Нару открыл сделанную аркой дверь и посветил фонариком. После него вошёл Барри, а Танияма, получив новую порцию адреналина, вжалась в косяк.

— Май? — Оливер позвал её, не успев толком осмотреться. Сумасшествие, вызванное ужасом, белым холстом накрыло её, как самую восприимчивую.

— Кровь… — её губы зашевелились. Май вытаращила глаза и указала пальцем на пустое место над диваном. Мужчины посмотрели туда, затем на неё. Её шок не проходил. Красная жидкость забрызгала масляную картину. Танияма видела всё настолько чётко, что могла уловить силу шторма, изображённого на этом полотне. Корабль скрипел и клонился к волнам. Кровавые брызги медленно стекали по разгневавшимся небесам, подавая Май отчаянные знаки. На диване было ещё больше крови. Янтарное бархатное покрывало впитало красные пятна, как какие-то неправильные цветы. Услышав в голове чей-то отчаянный крик, Танияма подалась вперёд, а потом резко назад. Ударившись затылком, она скатилась к полу, начиная приходить в себя.

— Что ты увидела? — бережливо закрыв Май вид на комнату, Нару встал перед ней, чтобы получить ответ.

— Здесь… и здесь… — она указала пальцем на диван и место над ним. — Было очень много крови… — продолжая задыхаться, Май ощущала себя искалеченной.

— Ты видела кого-нибудь? — поскольку Нару частично видел какого-то мужчину, он решил, что Танияма могла что-то разглядеть.

— Нет, — помотала она головой. — Лишь кровь… Она появилась внезапно. Пятна, как намазанные фосфором, загорелись в темноте. Мне неприятно… По-моему, меня сейчас стошнит…

— Хорошо, — Оливер тронул её за плечо и, натянув на лицо профессиональное спокойное выражение, вышел на лестницу, чтобы позвать своего ассистента. — Сейчас Лин поднимется и выведет тебя на свежий воздух.

Не прошло и минуты, как из резерва поступил незаменимый ассистент, который сделал за Нару второстепенную работу.

— И что теперь? — видя в поведении Оливера нарочитое спокойствие и принуждённость, Барри не особо хотел оставаться с ним наедине.

— Продолжим, — он показал всю свою снисходительность, зная наверняка, где надо искать. Подойдя к дивану, Нару дотронулся до него и закрыл глаза.

— Ах ты маленькая дрянь! Не можешь усмотреть за своими сёстрами?! Всё ждёшь, что придёт мамочка и уберёт за вами всё то говнецо, которое вы после себя оставили?! — жилистый мужчина беспощадно задирал, по всей видимости, старшую девочку по имени Агнесс. Ей было лет шестнадцать. Напугавшись пьяного и рассвирепевшего мужчину, она запрыгнула на диван и забилась. Нару наблюдал за всем со стороны. Сильно напившийся незнакомец был виден ему со спины. Он заметил его взмокшую от пота рубашку, та прилипла к его спине, и руки, на которых отвратительно белели старые мозоли, а на фалангах виднелись фиолетовые ушибы. “Разнорабочий…” — мог предположить он.

— Нет! — уверяла загорелая темноволосая девочка, мотая головой как маятником. — Мы не специально. Зои не хотела. Не наказывайте её… — просила она, встречая слезами эксцентричные крики.

— Закрой свою пасть! — буйствующий взрослый пересёк черту и размашисто ударил Агнесс по лицу. Латунная печатка столкнулась с нежным лицом юной метиски (её кожа имела красновато-коричневый оттенок, Нару подумал, что кто-то из её родителей типичный креолец). Кольцо рассекло внутреннюю часть верхней губы и ширококрылый нос. Первая кровь брызнула в сторону картины. — Что за мерзость из тебя полилась?! — последующие удары спровоцировали крики и жидкие кровавые всплески.

Оливер не мог закрыть глаза, так как знал, что стоит расслабиться, и картинка исчезнет.

— Хватит визжать! Повторяй, повторяй за мной! — брезгливо замахивался всё тот же человек. — Моя мама мертва! — явственно выкрикивал он хриплым и низким голосом. — Повторяй!

— Мама мертва… — заикаясь и не чувствуя от боли лица, Агнесс повторяла. Две другие девочки плакали и тряслись в углу противоположной от дивана стены, из-за стоящего рядом кресла Нару видел лишь их выглядывающие ноги.

— Громко говори, чтобы эти мелкие поганки тоже слышали! — требовал он. — Мертва! Никто не будет подмывать мне попку…

Захлёбываясь воздухом, Агнесс повторяла, прижимая колени к груди.

— Ах ты, чёрт! — у мужчины закружилась голова и он пошатнулся. — Моя жена померла, оставив мне гнусных отпрысков своей поганой сестрицы. Родной спиногрызки хватало, а здесь ещё двое… Ничего ты не повторяешь! — напав на старшую девочку с кулаками, он упал на неё, продолжая бить невпопад.

— Дядюшка, хватит! — пытаясь изо всех сил отбиться от пьяного и разошедшегося мужчины, Агнесс скатилась с дивана и поползла по полу к стене, прячась под маленький столик, как та побитая собака.

Несоображающий мужчина, шатаясь, поднялся с дивана и рывком отшвырнул стол, под который забилась Агнесс.

— Не надо! — закричала она, прижимая лицо к полу, недалеко от плинтуса, за который крепко держалась, в месте где он отходил от стены.

— Ты же у нас смелая, готова нести наказание за всех! Тогда я и накажу тебя за троих! — не слыша её просьб, он схватил её за левую ногу, около щиколотки и дёрнул на себя. Беззастенчивое пьяное безумие не посмотрело на мольбы и крики. Попавшая в его руки правая нога решила проблему. У Агнесс сорвались руки. Добившись своего, он довольно вытащил толстый ремень из брюк, и, не желая внимать триумф этого жестокосердного человека, Нару закрыл глаза.

Спустя пятиминутное молчание, которое продолжало длиться, Барри и сам покрылся холодным потом. Греметь за окнами перестало. Показалось яркое солнышко. И заворачивающее его мозг безумие отпустило.

— Что вы видели? — говоря вкрадчиво, чтобы не сбить исследователя с мыслей, Барри даже подошёл.

Оливер, не собираясь, уподобляться некоторым и сплетничать, перешёл сразу к делу.

— Отодвинем диван… — мистер Олдридж, не задавая вопросов, тут же взялся за одну из спинок и вместе с Нару перетащил тот поближе к двери.

Давно приметив в одном из углов чугунную кочергу, Оливер взял её и, использовав как рычаг, оторвал плинтус.

— Держите это так, — он перевернул его внутренней частью, дал Барри и принялся светить фонарём. В одном месте, он обнаружил следы от ногтей. У девочки были длинные, красивые белые ногти. Когда её тащили по полу, он заметил, что некоторые из них переломались. Пальцы кровили. Спустя сорок с лишним лет, он и не рассчитывал найти кусочки ногтей, однако древесина сохранила этот страшный памятный след.

— Ну что? — мистер Олдридж боялся и одновременно пылал от любопытства. Смысл происходящего мало доходил до него.

— Вероятность убийства высока, — сказал Нару, отпуская деревяшку, которая тут же перевесила и с грохотом упала одним из краёв на пол. Он негодующе посмотрел на Барри, наделавшего шуму и, закатив глаза, продолжил мысль. — Посмотрим, что покажут исследования…

IV

Шесть часов вечера. Объект исследования.

Дождь так и не начался. Погода по-прежнему, то портилась, нагоняя тучи и страху, то снова баловала копошащихся под солнцем людей, как прилежных и любимых чад.

— Нару, мы закончили устанавливать теплочувствительные и инфракрасные камеры на чердаке и в комнате Роуз, — звонко звеня, сказала Май. Базу сделали в старой комнате экономики, так как, по её словам, там ничего не происходило.

— Хорошо, что со звукозаписывающими устройствами? — спросил он, не отрываясь от четырёх мониторов.

— Всё сделано! — Танияма отдала ему честь.

Обратив внимание на её кривлянья, он выпрямился и неодобрительно, скрестив руки у груди, посмотрел.

— Что? — Май оглянулась по сторонам. В маленькой комнате никого, кроме них не было. Вот-вот должен был вернуться Барри и Лин. Старая полопавшаяся дверь заскрипела.

— Нару, цепь работает без перебоев, — Кодзё сообщил хорошие новости с порога. Все незаметно друг для друга выдохнули.

— Май, измерь температуру в каждой комнате. И на этом закончим, — Оливер дал последнее указание, разрешая своей помощнице попользоваться дорогостоящим оборудованием. Хотя эта чёрная коробочка с короткой металлической трубкой больше напоминала пульт от телевизора, чем нечто дорогое и хрупкое.