У меня с родителями натянутые отношения. Ну, если точнее, то натягивают их они, а я уже отпускаю, выстреливая своими нервами и их выдержкой, как из рогатки. Иногда прилетает им, и все семейство дружно пьет корвалол не чокаясь, а то и мне. Случаются и забастовки, и уходы из дома, один раз была голодовка. А все потому, что им не нравятся все — повторяю, все до единого, — с кем бы ни встречался. То длинная, то худая, то глаза темные, значит, ведьма! Знали бы они, что эта ведьма творит в постели, простили бы ей все, особенно батя. Эта — плохому научит, ту — ты плохому научишь, короче, полный беспредел с наглым вмешательством в мою личную жизнь, а мне уже двадцатка и пора бы жить отдельно, но пока не найду себе в спутники жизни того, кого они одобрят, предки категорически против моего отселения. И тут я подумал… а почему бы не сделать так, как они хотят?

Коварный план зрел все больше, пока женщина, маячившая передо мной, продолжала начитывать лекции о моральном поведении молодежи в социуме, попутно натирая полы и собирая мои вещи, которые я в творческом беспорядке разложил, куда мне было надо. В наушниках играет легкая музыка, качаю в такт ей головой, просматривая плейлист и ставя рэпчик следующим. Вытащив один наушник, обращаю все свое внимание к мамке, та даже говорить перестает и, узнав мой доброжелательный взгляд, начинает напрягаться.

— Что на этот раз? — спрашивает в лоб, шлепая мокрой тряпкой об пол. — Отчисляют?

— Нет, — ухмылка перерастает в легкую улыбку.

— Надумал в армию?

— Да не дождетесь, — улыбка — в оскал.

— Опять?!

— Да-а-а, — с явным наслаждением, растягивая гласные. — Сегодня вечером я вас познакомлю…

И понеслась: у нас не убрано, ужин не готов и готовить его не из чего, а то, что есть в холодильнике, приличная девушка есть не будет! И надеть ей нечего! И батя небритый (на это отец крикнул в ответ, что бритый, забавно хихикнул, шлепнув резинкой от трусов по пузу, потом ойкнул и скрылся из виду).

— И сегодня будет все серьезно. Никаких обмороков напоказ…

— Я больше не буду, — снова отец.

— Никаких тараканов в салате! Никаких рассказов про родственников наркоманов и отцовские цыганские гены! Ты не будешь устраивать мини-пожар, а батя не будет заливать огнетушителем того, с кем приду.

— Я буду хорошо себя вести! — папка жжет.

— Это будет ужин знакомства, на котором я представлю свой выбор, и мне не важно, понравится он вам или нет, я уже определился. Идет?

Она нехотя, но кивает, в глазах уже зреет план, но в этот раз надеюсь, что пассия с криками не будет удирать, проклиная меня до пятого колена, а останется на ночь с пикантным продолжением. Нет больше сил с ними бороться честно, буду хитрить!

Где именно брать человека, особо не знал, в данный момент у меня не было отношений, к тому же просто хотел проучить предков, а не строить что-то серьезное, ведь, по правде говоря, все мои отношения сыпались прахом, и не уверен, что виной тому мои родственники, скорее всего, я еще не нашел ТОГО человека, но проучить их все же стоило. Для дела мне нужна была сильная, выносливая личность с железными нервами и стальной выдержкой. На почте, что ли, кого-нибудь сходить взять, там все подходят под критерии отбора…

— Привет ботаникам! — радостно салютую одногруппнику и, пока передо мной не захлопнули дверь, захожу сам, затаскивая старосту с собой. С ним давно дружим, парень хороший, хоть и застенчивый чересчур, а еще пить не умеет, выбалтывая все, что знает, поэтому пьет только со мной, и я знаю все, включая, какие трусы ему подарила мама.

— Мне не нравится блеск в твоих глазах, — сразу видит насквозь, не спасает даже фирменная улыбочка. — Славик, говорю сразу, пить не буду, завтра пары.

— Помнишь день, когда ты перепил и твой сексуальный контакт обернулся полным фиаско, тебя еще тогда вырвало…

— Спасибо, что зашел, пока!

— Погоди. Я нес тебя домой на руках, подавал минералку и даже платок тебе предоставил, как и свое мужское плечо, в которое ты ныл.

— Тебе почку отдать? Денег нет.

— А потом еще отговорил идти в монастырь. Мужской. И принять целибат…

— Две? Бери две. Селезенка в подарок!

— Обещал сделать все, что я попрошу…

— Опять порнухи насмотрелся и крышу снесло?..

— Нет, — тут я загадочно улыбнулся и, приобняв его за плечи, развернул вглубь квартиры, соответственно, спиной к двери, чтобы он не удрал, — одолжишь мне своего брата?..

Звон стекла, раздавшийся на кухне, мы слышали оба.

— Ты бессмертный, что ли?

— Смертный, к сожалению, и век мой недолог. Мне нужен мужик, чтобы познакомить с родителями.

— А тебя самого они забыли? Хочешь им моего брата отдать вместо себя?..

— Нет. Представлю его как своего парня. — Снова звон. Да сколько там посуды?.. — Мне очень надо.

— Тебе очень надо лечиться.

— Нет. Мне надо произвести впечатление. Точнее, ему. — У Степика дернулся глаз и отвисла челюсть. — Не жадничай. Он же гей, ты сам рассказывал, — дзынь-дзынь-хуяк! — а я симпатичный. Ну будь другом, — хлопаю ресницами, Степик в ауте, я сам под эйфорией, аж потряхивает, в этот момент из кухни, перематывая порезанный указательный палец пластырем, с зажатой в губах сигаретой выходит… Костик. А мальчик подрос…

— Здрасти, — улыбаюсь открыто и искренне, правда, больше похоже, что меня током шарахнуло. — Можно пригласить вас со мной пожить?..

— Вы что, шпана, совсем оборзели? — это было адресовано моему другу, как-то незаметно спрятавшемуся за моей — не скажу, что сильно широкой — спиной.

— Я нечаянно… проговорился, — пискнул Степик и шмыгнул носом.

— Он не гей, — осматриваю Костю без стеснения: высокий, меня точно выше на голову, в плечах широкий, но не перекачан, скорее, жилистый, под загорелой кожей виден рельеф мышц, стройный, довольно симпатичный. А где розовая майка и леопардовые лосины?! Чувствую себя обманутым. Стоит тут в тельняшке и свободных штанах цвета хаки и вообще не голубеет!

— Гей, — упрямо заявляет Степан, Костя вытаскивает сигарету изо рта и растирает ладонью лицо. Вижу на лице легкое смущение, наверное, он это не афиширует.

— Не гей!

— Гей! Я лучше своего брата знаю!

— Пацаны…

— Да не похож! Может, ему глаза накрасить, или волосы…

— Парни!

— Не надо его красить, он гей, а не долбоеб!

Костик психанул, сделал всего пару шагов, схватив за грудки, дернул на себя, ставя на носочки, и заткнул вполне действенным способом: он меня поцеловал. Да не просто чмокнул, как мамка в лоб, а реально засосал! Я чувствовал его язык у себя во рту, как он скользит по моему, и силу напора, такую непривычную и дикую для понимания, что даже растерялся и не сразу отстранился. Меня отдернул Степка, зашипев на брата, чтобы он не совращал его друзей. Я только губы облизал, пытаясь понять, что это было, Костя же вытер рот, хмыкнув, развернулся и ушел. А поцелуй получился сладким, хотя и с привкусом табака.

— Так я его беру? — Степка захныкал, изображая вселенскую скорбь, а Костя остановился, резко обернувшись и уставившись на меня, как удав на кролика. — Что? — это уже старшему. — Тебе же понравилось. Как не помочь хорошему человеку?..

— Никак не помочь. Ты меня раздражаешь.

— Пускай. Зато мои родственники тебе понравятся.

— Сомневаюсь.

— Степа? — умоляюще смотря на друга.

— Костик? — это Степа, умоляюще смотря на брата.

— Бля, за что?! — это Костик, умоляюще смотря в потолок…

— Я должен вести себя хорошо? — Костя стоял возле моей двери с цветами и коньяком, оттягивал галстук и передергивал плечами, всем своим существом отторгая костюм. — Фотку им просто мою нельзя показать было? А еще лучше из интернета взять!

— Не поверят. Они у меня…

— С прибабахом, это я уже по тебе понял.

— Ой, да ладно тебе, — пихаю его в бок, сам себя неловко на его фоне чувствую, явно уступая и в силе, и в обаянии. — Поешь на халяву, побудешь в хорошем обществе, поспишь…