилось восемь часов утра.

Оливер только-только вышел из душа, в белом халате этого заведения. Большим минусом этих комнат был размер. Кровати стояли настолько близко, что между ними помещалась всего одна узенькая прикроватная тумба. Справа — окно, слева — туалет и душевая. Чтобы хоть как-то визуально увеличить комнату, над кроватями висело большое зеркало. Белые шторки с крупными голубыми цветами, такие же покрывала и подушки на маленьком диване, который достался Такигаве.

— У кого-то были бурные приключения! — Монах, делая вид обиженный и возмущённый, прикрыл глаза. Нару принялся переодеваться. — Май тебе всю спину исцарапала!

Джона в комнате не было. Он пошёл узнавать, что там с завтраком. Поэтому Хосё говорил всё, что приходило ему в голову, а Нару соответственно, как дельный джентльмен, не считающий подобающим обсуждать свою интимную жизнь, молчал, хмурил лоб и застёгивал синюю рубашку. Будь она на пару тонов посветлее и Монах бы смеялся до слёз, говоря, что её сшили из простыней этого гостевого дома.

— Ладно, я в душ! — Такигава смирился с мыслью, что веселья этим утром не видать и пошёл смывать с себя остатки перегоревшего алкоголя.

— Швы в душевой плохо затёрты, — Нару как бы предупредил, прежде чем Хосё открыл деревянную филёнчатую дверь.

— Ага, может, и мне потереться?.. — хмыкнул он и включил воду.

Так ему все и поверили! — Монах ещё пару раз посмеялся про себя, намылил голову шампунем, смыл и надо же было этой мысли застрять. Он посмотрел на плитку, сделанную под серый мрамор и, недолго думая, потёрся об неё спиной.

— О, чёрт! — раздался лишь вопль, когда Нару полностью одетый стоял у двери в номер.

— Здесь тебе не бассейн! — сказал он прискорбно, после чего накинул полосатый шарфик на шею и вышел.

— Ты что, кот подзаборный?! — ругалась Аяко, мажа спину Хосё. — Кто обтирается о плитку в душевой?! — прошло каких-то минут десять, а Такигава уже прискакал в комнату к девочкам за первой медицинской помощью.

— Ты бы на моём месте поступила бы так же! — заявил он, отрывая голову от подушки.

Заметив после душа нестерпимое жжение, он вытерся, нырнул в штаны и к ним. Теперь же лёжа на кровати Матсузаки оставалось слушать её колкие замечания и терпеть последствия антисептической мази.

— Я бы на твоём месте пошла бы и сбросилась с крыши! — сказала она, не больно-то радуясь тому, что её побеспокоили в такой час не завтраком в постель, а какой-то там спиной. — Лежи ровнее! — Аяко перехватила его голову и уткнула носом в подушку.

— Да больно же! — взревел Монах, когда холодная мазь коснулась его исцарапанной спины.

— Терпи! — приказала она, выискивая все ещё очень туго заметные царапки.

— Не могу! — пожаловался он.

— Тогда кусай! — она подала ему простыню, чтобы он закусил.

— Да блин, жжётся!!!

Нару уехал в колледж… — Май, посмеиваясь, вышла из комнаты. — Вечером на самолёт. Не хочу улетать сейчас. Прощальные поцелуи всегда такие солёные…

Ближе к полудню Оливер вернулся из колледжа, и группа исследователей выехала из гостевого дома Tenison Towers.

— Я думала, что у вас конференция? — сказала Май, когда они ехали по автостраде. До Лондона было около семидесяти километров.

— Перенесли, — заверил он, не упуская из вида другие автомобили в общем потоке.

— Это плохо? — она встревожилась, а вдруг Нару перенёс всё из-за них?

— Нет, — в том же хладнокровном тоне сказал он.

— Наш рейс вечером, — Монах снова сунулся между передними сидениями. — Есть какие-то планы?

— Я еду домой. Тебе следует повидаться с моей мамой, — Нару повернул голову к Май.

Я нервничаю, но, больше того, я смущаюсь его отца. Думаю, Нару очень похож на него! — Танияма покраснела.

— Она будет рада видеть тебя, — он сказал об этом довольно мягко, переключив внимание на дорогу.

— Спорим, что у них есть дворецкий! — Монах вернулся в серединку, где пихнул Аяко.

— Ага! Тёмный… — пробурчала она, злясь, что им снова тесно, а у этого словно гвозди в штанах.

— Здесь его назвали бы мавром, — умно заявил Такигава, задрав нос.

— Местный алкоголь плохо влияет на твой мозг, — она внушительно расширила глаза и посмотрела на ухмыляющегося товарища.

XII

Престижный жилой район Майда Вейл; он расположился на западе Лондона среди зелёных улочек и великолепных особняков эпохи короля Эдварда. Тихий, с мощёными дорожками в феврале, как и всё в это время года немного серый, он убаюкивал стариной и странными предметами быта, которые каким-то образом вписывались в живописную картину этого города. Ярко-красная телефонная будка, зелёный почтовый ящик, цветные витрины магазинчиков, велосипеды и припаркованные автомобили.

— Я ожидал увидеть огромный особняк за городом, — без стыда, зато с разочарованием высказался Монах. Они вышли на улицу около белого каменного дома в три этажа с античной лепниной. Палисадник и вход в дом был отделён маленьким чёрным заборчиком. Кованые прутья отлично выделялись на белом фоне.

— Ты идиот! — сказала ему Аяко. — Сиэль Фантомхайв зимой тоже жил в городе, а летом в особняке!

— Сиэль Фантомхайв… — Монах зачесал подборок, пытаясь вспомнить, откуда ему знакомо это имя. — Звучит так, словно и я с этим человеком встречался. Мы же не можем общаться в одинаковых кругах… Или где-то всё же пересеклись?..

— Монах, она говорит об одном герое из аниме! — у Май мышцы на животе заболели. Виноват, конечно, был не Такигава, однако сейчас именно он затронул их, вызвав в ней прилив смеха.

— Оу, так ты смотришь и такие картины! — он широко улыбнулся. В это же время последовал звонок в дверь и скоро им открыли.

— Добро пожаловать домой, сэр! — ухоженный мужчина средних лет поприветствовал Нару и его гостей.

— А вот и дворецкий… — поехидничал Монах.

— Отстань! — Матсузаки пихнула его локтем в живот. В последний раз они видели родителей Оливера, когда кремировали тело Джина. И всё-таки Луэла Дэвис постарела. Смерть одного из сыновей отпечаталась на её лице в виде морщин, не потускнела лишь её улыбка.

— Май, — она обрадовалась, увидев девушку, поэтому бодро подошла и поцеловала в лоб. — Оливер всё-таки привёз тебя к нам. Ты посмотрела Кембридж? Правда, замечательный город?

Это так непривычно, когда тебя принимают как родную… — Танияма касалась ладонями рук Луэлы Дэвис и всячески старалась спрятать взгляд, пока эта добрая женщина гладила её щёки.

— Да, мне там очень понравилось, — она ответила, так как и без того долго тянула время.

— А как тебе квартира, которую арендовал Оливер? Я знаю, что он снял её незадолго до Нового года. Она недалеко от Тринити? Там есть рядом парк, деревья? — у этой светловолосой и милой женщины, кажется, было миллион вопросов. Да и немудрено, Нару не тот, кто будет рассказывать дотошно, в деталях.

— Мне показалось, что совсем близко и летом там будет очень зелено, — Май стоически выдержала испытание, и Луэла обратила своё внимание на остальных.

И всё-таки они там были… — глазки у Монаха ехидно блестели, Нару же делал вид, что не замечает его ухмылок.

— Мама, они здесь не более чем на час, — Оливер встрял в разговор, который зазвенел в их вестибюле.

— Как жаль, — она так расстроилась, что прикрыла рот ладонью. — Твой отец не успеет повидать твоих друзей и ему наверняка хотелось поговорить с Май. Ты же знаешь его, он ничего заранее не говорит.

Вот его-то я и боюсь! — Танияма как смертельной болезнью сражённая побледнела и покрылась крупными каплями пота.