Сегодня ночью подорвался, как обычно, но вместо привычно сухого панического крика, проорал имя… Вик. И разрыдался.
— Кто-нибудь видел здесь кастрированного волка?! — рявкаю на весь коридор, обшаривая кабинеты и пугая медперсонал. В голове всё ещё дурман, и реальность плавно покачивается. Один из медиков выронил из рук пробирку и побледнел. Надеюсь… там не Эбола была, а то знаю я их опыты, затейники ещё те.
— Или хотя бы не кастрированного, но готовящегося к болезненной операции?! — снова тишина. — Слаааааавик, СУКА, иди на диалог, а?! — этот как до него мои вопли донеслись, вообще потерялся. Иногда слышу в углу коридора Кирино рычание, отчитывает его не иначе, но бегают быстро, хрен догонишь, по крайней мере я заебался шерстить коридоры в поисках ответов!
— Ты всё вспомнил? — спрашивает по громкой связи знакомый голос. В радиорубке, сука, засел!
— Прикинь, — ору в прицел камеры, показывая неприличный жест. — Раньше бы мог, если бы помогли добрые люди. Но людей здесь нет, нечи одни! И все заботливые, как лучше бы не надо!
— Дарик, тебе дать спокойную таблеточку?
— Скота мне моего отдай! Слава, я тебя прошу, никогда больше не делай ничего, чтобы меня защитить! Я уже сам, как суперпрочный гандон, защищаю от всего, если правильно надеть! Это же надо было! Связь он порвал! Посмотрите! Благодетель! Ладно я конченный, не контролирую себя, но этот-то не от природы, самопровозглашенный суицидник!!! — и уже тише себе под нос, пока на жопе сидел и кровь под носом вытирал, всё от нервов, — подумаешь, чуть не убил, может у меня сложный характер. Я же не специально, ну помучаюсь чувством вины до конца дней, ну беречь теперь буду… эм… сильного характерного оборотня… как вазу хрустальную, зачем же сразу посылать! Так бы и сказал, не сошлись характерами, зачем себе то вредить, бестолочь ушастая?!
Я там много ещё чего говорил, что вряд ли бы в слух когда сказал, понесло, и легче не становилось. Хотя исповедь и была честной, груз ответственности никуда не делся, так же как и вина за содеянное, но когда меня вообще интересовали условности?! Я слишком стар, чтобы дать этому волчаре дожить спокойно. Это будет первый в мире седой волк, полностью, даже на жопе шерсть будет белая. Решено!
— Слаа-а-а-аавик, дай вертолёт?! Это правда последний…
Вертолёт мне Славка отказался давать под страхом смерти. Минут сорок, пока я собирал сумку, запугивал: что я всё ещё под следствием, что Салан закрытая зона, и теперь туда только по пропускам. Потом ещё вещал сорок минут, пока шмотки разбирал обратно, что в стае скоро гон, там вообще находиться опасно, и меня там не особо ждут, а половина баб, да и несколько стволов, рады, что новый альфа освободился, и не мудрено, как я в лесу случайно потеряюсь и не найдусь. Пока думал, сильно ли будет злиться Вик, что я его питомник на фарш пущу, Славка, стоя в коридоре и блея что-то про то, что я его лучший друг, наорал мне в лицо, что собирается жениться и ушёл, буквально выбежал за дверь, хлопнув ею чуть ли не мне по лицу…
Я на кусок железа с ручкой пялился минут пять, потом заржал, потом чуть не заревел от умиления, представив гномьих волчат. Недотаксы, блин, получатся, опять заржал, а потом нажрался в одно лицо.
Тоска все крепче обнимала за шею, до удушья и распахнутых настежь окон, через которые словно не проходил свежий воздух. Все мысли шли в одно русло, и не удавалось повернуть поток в другую сторону, работа стала неинтересна, даже предложение Славки купить ему платье, тьфу ты, костюм, было послано к чёрту. А ещё я до одури его хотел… Вика. Не в плане насыщения, так было бы проще, просто вызвал официальным письмом, он бы не смог отказать, ему пришлось приехать, хотя бы для того, чтобы дать официальный отказ лично, донор же есть, не подохну. Я просто его хотел. До истомы, до иступления, до невозможности, распалившись настолько, что которую ночь подряд дрочил на него, прячась под одеялом, задыхаясь от нехватки воздуха в душноте, чувствуя, как становлюсь мокрым, как ткань липнет к спине. Сучил ногами по простыне, сбивая её в ком, неистово дрочил, гоняя по стволу грубее, чем того требовалось, то ли наказывая, то ли стараясь продлить оргазм, но он всё равно наступал, резко и неожиданно, выбивая все мысли из головы, делая лёгким, опустошённым, а потом так же резко возвращая в реальность, что снова содраны руки, и хорошо так несёт перегаром.
— Я выгляжу, как олень, — признаюсь честно, откидывая от лица чёлку и сдирая с шеи галстук.
— Ты не олень, ты — симпатяга, — возмущается Славка, заставив примерить костюм, который сам выбрал мне. Ладно, по размеру он попал, но какого хуя он белый?! И рубашка белая! И галстук красный не в тему, выглядит, как будто высунутый язык.
— А можно я голый пойду?
— Ты хочешь попасть в Салан или нет?
— Нет. Я к Вику хочу. Он не расстроится, если я буду голый.
— Дан, ты забываешь, что он от тебя отказался. Может быть он…
— Пускай скажет мне, глядя в глаза, что ему наплевать, тогда гуляет, куда захочет, а пока… Славка, он меня если в этом увидит, неделю будет ржать! Да я сам вздёрнусь на ближайшей сосне на этом галстуке.
— Тебе идёт костюм, — гном мечтательно улыбнулся. — Ты бы был симпатичной невестой.
— Член показать?!
— Женихом…
— Ещё не хлеще! Давай всё отменим.
— Потому что друг жениха не хочет одевать костюм?!
— Не очень причина да?
— Если я разрешу одеть джинсы, ты от меня отстанешь? — я, повеселев, закивал, как болванчик. — Но рубашка чтобы была. И штаны — не рвань, а приличные.
— Я даже расчешусь и помоюсь, только отстань.
Перепалка длилась ещё некоторое время, пока гном не успокоился, по-сути, ему и не надо было доставать меня, скорее нужно моё присутствие и поддержка, которая хоть и завуалирована подколками, но всё же в таком объёме, что жених с лёгким сердцем, на день раньше, поехал в Салан, дабы помочь Кире всё подготовить. Я пожелал ему не отходить от жены, чтобы не сожрали, за что получил подзатыльник, правда по хребту, ибо выше гном не достал. День свадьбы назначен, и другого шанса попасть в поселение у меня нет, пора принимать решение…
Вик
Пахнет мясом. Портят свежину маринадом и специями. А я так бы пожрал, наскоро ободрав шкуру… пока неостывшее. Перед гоном обостряется звериная тяга к сырому. Воздух обжигает лёгкие, из него высасывается вся информация, и даже неловко, что в тайге знаю, где кто кучу навалил, кто на кого залез и кого умял, на каком кусте, что перезрело… Октябрь тёплый… вкусный… Хорошее время для свадьбы. Женщины в Салане занимаются столом, мужики — антуражем. Сцену соорудили, теперь устанавливают беседку огромную во всю центральную площадь посёлка — перестраховка от дождя; выносят столы, лавки; тянут гирлянды. Кто не знает: свадьба — это праздник, который нужно запомнить надолго. Я куда бы не влез, всё ломаю, поэтому прогнали писать программу развлечений. Это меня-то! Я за всю жизнь пару книг всего прочёл и телевизор терпеть ненавижу. Ну не в баскетбол же играть будем?
Из Кемерово приехал джаз-бэнд с охраной: Славка-пижон выпендривается! Музыканты сразу зажались, закрылись в доме, я проверял, ломился, попросили время для отдыха, даже репертуар обсудить не захотели. Дикие какие-то, честное слово. У нас, кстати, каждый второй певец, а в волчьей шкуре — просто виртуоз. Помаялся с час, забежал к Леону. Тот костюм примерял в своём госпитале. Я аж подвис. Порода — она налицо. Массивный мощный волчара, в меру волос и мускулов, добрый. Почему один? Сколько на него дам клали крайне заинтересованный взгляд… Это моё медицинское заключение понятно, как азбука для малышей, а с Леонидом то что не так?
— Вик? Чего хотел?
— Съебаться. От масштабности грядущего веселья. Тебе идёт, а я лучше голый. Можно?
— Нельзя. Штаны и рубашка обязательны к исполнению. Ты — вожак стаи или где?
— Где? Давай ты три денька вожаком побудешь? По-хорошему прошу. Я ж и напортить могу своим неконтролируемым весельем.
— Кире праздник способен испортить? Совсем плохой? — Леон щупает мне лоб. — Ясно-понятно. Гон на носу. Давай уколю, что ли. Подавитель тебе даст продохнуть немного.
