«Он жив и снова победил Волдеморта, лучше и быть не может, — думала она. — А с родителями мы все обсудим, как только вернемся домой. Никаких проблем».
Сейчас Линда Олсен с миссис Грейнджер стояли на площади возле соседнего дома, ожидая вызванные такси (дом номер двенадцать водители, понятное дело, не видели). Сириус с Гарри вышли, обсуждая предстоящий день рождения и список приглашенных, и Элин с Гермионой остались в комнате одни.
— Послушай, Эль... — Гермиона замялась, не зная, как правильно сформулировать давно мучавший ее вопрос. — Я все хотела спросить, но как-то не получалось... Я помню, ты говорила, что Виктор тебя не интересует, но... Ты правда не ревнуешь? Потому что если да, то... Знаешь, это совсем нехорошо, когда двум подругам нравится один человек. И если тебе он тоже нравится, то мне лучше расстаться с ним сейчас, пока дело не зашло слишком далеко, потому что потом... ну, это уже будет нечестно, а если мне придется выбирать между Виктором и нашей дружбой...
— Да с чего ты решила, что он мне нравится? — прервала ее Элин. — Меня вообще... Ладно, это все равно уже секрет Полишинеля, половина школы сегодня утром видела, как мы с Сашей целовались. Это не любовь, но да, мы провели вместе ночь, и мне понравилось. Так что не беспокойся насчет Виктора, мужчины меня вообще не интересуют.
— О... — растерянно протянула Гермиона. — Но тогда... я ведь много раз замечала, как ты реагировала, когда видела нас с Виктором. И какими глазами смотрела на него, когда думала, что тебя никто не видит. А сегодня утром на корабле, когда ты заметила, как я его целую, у тебя было такое лицо, как будто...
Гермиона замолчала, поняв, на кого именно на самом деле смотрела ее подруга, и, прежде чем она успела задать следующий вопрос, Элин, не давая себе шанса на то, чтобы испугаться, подошла к ней и поцеловала в губы. Руки Гермионы дрогнули, как будто она хотела ее обнять, рот чуть приоткрылся, и на один короткий миг Элин показалось, что Гермиона готова ответить ей взаимностью. Затем Гермиона отстранилась назад, в ее глазах мелькнул ужас, она закрыла рот рукой и бросилась вон из комнаты. Хлопнула входная дверь, Элин развернулась и со всей мочи врезала кулаком по стене, ободрав костяшки до крови.
От автора:
Изначально эта сцена должна была стать финальной, но потом я все же добавил еще одну главу. Она немного нарушает хронологию повествования, но логически относится именно к этой части, а не к следующей.
Девятнадцатая глава, завершающая четвертую часть, выйдет в понедельник или вторник.
========== Глава 19. Все имеет свою цену ==========
5 июля 1995 года
Люциус Малфой понял, что он труп.
Правда, его тело еще не начало гнить, более того, оно все еще дышало, мыслило и говорило, но это было лишь временно. И он сам, и все его товарищи, стоящие сейчас в этой темной албанской пещере, были уже мертвы, хотя далеко не все из них успели осознать этот факт.
— Жалкие трусливые твари! — шипела парящая над их головами тьма. — Не вы ли только что унижались, молили меня о прощении, клялись в вечной верности? И что теперь? Ни один из вас не хочет пустить меня в свое тело! Даже ты, Людо! Разве я не был к тебе милостив? Разве не выделил среди других? Где же теперь твоя верность?
— Милорд, вам стоит лишь приказать... — пробормотал Бэгмен. — Любой из нас с радостью...
— Ложь! — выплюнул дух Волдеморта. — Я не могу овладеть тем, кто сопротивляется!
Лишь ценой огромного усилия Люциус сдержал нервный смех, когда до него дошел двойной смысл этой фразы. Самое смешное было в том, что когда-то сопротивление жертвы, наоборот, лишь раззадоривало Темного лорда. Правда, это было довольно давно, еще в ту пору, когда он не утратил интерес к подобного рода развлечениям.
— Вы все верны мне лишь на словах, — продолжал между тем Волдеморт. — Ваш страх сильнее верности, вы трясетесь за свои жалкие душонки, боитесь умереть до того, как я верну себе истинный облик!
Пожиратели еще ниже склонили головы, не смея возражать. Люциус точно знал, что многие его товарищи думали о том же, о чем и он: насколько все было бы проще, если бы они сейчас просто завалили вход в пещеру, вернулись домой и забыли обо всем произошедшем. Если бы только они могли доверять друг другу, не боясь, что кто-то струсит и вернется, чтобы вымолить у Лорда прощение и помочь ему возродиться вновь...
И поэтому когда там, на кладбище, Петтигрю заявил, что знает, где находится убежище Лорда, и предложил немедленно туда отправиться, ни один из них не осмелился возражать.
— Повелитель, — произнес, наконец, Петтигрю, — мы ваши ничтожные слуги и опасаемся лишь того, что окажемся слишком слабы, чтобы выдержать вашу силу... Но если вам нужно тело, которое не будет сопротивляться, то, возможно, вы согласитесь принять...
Услышав предложение Петтигрю, Малфой едва сдержался, чтобы не врезать себе по башке. Почему он сам не додумался до такой простой идеи? Если бы он ее высказал, то, может быть, Лорд вернул бы часть своего к нему расположения и не стал наказывать его слишком сильно.
Хотя сути дела это не меняло. Как бы верно Темному лорду не служили те, кто пришел тогда на кладбище, но он их уже не простит. Да, Волдеморт может еще какое-то время позволить им жить, но едва в них минет надобность, он убьет их всех одного за другим. И не за то, что они не искали своего господина все эти годы, и даже не за то, что не захотели впускать его в свои тела.
Темный лорд никогда в жизни не простит своим слугам того, что они стали свидетелями его унижения.
8 июля 1995 года
Этого разговора Драко ждал всю неделю. Собственно, он честно намеревался поговорить с отцом сразу же, как только они вернулись с вокзала в Малфой-манор, однако не успел он произнести первое слово, как Люциус вдруг побледнел, схватился за предплечье и скрылся в своем кабинете, откуда и аппарировал. Около полуночи он вернулся, перекинулся парой слов с женой, в спешке собрал кое-какие вещи и тут же исчез, бросив напоследок, что не знает, сколько времени будет отсутствовать.
Всю следующую неделю Драко провел в напряжении, не понимая, чего ему больше хочется — чтобы отец вернулся как можно скорее, и он смог бы перед ним отчитаться, или наоборот, чтобы отсрочка продолжалась как можно дольше. Наконец, в субботу утром отец внезапно вышел из камина в компании с Брутусом Гринграссом, и Драко понял, что его ожидание закончилось. Спустя полчаса дрожащий от ужаса домовик передал, что Люциус ждет сына в своем кабинете.
— Его гость все еще там? — спросил Драко.
— Он ушел, — ответил эльф, — но перед этим он долго кричал, и теперь хозяин очень сильно сердится.
Драко кивнул и отправился на экзекуцию.
— Сядь, — велел ему отец, едва он вошел в дверь. — И изволь рассказать, почему я только что узнал от лорда Гринграсса, что мой сын, оказывается, не желает заключать помолвку с его дочерью.
— Я хотел сказать тебе сразу, как только мы вернулись, — ответил Драко. — Но ты был слишком занят...
— Что ж, сейчас я свободен, — Люциус откинулся на спинку кресла, — и я жду объяснений.
— Причина проста, — Драко пожал плечами. — Мы с Дафной не подходим друг другу и не сможем быть счастливы. Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы во всем разобраться, но как только я это понял, я сразу же сообщил Дафне, что не могу считаться ее женихом и не хочу ставить ее в неловкое положение, отказавшись от официального предложения. И Дафна после некоторых размышлений со мной согласилась.
— Интересно... — задумчиво произнес Люциус. — А могу я поинтересоваться, почему ты решил, что Дафна Гринграсс тебе не подходит? Она умна, красива, воспитана, богата... Чего же тебе не хватает?
— Любви, — просто ответил Драко. — Я не хочу связать свою жизнь с той, кому я безразличен, равно как и портить жизнь той, кто безразлична мне самому. Уверен, что такая замечательная девушка, как Дафна, легко найдет себе супруга, с которым она сможет быть счастлива.
