В этот момент Нару открыл глаза, внимая каждому изменению на лице девочки. На последний вопрос Сади опасливо закивала головой.
— Хорошо, Сади, — Май одобрительно погладила её по руке, которой та вцепилась в чёрные колготки. — Не бойся. Этот дядя только кажется вредным. На самом деле он выдающийся учёный, который поможет тебе спать спокойно.
После этого девочка широко открыла глаза и расправила плечи, до этого она прямо-таки вжала шею, стараясь спрятать нос в бардовой толстовке.
— И что теперь будет? — миссис Оукман напугалась. Вот теперь приход Оливера поверг её в ужас. Она колебалась. Прогнать гостей или довериться им.
— Миссис Оукман, я попрошу довериться нам, — Оливер взял слово, приглашая Май присесть обратно. — Возрастной спонтанный психокинез характерен для некоторых детей в период полового созревания. Если мы выявим причину всплеска энергии, то проблема будет решена. Я бы попросил вас проводить мистера Брауна в комнату Сади. Он должен всё там посмотреть. Я же поговорю с девочкой с глазу на глаз. Боюсь, что рядом с вами она не договорит нужные нам детали и всё повторится.
— Мистер Дэвис, я кое-что о вас слышала! — миссис Регина Оукман резко поднялась. Её глаза были расширены, окантовка век покраснела, глаза слезились. — Надеюсь, слухи не лгут, — голос женщины вздрагивал, Май слышала, как этот гортанный звук щекочет её немного выпирающий кадык. — За мной, прошу вас, — она более ничего не сказала, лишь увела Джона. — Я покажу вам комнату Сади…
— Ты можешь ничего не говорить, — когда миссис Оукман заперла дверь и взошла по лестнице, что отчётливо прослушивалось в гостиной, Нару подал признаки рабочей активности. — Я расскажу, как всё было, а ты лишь кивай, поняла?
Оливер прекрасно понимал, если заставить рассказывать Сади, то они до полуночи будут смотреть как та глотает слёзы, потом прибежит мать, вступится за дочь, а там и занятой мистер Оукман, оставит свою научную деятельность, выберется из кабинета и там дело растянется либо до утра, либо закончится вовсе ничем.
— Да, — она согласилась с условиями Нару, вызывая у Май куда больше жалости, чем прежде. Профессор Дэвис же чуть наклонился вперёд и, зажав рукой чёрную папку, на которой что-то записывал, не отнимая взгляда от девочки, заговорил.
— Два года назад, летом, ты и другие дети в деревне заигрались допоздна. Вы всё продумали, заранее договорились… — Оливер не вдавался в детали, но Май видела как Сади бледнеет, чувствовала ужас, проснувшийся внутри её маленького сердечка. — Вы решили пошутить. Вам было скучно. Поэтому подготовив катушку белых ниток, вы пошли к просёлочной дороге. Там редко ездили автомобили, но это не помешало вам довести задуманное до конца. От дерева к дереву вы натянули нитку в один раз и спрятались в кустах. На улице к тому времени уже было очень темно. Вам надоело ждать. Наверняка вы уже и не думали, что вам улыбнётся удача, но вот они огни дальнего света. Автомобиль стремительно приближался. Он затормозил и дал чуть правее. Резкое перестроение привело к тому, что машина перевернулась и съехала в кювет. Водитель ещё был жив, когда вы, напуганные, убежали обратно в деревню. Никто никому не сказал, кроме тебя. Стало быть, это была твоя идея, Сади?
Май сидела как пришибленная. Она попеременно посматривала то на Оливера, то на девочку, та закрыла руками горящее лицо, тихо-тихо плача.
Я ничего не понимаю! Нару же подозревал пастора Куинси. Какое отношение к этому делу имеет Сади и нитка? Как вообще можно попасть в аварию из-за какой-то нитки?! — ей непросто давалось молчание. Нару довёл ребёнка, этому должно было найтись очень разумное объяснение.
— Арти и Бью Статфилды надо мной посмеялись, когда я рассказала им этот трюк с белой ниткой, — всхлипывая и глотая слёзы, Сади принялась рассказывать как всё было. — Они не верили, да и я не очень-то верила. Я услышала об этой шутке в пабе дедушки. Мистер Фултон рассказывал, как они дурачились в молодости, все смеялись, и я подумала, что это будет интересно. Интересно… Надо мной посмеялись, когда я об этом рассказала, а мистера Фултона обозвали местным дурачком. Лучше бы они просто посмеялись… — говорила она с сожалением. — Брэм Фокс предложил проверить россказни мистера Фултона и ночью мы пошли в лес, туда, где у нас был домик на дереве. Мы натянули эту самую нитку, так, чтобы она порвалась при встрече с лобовым стеклом, и спрятались в том домике. Несколько часов мы играли в карты, смеялись, а потом случилась эта авария. Никто из нас не понял, что пошло не так, мы думали, что автомобиль остановится, выйдет водитель, покричит, поплюётся, но он уже не вышел…
— Ты почувствовала себя виноватой, поэтому рассказала всё дедушке? — Май не стала ждать, когда Нару начнёт хладнокровно допытываться.
— Да, — кивнула она, продолжая смотреть на красные закруглённые носки своих сандалий. — Он велел сидеть дома, а когда вернулся то, не переставая, извинялся передо мной. Он сожалел, что не отпустил меня в тот день на улицу, ему требовалась помощь в пабе…
— Оливер, — в гостиную постучался Браун. — Мы закончили.
— Что-то подозрительное заметил? — спросил он.
— Нет, — Джон помотал головой. — С комнатой всё в полном порядке.
— Хорошо, — Нару расправил ноги и поднялся из кресла. Май поступила так же.
— Вы разобрались, в чём было дело? — первой же в него вцепилась миссис Оукман. — Мою девочку ничего не будет тревожить? — её глаза дрожали, но как он мог обещать такое?.. Муки совести — не его профиль.
— Знаете, перед отъездом пастор Куинси подходил ко мне, — Сади, не поднимаясь с дивана, заговорила, привлекая тем самым общее внимание. — Он заметил, что я веду себя странно. Я ему солгала. Я сказала, что водитель отругал нас, мы все очень этого напугались и я никак не могу забыть этого. Пастор улыбнулся и велел не переживать по этому поводу. Он заверил, что нас давно простили, только я никак не могла простить себе этого…
— Сади, что было с другими? — стоя практически в дверях, Нару спросил. — Они забыли?
— Да, — жалея об этом больше всего, сказала она. — Они делали вид, будто ничего не произошло. А я буду винить себя вечно.
— Сади, милая, о чём ты говоришь? — миссис Оукман улыбнулась ей дрожащими губами, приблизилась, но та отстранилась и сделала упорный шаг в центр комнаты.
— Вы ведь теперь расскажете обо всём полиции? Меня и других заберут?! — её детский голос звенел на всю гостиную. Большие глаза взывали к Нару, а он словно мучил, тянул время, отвечая взглядом холодным, ограниченным.
— Я занимаюсь психическими исследованиями, — наконец, выждав достойную паузу, он отвернул голову и заговорил. — Расследования живых — не совсем моё дело. Сади, тебе придётся жить с этим и перестать винить друзей. Они виноваты, как и ты, но иногда на всё воля случая. Возьми пример с Арти, Бью, Брэма… и начинай жить дальше. Если ты это сделаешь, то моя работа будет выполнена. Духи больше не станут беспокоить тебя. Остальное я уже сделал в Дэнжи.
— Как так?.. Я же… — она стояла в гостиной и не верила своим ушам. Этот человек говорил странные вещи.
— Сади, пастор Куинси сказал тебе правду, — Май улыбнулась, чтобы их уход смягчился. — Мы позаботились о том, чтобы на вас никто не злился. Теперь ты сможешь приезжать к дедушке, когда захочешь, если только пообещаешь нам не думать о плохом.
— В ближайшие лет пять я бы попросил воздержаться от поездок в Дэнжи, — Нару был настроен куда категоричнее. Он строго посмотрел на миссис Оукман и не шелохнулся, пока та не подала утвердительный кивок. — В остальном я согласен с Таниямой.
Ну вот, снова он за своё! И чего я ему сделала?! Я всего лишь пытаюсь оставаться вежливой! — Май не понравилось, как он фамильярно отнёсся к её персоне.
— Мы сделаем всё, что вы сказали! — миссис Оукман заверила, что так оно и будет, ведь если на счёт Нару у неё и были какие-то сомнения, то дочери она верила. — Я вас провожу.
— Мы найдём выход, — Оливер отказался даже от такой любезности.
