Выстрел нанадолго оглушает поляну, братья припадают к земле так и не дойдя, Вик… скалит морду и нехотя оборачивается на меня.

— Что? Пускай друг друга облизывают, у тебя для этого я есть.

«Это нормально» — заявляет упрямо в моей голове, за то получает снежком в бочину. «Мы так приучены, это нормально, общаемся мы так»

— Мне не нарвится.

«Будешь теперь от меня всех волков отгонять?»

— Об этом я и хотел поговорить. Клоны, марш отсюда, папка занят. — нехотя, но братья уходят в лес, хотя и делают это с таким одолжением, что палец дрожит на курке. От греха подальше убираю ствол, а то и этому достанется. — Вик… или оденься, или обратно в уши, а то я не могу разговаривать, когда твой член на уровне моих глаз.

Пока он красуясь уходит переодеваться, заранее загруженный будущим разговором, курю по партизански, успокаивая нервы.

— Ты никогда не встречался до меня с инкубами, да? — Присев рядом он отвечает отрицательно, бьет меня по рукам и выбивает окурок. Рычит. Я уже начал привыкать, что его бесит почти все, что делаю. Он так у меня вообще говорить разучится. — Не скажу, что это совсем плохо, но есть некоторые неудобства.

— Ты про секс? Я как-нибудь переживу это.

— Вот спасибо за одолжение. — улыбка отмечается на лице. — Вик, у тебя не будет возможности начать другую жизнь. При всей твоей силе, при всей власти, я в любой момент могу тебя…

— Убить?

— Если бы так легко, — тянусь за второй, уворачиваюсь, когда пытается забрать и назло выпускаю в него облако дыма, прикурив. — Я привяжу тебя к себе физически.

— Как Вагнера? Куском мяса?..

— Типа того. Не потому что я зло… хотя и это тоже, просто отказываюсь жить иначе. У меня не получится без тебя. Не получается. Я пробовал. Эта больная необходимость сводит меня с ума, — случайно ломаю окурок и отшвыриваю в сугроб. — Сейчас решай, надо оно тебе или нет? Эта кабала на всю жизнь. Не сможешь ни завести детей, ни с кем-то сблизиться, я просто не позволю, и сил мне хватит, сам знаешь. Можешь считать меня эгоистом, — туплю взгляд в первый снег, втаптывая его белизну и непорочность в грязь земли, так привычнее. — Решение оставляю на тебя. Я приму любое.

Не врал, говоря, что оставлю его, если он захочет. Дам ему выбор, как он мне, позволю начать жизнь заново, построить дом и вырастить дерево, хоть целый лес. Мы оба так глубоко увязли в крови и боли, что не заслуживаем ничего для себя хорошего, но ему я бы желал лучшей участи, чем жить с тем, кто просто магнит для неприятностей. Наверное, есть люди, которые просто не созданы быть с кем-то, от их присутствия даже любя делается хуже, и ты можешь только наблюдать за этим со стороны, отдавая всего себя, видеть как рушится чей-то иллюзорный выдуманный мир, да и общий мир в целом. Может ему было бы лучше, неприедь я тогда в эту глухую чащу? Ведь у обоих всех внутренних демонов выпустили, а обратно они уже не полезут, они, суки, сдружились между собой, и к чему приведет эта дружба страшно представить.

— Ты ржёшь? — прислушавшись, интересуюсь после глубокого вздоха, не поворачиваюсь, эти хрюкающие звуки поднимают уровень бешенства совсем до неприличия. — Виктор, добром прошу… — хрюканье переходит в бульканье и с трудом сдержанное сопение. — Поговорили, блядь, — на том же тягучем успокаивающем выдохе, только руку резко выставил, скидывая парня в сугроб со ступеней и, отряхнув штаны, ушёл в дом. С ним невозможно разговаривать!

Ждал — чуть не состарился! Чёртов волчара, видимо, мне на зло морозил себе бубенцы часа полтора, а после заявился с рюкзаком провианта. От запаха домашней колбасы и буженины у меня желудок заурчал. Пока Вик раскладывал банки и свёртки, выхватил нарезать свежую лепёшку и саланские деликатесы, налил чай в две кружки: сели нормально поесть — мужик мой дуется. Или просто молчит, задумался: я ж ему такую задачку задал. Без всяких неизвестных — всё выложил, как на духу. Но… когда расписывал перспективы, внутри всё предательски сжималось. Вик — всё альфа, мужик, красавец, щенки от него будут одно загляденье, инстинкт отцовства тоже никто не отменял… Всех убью. И его. И себя. Сумасшествие почти близко.

— Ну? — не выдерживаю неопределённости едва не навернувшись с табурета. — Что решил?

Викприпух с куском во рту, забавно похлопав глазами.

— Ты нормальный, нечисть? Что ещё решать нужно, когда всё и так понятно? Я тебя выбрал полгода назад, застолбил и по-иному взглянул на свою жизнь. Я себе словно и не принадлежал никогда, а тут сам даю ошейник в руки. А теперь ещё одни бракованные в стаи: Кира с хоббитом.

— С гномом.

— С семью гномами! — огрызнулся волчара. — Этим кротам тут точно чем-то намазано.

— Погоди… — раскручиваю монетку на столе, оторвавшись от куска мяса. — с ними всё понятно. Вернутся из турне по Европе — Славка волчицу в город увезёт.

— С хера ли бы?! Она важный научный сотрудник и играет роль в жизни стаи, контролирует все наши всплески активности в полнолуние. Хочешь, чтобы молодняк в полнолуние пошел рвать людей в ближайшем поселке?

— Девчонка — гений, ей расти надо, а ты её в глухом лесу хочешь запереть?!

Вик хмурился. Никто не собирался удерживать Киру в Салане силой, но она слишком много умела и знала. Но как быть с Варейводой и его глобальной работой? О чём он думал? Да ни о чём — встрескался, как пацан после дембеля. Прям как я. И к черту полетели все устои, вся жизнь и земля под ногами, стою теперь как хуй в чистом поле, вроде эффектно, а вроде и деть некуда.

— Славка твой вполне себе может штабквартиру в Кемерово организовать. Оттуда сюда на вертолёте… — тут Вик стёбно хохотнул, — всего ничего.

— А мне тут прикажешь коровам хвосты крутить?

— Чевой-то? Косулям крути! Не хочешь — поищем тебе занятие. Славке, вон, в Кемерово под крыло.

—Ты его уже определил территориально?

Вик легко встал, обошёл стол и обнял меня со спины. Потёрся губами о загривок, игриво куснул и глуховато шепнул на ухо наверное самые правильные и важные слова в моей жизни:

— Мы остаёмся там, где велит сердце, и как бы не была крепка цепь… её легко разорвать, если долг велит двигаться дальше. Пойдём с половиной сердца, зная, что нам есть куда вернуться, Дан. Больше того, что я тебя люблю, знать тебе не нужно. Но из-за моих к тебе чувств — вожаком я быть не перестану. А тебя… держит что-то в той жизни вне Салана?

Думаю.

Мотаю головой.

— Работа? — делаю предположение.

— Какая?

— Эм… Оперативные задания особой сложности.

— И сколько таких заданий было за последний год?

— Пока на вашу мафию не нарвался. Последнее время законы все жестче, нечи борются за свои права и равноправие, уже убить никого нельзя, сразу под суд. Одно.

— Что и требовалось доказать, без тебя справятся, — рука Вика сжимает мою ладонь. — Может… в силу своей должности присмотришь за жизнедеятельностью стаи? У тебя вон как хорошо получается налаживать контакты с молодняком. И успокаивать их же в бешенстве твоя сила поможет. Нам нужен грамотный нессыкливый куратор. Так, Слава сказал перед отлётом.

Тихо в себя мат запихиваю. Значит, тут уже всё порешали без меня? Ну, это пожалуй к лучшему.

— Построй мне дом, — если некуда отступать, надо разместиться поудобнее. — Этажа три, и гараж, и лабораторию, давно хотел похимичить со своей силой, заодно с твоей, артефакты нынче в цене. О, и ещё я хочу басейн. И забор метра… сколько ты перепрыгнуть можешь?..

— Три… четыре… пять…

— Вот, чтобы не перепрыгнул. И ток по всей поверхности, дабы твои блохастые родственники не захаживали, — в это время, как черти из табакерки, на поляну выскочили щенки и устроили лай под дверью, этот писк буквально оглушил.

— Ты собрался остаться здесь? Не в городе?..

— Нет. Ты же со мной не поедёшь, а я собираюсь привыкнуть просыпаться с тобой. На чём я остановился?.. — пока загибал пальцы, Вик придирчиво меня осматривал с очевидным сарказмом. Ну да, джинсы мои на его взгляд пидорские, рубашка вообще с его плеча, волосы отрасли сильнее, сошла часть краски, и теперь на голове совсем отстой.