− Вот отсюда предельно точно! Со всеми подробностями!
− Все дома были пустые… И даже собак не было. Причем было похоже, что ушли совсем недавно. Дома все стояли открытые…
− Может, они были в поле?
− Китайцы разбежались на поиски, но никого не нашли. Через некоторое время, около часа, наверное, мы собрались на небольшой площади возле деревенской церкви…
− А церковь проверяли?
− Да, в первую очередь. В ней тоже было пусто. Да и сама церковь…
− Что церковь?
− Странная была церковь… Снаружи вроде бы всё как положено, бревенчатые стены, окошки, купол с крестом. Хотя нет… Купола не было! Была обычная крыша с крестом наверху! И очень странно, что внутри не было ни одной иконы… Да, ни одной иконы не было!
− Может, сняли и унесли?
− Может… Только по-моему, там и не было икон никогда. И подсвечников не было. А вместо алтаря стояло дерево…
− Какое дерево?
− Наверное, это был дуб, старый, толстый. Ствол без ветвей уходил прямо в крышу…
− То есть дерево выросло в церкви?
− Думаю, что нет, это выглядело так, что сперва было дерево, а потом вокруг него построили церковь…
− А колокольня?
− Не было колокольни. И колоколов не было.
− В ваших показаниях указано, что на стволе дуба было вырезано какое-то изображение…
− Да, это была фигура женщины, в полный рост, в длинном платье и платке.
− Опишите подробнее.
− Да ничего особенного… Обычная женщина, средних лет. Да, её явно раскрашивали, причем недавно. Краски совсем свежие…
− Лицо можете описать?
− Светлые волосы, голубые глаза. Взгляд такой необычный… Смотреть не хотелось… Да, в руках держала веретено с ниткой…
− Стало быть, внутри было только дерево с этой женщиной и более ничего?
− Ничего. Ни дверей, ни лавок. Хотя нет! Перед деревом стояла бима2 с книгой. Закрытой книгой.
− Бима, Менахем Шмульевич, в синагоге. В церкви книги и иконы кладут на аналой! А что за книга?
− Не знаю… Не очень большая, но какая-то старая. Я не рассматривал.
− Не понимаю… Ладно! Пол в церкви какой был? Дощатый?
− Пол? Не помню. Вроде бы земляной… Да, именно земляной!
− Хорошо, после осмотра церкви вы собрались на площади. Что было дальше?
− Ян Иванович доложил товарищу Тюрину, что никого найти не удалось. Товарищ Тюрин очень рассердился и начал стрелять… Сначала в воздух, потом в сторону церкви… Потом появился кот…
− Кот?
− Да, рыжий с белым кот, довольно большой. Он прыгнул на товарища Тюрина…
Следователь засмеялся.
− Попробую представить… Нет, ей-богу не могу! Кот! Вы не выдумываете?
Шехтель вдруг побледнел и вжался в спинку стула.
− Что с вами?
− Ничего… Просто гражданин Смирнов меня всегда бил после такого вопроса…
− Ну не бойтесь, не бойтесь! Не буду я вас бить! И Марина не будет! − Лейтенант снова засмеялся.
− Спасибо… Но это правда! Кот бросился на его руку, в которой был пистолет, и впился в неё клыками…
− Да уж, у кота клыки…
− Товарищ Тюрин бросил пистолет и упал на землю. Только тогда кот отпустил его…
− И появилась женщина?
− Да, она вышла из дверей церкви…
− Подождите, но вы только что сказали, что там было пусто!
− Так и было.
− А откуда тогда она взялась?
− Не знаю. И как будто она была очень похожа на ту… На деревянную…
Следователь глубоко вздохнул.
− Я, пожалуй, закурю, − сказал он, вставая.
− Поверьте мне, пожалуйста, − быстро проговорил Шехтель, вжимаясь в спинку стула. − Знаете, всё это дико звучит, но я ничего не придумываю!
− А дальше что было? − спросил лейтенант.
− Она посмотрела на нас и сказала: "Вам здесь не рады. Идите и будете жить." Ян Иванович подбежал к товарищу Тюрину, но тот лежал, не двигаясь. Ян тогда что-то скомандовал своим и китайцы бросились на женщину…
− Все сразу? У них было оружие?
− Да, винтовки со штыками. У всех. Но они не добежали до неё…
− Я читал, − раздраженно бросил лейтенант. − Просто исчезли, так?
− Не совсем. Они превратились в какую-то странную черную пыль, которая осела на землю…
− А их оружие?
− Я не помню. Наверное, упало в эту пыль.
− Вы говорили, что через эту пыль проросла крапива? Что, прямо на ваших глазах проросла?
− Всё так. Высокая, до пояса. И очень густая…
− Ну что же, всё понятно, – с улыбкой произнес лейтенант. − А вы?
− Я… Я испугался! Ведь я остался один! Женщина подошла ко мне и сказала: "Тебя не трону. За тобой Господь, перед ним и ответишь. Уходи. И этого забери!"
− Это про вашего командира? Кстати, а он сейчас где?
− Я говорил… Я доставил товарища Тюрина в госпиталь, ему ампутировали руку. Он умер в госпитале через неделю.
− То есть ваши слова никто подтвердить не может?
− Никто… – потерянным голосом прошептал Шехтель.
− Разве что эта ваша деревянная женщина… Интересно было бы её допросить… − рассеянно проговорил лейтенант. − Так, а что было после?
− Когда мы вернулись, я составил докладную записку. Меня сразу отправили сюда, в Ленинград, на лечение. Только лечиться я не стал.
− А что вы сделали?
− Пришел в синагогу. Поговорил с ребе. Он предложил остаться у них. Так я и устроился туда на работу.
− А может, стоило всё-таки подлечиться? − спросил лейтенант. − Не думали?
− Так я же здоров! Ну, был до последнего времени…
− Так, и последний вопрос… Где вы были в период с января по июнь 1930 года? Когда синагога была закрыта по решению Президиума Ленсовета?
− Так, я там и был! Синагогу закрыли, но меня не тронули. Ведь и закрытое здание надо кому-то охранять… А как я был рад, когда её снова открыли! И жалование мне всё выплатили…
− Ну что же, мне всё ясно! Вот, прочтите ваши показания и подпишите, − лейтенант взял у машинистки листок, передавая его Шехтелю. Тот стал читать, водя пальцем по строчкам.
Следователь напрягся. Наступил самый ответственный момент… Этот упёртый жид ни за что не хотел признать то, что два месяца требовал от него товарищ Смирнов. Что по заданию врагов народа осуществил заброс на территорию СССР вооруженных диверсантов, сотрудников китайской и японской разведок. Что планировал террористические акты против руководителей Советского государства. Побои и угрозы не помогали. Так что надо было применить мозги…
− Прочитали? Только сперва я подпишу, − он улыбнулся. − Такой порядок!
Старый Шехтель, конечно, не заметил, как легко улыбчивый лейтенант подменил желтоватый листок.
− Вот тут, − всё так же с улыбкой, прикрыв текст рукой, указал следователь. − Подписали? Ну вот и славно! Так что теперь вы у нас надолго не задержитесь, обещаю!
И это была чистая правда.
− А можно один вопрос? − неуверенно сказал Шехтель.
− Конечно.
− Как здоровье товарища Сталина?
− Что? − изумился лейтенант.
− Вы знаете, ваш предшественник всё время говорил мне, что я у него и в убийстве Сталина сознаюсь! Он почему-то считал, что я хочу кого-то убить. Говорил ещё про товарища Ворошилова, товарища Орджоникидзе, товарища Кирова. И бил меня… Так вот я хочу заявить, что ничего такого у меня и в мыслях нет… Ведь я же простой помощник сторожа в синагоге! Я не хочу никого убивать!
− Все наши руководители здоровы, гражданин Шехтель! И работают! Так что не волнуйтесь за них! − закончил следователь, нажимая кнопку звонка.
− О себе подумай… − пробормотал он, когда конвойный увел старика. − Мариночка, я на обед. Устал я что-то…
Неожиданно зазвонил телефон. Следователь снял трубку…
− Моисеев! Срочно к начотдела! У нас ЧП!
− Трубу, что ли, прорвало? − усмехаясь, спросил он.
− Какую ещё трубу, лейтенант?! Товарища Кирова убили! Бегом давай!
− Убили… Надо же… − задумчиво произнес Моисеев, опуская трубку. − Мариночка, обед, похоже, отменяется. Пусти-ка меня к машинке. Я тут допечатаю кое-что…
