− У меня к вам, гражданин капитан, одна просьба. Дайте мне его похоронить. Просто в землю закопать! Посмотрю хоть на него перед тем вблизи, пусть и на мертвого. А потом я вам всё подпишу, слово офицера даю. Я всё-таки ещё пока офицер…

Уж и не знаю, что за блажь напала тогда на Воропаева. Суровый был мужик, решительный. Только почему-то сразу согласился.

Могилу Воропаев велел копать возле кладбища, сразу за его оградой. Сам Круглов туда и отнес фельдфебеля, уложил вниз, и стоит рядом.

− Что еще? − спросил Воропаев. − Зарывать не хочешь?

− Так я думал… Что вы меня к нему…

Тут Воропаев не сдержался.

− Ты за кого меня принимаешь, сволочь? Я коммунист! И ты пока тоже коммунист! Всё по закону должно быть!

Пожал плечами Круглов, зарыл могилу. Я ещё хорошо запомнил, что он в землю горсть желудей бросил. Я тогда не понял, зачем.

А ближе к вечеру поехали мы в штаб фронта. По месту службы Круглова, продолжать расследование.

Воропаев с Кругловым сели в кабину к водителю. А я с конвойными в кузове ехал. Мне Воропаев велел кинокамеру держать. "Смотри, − сказал, − разобьешь − под трибунал отдам!" И засмеялся. Не понял я, шутит он или нет. Шутил он вообще-то очень редко…

Только не доехали мы… Так и не понял я, то ли на мину наскочили, то ли шальной снаряд прилетел. Помню взрыв, потом я лечу куда-то и падаю. И темнота.

…Очнулся я нескоро, уже ночь была. Луна показалась. Себя ощупал, вроде всё цело, только в голове шумит. Повезло мне, думаю.

Пошёл я смотреть, может, кому помощь нужна. Только не надо, похоже, было никому помощи. Все полегли! Воропаев, водитель, Круглов, оба конвойных. Все мертвые.

Кинокамеру кругловскую нашел… Вся она в осколках была! Потому и повезло мне, что она передо мной лежала. Всё, что мне предназначалось, ушло в эту камеру. Спасло меня крепкое немецкое железо…

В общем, сел я тогда возле дороги и задумался. Вдруг стон слышу! "Кто же из них?" − думаю.

Оказалось, Круглов. Пришел в себя, но только, чтобы умереть. Минут на двадцать ему жизни оставалось. И за эти двадцать минут рассказал он мне такое, что вся моя жизнь перевернулась с ног на голову!

…Прежде всего взял он с меня обещание, что когда умрет, я его похороню. И на могиле его посажу дубок молодой, а если не найдется такого рядом, то хоть горсть желудей на холмик брошу. Что потом, если жив буду, приеду к нему на могилку, и проверю, растет ли дуб. И если нет, то посажу другой.

А я и спросил: "Зачем тебе?" И рассказал он мне вот что.

…С детства сказывали ему, что где-то между Мологой и Волгой, в каких-то непролазных болотах стоит деревня. Кто из людей в ней живет, никто не знает. Может, она и вовсе пустая. В ней церковь особая, в которой живет какая-то Матушка. Видеть её можно, только если сама она решит тебе открыться. И открывается она далеко не каждому! Но уж если придет к тебе и попросит чего, так в лепешку разбейся, но сделай. И будет тебе за это от неё великая награда. Только он всегда был уверен, что это всё сказки древние.

Потом рассказал, что давно, ещё до войны, колесил он с кинопередвижкой8 по тем лесам. Служил он тогда в Ленфильме, кинооператором. Вот их с другом и послали в те края командировку, по деревням проехать, показать крестьянам новый фильм. Ты, наверно, и сам видел его. "Волга-Волга" называется.

Карту они в какой-то деревне забыли. Да и проку в ней, по совести, никакого не было! Старая была карта, еще царских времён. К тому же вовсю уже шла Стройка… Именно так, с большой буквы! Строили советские люди под мудрым руководством товарища Сталина плотину через Волгу, создавали рукотворное море, Рыбинское Водохранилище. Уже ясно было, что многие деревни под воду уйдут. Да и города! Беловодск, Молога… Леса, поля, монастыри… Кое-кто свои дома уже разбирал, чтобы на новых местах заново строить. Кто-то надеялся, что пронесёт… Вот партия и послала Круглова с его товарищем показать по деревням кино, чтобы люди немного отвлеклись, повеселились, одним словом.

Только людям, понятно, было не до веселья. Слухи гуляли, один страшнее другого. Говорили люди, что вся их земля теперь под воду уйдет. Что чуть ли не новый потоп будет! Так что кино веселое совсем не помогало! Скорее наоборот… Часто в новом селе председатель Круглову с напарником так и говорил, уезжайте, мол, отсюда, чтобы народ почем зря не собирался. А то придут на площадь вроде кино смотреть, а потом еще буянить начнут. Пусть уж лучше по домам сидят…

Так вот приехали они в одну деревню большую, да и уехали несолоно хлебавши. Нашли лесную дорожку и двинулись по ней наудачу, полагая, что куда-нибудь приедут. И приехали.

…Небольшая деревня, но очень ухоженная. Избушки, как в сказке, ладные, высокие, с резьбой на окнах. Улочка подметенная, деревянная церковь на площади. Только замок на её дверях висит. Ну, сейчас все церкви закрытые стоят.

И никого! В домах пусто, собаки не лают, петухи не поют. Жутковатая деревня, одним словом.

Вдруг, откуда ни возьмись, кот! Огромный, рыжий с белым. И сразу видно, ручной, об ноги трется, мурлычет.

"Ну что, кот ученый, хозяин-то у тебя есть?" − спросили в шутку.

Кот и привел их к старой, покосившейся избе. Вышел из неё старик с бородой.

"Ну что, дед, хочешь кино посмотреть?"

"Хочу! − каким-то неожиданно молодым голосом ответил тот. − Сто лет кино не видел!"

И дает рубль. Обычный советский рубль!

Отсчитали деду сдачу, и пошли настраивать свою технику. Думали, что он сельчан приведет. А только кроме него, никто и не пришел! Хотели уже сворачиваться, но дед вдруг воспротивился. Деньги, говорит, взяли у меня? Взяли. Значит, крутите кино.

Ну, прокрутили. Когда же закончили крутить, смотрят, что подле деда женщина стоит, с котом на руках. Тем самым.

"Хорошее кино у вас, детушки, − говорит. − Веселое. Только не время вам веселиться. Много горя ждёт вас! И прочих всех… Так что смотрите, крови невинной не проливайте. Иначе не приму вас!"

Тут Круглов и спросил невпопад: вы, гражданка, будущее, стало быть, видите. А прошлое можете? Брат мой где погиб, можете мне сказать?

"Жив твой Петруша, − ответила женщина. − Ещё встретишь его. Он тебя попросит кое о чем, так ты уж уважь его, не отказывай!"

Он ещё что-то хотел спросить, да не решился. Потому что внезапно понял, с кем говорит.

Сказки детские вспомнил! Как мать ему рассказывала, что Матушка эта вроде как святая. Только может даже и больше, чем святая. И про то, что раньше почитали люди Матушку так же, как и Христа.

А может, и более… Потому как Христос далеко, а Матушка рядом. Да ещё потому, что когда какой добрый человек помирает, то Матушка на его могилке дубок сажает. И пока растет тот дубок, человек вроде как в нем живет. В ад не попадает!

Только как себя вести, если повстречаешь Матушку, в тех сказках не сказывали. Так что застыл он столбом, пока друг с аппаратом возился.

А та аж засмеялась: "Никак напугались чего, ребята? Не бойтесь, не обижу я вас. За то, что повеселили нас, спасибо. Хорошее кино привезли! Я бы ещё разок посмотрела. Но это уж в следующий раз давайте. А коли сами не сможете, кого другого пришлите. Я ждать буду!"

И пропала. И дед отчего-то разрыдался, ушел.

Вроде бы стояла она только что тут, а уж и нет никого! Куда делась − непонятно. Только кот сидит, нализывается. Ну, у кота же не спросишь.

Уехали они. В других деревнях кино показывать. Хотели сперва местных расспросить, да не стали. Время такое было, сам знаешь, за лишние вопросы можно было и голову потерять. А скоро он и позабыл про всё, что видел и слышал в той пустой деревне.

А тут, говорит, как брата встретил, всё вспомнил! И просьбу брата выполнил, как велено было.

В общем, бредит бедняга, подумал я. Вдруг он сказал мне: "Пришла всё-таки!" И смотрит куда-то в сторону. Я оглянулся − никого. Кто, спрашиваю, пришел?