— Это могло стать причиной RSPK, — сказал Нару, рассматривая эту гипотезу.
— Получается, я зря звонила всем восемнадцати семьям, купившим здесь недвижимость? — Аяко прикрикнула, так как Оливер заставил её обзвонить всех, кто здесь приобрёл дома, дабы отмести возможные случаи с махинациями на рынке недвижимости.
— Нет, — сказал тот. — Мистер Картрайт никак не связан с этими людьми. Это сужает круг возможных участников по этому делу.
— А зачем нам вообще искать виновного? — Матсузаки не унималась. — Мы можем провести изгнание из дома Олдриджей и ехать с миром. Мы же знаем, кого требуется изгонять!
— Знаем, но не знаем, станет ли этот дух преследовать своего убийцу, — высказался Монах. — Не думаю, что семья Олдриджей пострадала вот так просто. Все их беды произошли оттого, что рядом с их домом спрятали тело, погибшего не своей смертью. Если во всём виноваты дети, то летние поездки не станут такими уж безобидными. Радует лишь то, что это не полтергейст, а обычный призрак, ищущий отмщения. Он привязан к месту и дому Олдриджей. С наступлением темноты попытаемся изгнать, может быть, он успокоится. Двое уже погибли, его кости нашли. Да, вероятность успеха есть! Я бы даже сказал, что всё в наших руках.
— Да, через час продолжим работу… — Оливер возвращался с коллегами, чтобы передохнуть и принять лёгкий ужин, да и Май с миссис Аддерли требовалось успокоить.
— Оливер, мой дорогой мальчик, — на пороге его встретила старушка. — Ты мне ничего не говорил об особенностях слабого здоровья Май. Я встречала у некоторых леди анемию в период менструации, но ни у кого из них я не наблюдала жара или озноба.
У Май сейчас нет менструации, в запасе целая неделя… — он быстро просчитал все возможные варианты, не задерживаясь в холле.
— Это не простуда, — миссис Аддерли кричала ему вслед. — Её я бы ни с чем не перепутала…
— Не беспокойтесь, миссис Аддерли, — Такигава успокаивающе положил ей руку на плечо. — Перемена климата, перелёт… Май точно перенапряглась!
Нару же не стал медлить, сбросив верхнюю одежду, он углубился в дом, где в гостиной, на диване, нашёл Май. Как и говорила Агата Аддерли, её трясло. Вся мокрая, точно отвергающая влагу из тела, она лежала с приоткрытыми глазами и что-то бредила. На лицо и руки бледная, под глазами вовсе чёрная, сам того не желая, Оливер вспомнил слова Питера: «Знай лишь то, что она общалась с этим Барри Олдриджем и если тебе и стоит искать где-то истину, то она там!».
Бесноватость и оккультная обременённость! — он не стал отрицать возможность воздействия демонического полтергейста на человека, с чем и вышел.
— Что там с ней? — Монах первым спросил, пока Джон и Аяко общались хозяйкой.
— Миссис Аддерли, — он не ответил на вопрос Такигавы, а обратился сразу к хозяйке. — Вы не могли бы сделать для Май чая с ромашкой? Она сегодня перенервничала и, видимо, слегка зачахла от недостатка солнца.
— Хорошо, мой милый. Это я мигом, — поспешила она на кухню.
— Женщину ты спровадил, а теперь говори! — Монах настаивал на своём вопросе, поняв, чего добивался Нару.
— Джон, мне нужна твоя помощь! — не говоря лишних слов, Оливер обратился напрямую к Брауну. По его серьёзно-расстроенному взгляду и молчанию, тот понял, о чём может идти речь.
— Я не могу… — опустил он голову и не просто так. — Если об этом узнают…
— Мне больше не у кого просить помощи, — сказал Нару быстро, поняв, что Браун говорит о возможном лишении статуса и отлучении от церкви.
— А как же этот мальчишка? — Аяко вступилась за сомневающегося Джона, вспомнив о помощнике Норвуда Гейта. — Он же медиум!
— Гейт и его помощник Литон уехали сегодня утром, — сообщил он. — Ассоциация поставила условия, выполнив их, они уехали.
— Но как же так?! — не поняла она. — Они же сами сказали, что в доме Олдриджей что-то есть!
— Сказали, но благодаря моим исследованиям и ежедневным отчётам, в Ассоциации пришли к выводу, что оплатят им за очистку десяти домов. Узнав об этом, Гейт выполнил требования и уехал, — пояснил он.
— Они проработали дома, где были выявлены случаи RSPK и свернулись, — понял его Такигава. — Глядя на тебя сейчас, я действительно понимаю, что случай серьёзный! Как же мне жаль, что я бессилен в изгнаниях! — Монах от обиды стиснул зубы.
— Я отчитаю её, — внезапно Джон согласился. — Но её придётся перенести в комнату и связать.
— Оливер, он прав, — Хосё примерно представлял, что творится в душе у Нару и искренне его жалел. — Лучше перестраховаться…
— Вяжите! — дал он согласие, не показывая всего того, что подпирало горло.
— Надо найти верёвку! — Такигава замотал головой, увидев, что Аяко согласилась помочь с этим делом. Он кивнул ей и Джону, который пошёл переодеваться. — Может, покуришь? — он обратился к Нару. Вид у него в сию минуту был всё равно что у человека обездоленного, потерявшего всякий смысл в жизни.
Сигареты. Он взял их, чтобы найти повод выйти на улицу. Морозно… Нару вскинул голову и вгляделся в небо. Смеркалось, а он изнемог от этой жизни. Очередной страх ударил в самое сердце, и как подкошенный, он упал. Его тело легло на колени, и на всю вытянутые руки, со всей силы сжали собравшийся в ладонях снег. Мысленно и чуть слышно Оливер кричал. Сдавленно и болезненно. Может быть, окружающим в Кембридже казалось, что он гнушался жизни, но его отчуждённость — это лишь провожатый, его тень.
Как я хочу в эту минуту забвения! — Нару понял, что едва держится; его же безмолвное горе вытравливало из него редкие горячие слёзы. Трясло, мутило и покачивало, стоило лишь ударить себя в центр нервных сплетений. Неподготовленного человека уже от этого бы подкосило и рефлекторно скрутило, а он держался, цепляясь за мысль, что всё-таки он счастливее тех, кто утром пойдёт к старым надгробьям скорбеть и лить попусту слёзы.
Часом позднее…
— Всё хорошо. Я закончил, — сказал Джон, покинув комнату, где отдыхала Танияма.
— Как она? — в коридоре его ожидал Монах и Аяко. Нару же, придя в себя, как раз поднимался по лестнице. Завидев Брауна, он замедлил шаг.
— С Май всё хорошо, — сказал он, глядя на смотрящего и идущего на него профессора Дэвиса. — Она не одержима. Думаю, её состояние стало результатом стресса, который ко всему прочему осложнился сменой часовых поясов.
— И правда, в результате перехода у людей даже галлюцинации — не редкость, — сказал Такигава. — Оливер летает часто, я тоже бываю в командировках, да и наша мико из семьи обеспеченной, небось, тоже приходилось путешествовать. Мы не подумали о Май…
— Джон, ты уверен? — Нару уточнил. Сомнения подтачивали его. Пусть другие не заметили, но он позаботился о Май: сильно не напирал и дал, как следует отоспаться после дороги. Конечно, этого делать не следовало, но до вечера она бы не дотерпела.
— Да. Я начал отчитку, её колотило, но не так, как людей одержимых. Она здорова. Я уверен. Будь это не так, то я бы почувствовал, — заверил Браун окончательно.
— Спасибо… — сказал он, успокоившись в какой-то степени. — Матсузаки, ты присмотришь за ней?
— Да, последнее что ей сейчас надо — это проснуться в одиночестве, но не лучше ли тебе? — согласилась она, решаясь уточнить.
— Нет, у меня ещё есть дела… — каким бы сильным он ни казался, внутри у него продолжало всё переворачиваться и сотрясаться, требовалось отвлечься и срочно.
— Оставь его, — посоветовал Монах, нашептав Аяко пару слов. — Он сбит с толка.
— Оливер, послушай, не бывает идеальных семей. Запомни это! — перед тем как уйти она сказала ему то, о чём думала.
Спустя несколько часов, после нелёгкой работы, Такигава, Джон и Нару вновь вернулись в дом миссис Аддерли. С коттеджем Олдриджей было покончено, как Оливер и сказал, у него имелась работа.
— Как Май? — Монах спросил у Аяко, встречающей их у порога.
— Вас не было около трёх часов, — заговорила она и вроде бы делала это спокойно. — Май поспала, недавно вышла из душа и даже немного поела. А как ваши дела? Со всем разобрались?
