— А я-то думаю, почему он вечно вклинивался между вами! — Монах задумчиво зачесал свой подбородок.

Я как-то не сильно заметила… — Май скривила лицо, вспоминая, что неделя в деревне выдалась на редкость тяжёлой.

— Не думаю, что он ищет какого-то особого отношения, — Питер закатил глаза, — его действия больше расцениваются как слепое подражание. В штатах наверняка есть достойные университеты, а он сюда, где учится его кумир. Май вызвала в нём шквал разочарования. В Тринити элита из элиты, а тут простая девушка… Вернее всего, что он видел в спутницах Оливера девушку из нашего круга. Вот и вся природа его неприязненного отношения. Не советую зацикливаться.

А ты ведь знал, что в горячке он захочет избавиться от меня! — в Май изобиловали исключительно негативные чувства по отношению к Питеру Блеру.

— Одним словом, я разочарован. Продолжим нашу экскурсию. Вы же заплатили за билеты… — он повёл их прочь из часовни. — Здесь учится более шестисот студентов, преподают около трёхсот магистров и докторантов, сто пятьдесят исследователей. Тринити-колледж самый большой и богатый из всех кембриджских, поэтому попасть сюда не так-то просто…

— А ты, видимо, не очень богат, раз подрабатываешь экскурсоводом! — Май сделала остроумное замечание, с чем и вздёрнула свой маленький носик; ей неудержимо хотелось задеть этого человека.

— Отнюдь, — среагировал он спокойнее, чем она смела предполагать. — В Кембриджском университете многие подрабатывают. Это нормально. Да и путешествовать я люблю. В таких делах деньги лишними не бывают. Наш университет состоит из тридцати одного колледжа. Если бы за право собственности на недвижимость раздавали места как в спорте, то золото — Королеве, серебро — Церкви, а третье — бронзовое и почётное — нам.

В общем всё с вами понятно! Высокомерием здесь больны все! — впечатление у Май складывалось не лучшим образом.

— Тринити-колледж — это место, где студенты живут, обучаются, социализирующий и даже развлекаются, — объяснил Питер. — Некоторые месяцами не покидают этих стен. И да, давно хотел спросить, кто твои родители, Май?

— Какое это имеет отношение к делу? — на её лбу появились морщины. Захотелось врезать этому неумехе да посильнее!

— Обучение в Тринити не из дешёвых, — сказал он припеваючи. — Британцы и граждане ЕвроСоюза платят около трёх тысяч фунтов в год, другие от девяти до шестнадцати тысяч.

— Мои родители умерли, — ей ничего не оставалось, как сказать правду.

— Должно быть, они оставили тебе очень хорошее наследство, — предположил он.

— Это совсем не так… — сказала она печально.

— Джон, сколько это в йенах? — Монах заметил, что Май расстроилась, а Браун тем временем кое-что подсчитал на карманном калькуляторе. — Два миллиона йен! — от увиденной цифры Хосё поперхнулся.

— Надо признать тебя удивительной женщиной, если ты способна раскрутить мужчину на столь значительные деньги, — высказал Питер своё мнение. — Пойдёмте дальше. Я вам покажу нашу библиотеку. Её спроектировал Кристофер Рен. Она в другом дворе. Прошу вас…

III

Откуда у Нару такие деньги? — задалась Май вопросом. — Из-за моего обучения в рёкане у него были проблемы. Знаю, он провернул какое-то дело с аппаратурой, в итоге нам повезло, однако сейчас-то откуда они?!

— Обратите внимание, какую работу проделал архитектор! — восхищался Питер более чем искренне. — Строгая и классическая снаружи и залитая светом внутри. Рен хорошо продумал стеллажи; они развёрнуты к центральному проходу, что облегчает работу. «Голландский» пол — чёрно-белый, в косую клетку — и превосходные скульптуры у стеллажей. Непередаваемые ощущения! — указывал он на детали, не говоря о такой вещи, как белая лепнина под потолком и тёмные книжные шкафы из липы, которые колоритно вписывались и визуально увеличивали библиотеку, пронизанную естественным светом.

— Май, тебе неинтересно? — Матсузаки сочувствовала ей. На лице у Таниямы вырисовывалось чётко: элитарность Тринити ей не по уму и не по карману.

— Глаза устали, — солгала она, не имея сил счастливо и лживо улыбаться, ныне от изгиба губ Таниямы хотелось крепко прижать её к груди и разрешить поплакать.

— Надо бы закругляться, — сказал Монах, посмотрев на часы. — Мы здесь больше часа бродим…

— Я провожу вас до выхода, — Питер моргнул в знак одобрения, выводя всех из прямоугольных дворов.

А этот дядечка был здесь и раньше?.. — Танияма обратила внимание на мужчину в чёрном пальто, котелке и цветном шарфике колледжа. Он стоял возле выхода и приятно им улыбался.

— Как вам колледж? — спросил он, когда они подошли к воротам.

— Большой… — ответил Такигава, обмозговывая полученную информацию.

— Да… Это вы верно сказали, — бодро посмеялся он. — Вас уже ждут. Я предупредил молодого человека о том, что останавливаться здесь надолго нельзя, поэтому поторопитесь.

— Значит, не стоит задерживаться, — Монах взял сумки поудобнее и последовал на выход.

— Спасибо за экскурсию, — Май разглядела необходимость поблагодарить Питера. — Ты оказал мне не одну неоценимую услугу. Я благодарна тебе за уроки английского, литературы и дружеские наставления.

— Поверь, я делал это из собственных соображений, — заверил он, развернув тут же ладони в её сторону. — Найди меня, как только испортишь ему жизнь. Думаю, мы сможем повеселиться, — помахал он рукой с присущей прыткостью в речи.

А я уж было подумала, что в нём есть что-то хорошее… — на долю секунды Танияму контузило.

— Май, ты идёшь? — из-за чёрных, будто пропитанных смолой ворот, показалась голова Аяко.

— Да! — крикнула она. — Прошу прощения за задержку, — она поклонилась сторожу. — Всего вам доброго.

— Непременно возвращайтесь. Вам понравится обучаться в этих стенах, — сказал улыбчиво он. — Знаете, когда здесь учился принц Чарльз, за ним везде ходил телохранитель. Его допускали к обсуждениям и диспутам, поэтому когда обучение подошло к концу, мастер предложил сдать ему экзамены. И не поверите, он набрал даже больше баллов, чем принц и тоже получил диплом. Поэтому не отчаивайтесь! Возвращайтесь непременно.

Вот он настоящий джентльмен! — Май невольно рассмеялась, да так, что слёзы из глаз полились. История, рассказанная этим человеком, оказалась непередаваемым глотком счастья.

— Непростительно отказывать, если так приглашают, — она совладала со своими чувствами и благодарно поклонилась. — Теперь я пойду…

Расправив плечи и вдохнув полной грудью, Май собралась с духом, приободрилась и набралась не дюжего терпения. Чтобы попасть за эти стены не с платой в три фунта, а как студент — надо изрядно потрудиться.

На улице её ожидало столпотворение в виде контуженого Джона, Монаха и Аяко.

— В чём дело? — не могла ни спросить она.

— Я не знал, что у него есть права, — сказал Такигава однотонно.

— Я не знала, что у него есть машина! — сказала Аяко с той же пустотелой голосовой модуляцией.

— Разве это плохо? — у Джона нашлась капля оптимизма, в то время как все смотрели на тёмно-синее BMW 1-Series, за рулём которого сидел Нару; он нудно прикрывал глаза по причине их промедлений.

— Ну пойдёмте что ли… — Монах вроде бы ожил. — Я непременно должен сидеть впереди! — подрядился он и всё ради того, чтобы упереться в Оливера взглядом, когда тот поведёт автомобиль.

Спустя десять минут, Такигава поменялся местами с Май. Не по своей прихоти. Но того стоило ожидать.

— Нару, как ты себе это представляешь? — на одном из светофоров Танияма решилась спросить.

— Что именно? — профессор Дэвис не особо понял вопроса, наблюдая всё больше за дорогой.

— Я не очень подхожу для этого колледжа, — пояснила она. — Да и денег таких нет…

— Эта идея моих родителей. Деньги принадлежали Джину, — выдал он спокойно, точно вопрос касался обычного завещания.

— Но даже если так, — влез Монах в прямом смысле. Он ухватился за сидение Май и просунул вперёд голову. — Для иностранцев обучение дороже!