— Да нет такого места! — воскликнула Элин. — Пожиратели найдут Гарри где угодно, наш единственный шанс не в том, чтобы спрятаться, а в том, чтобы стать сильнее. Маглы этого не понимают, мама, но, пожалуйста, поверь, мы...
Она осеклась, увидев, с каким выражением лица смотрит на нее мама.
— Так вот как оно происходит, да? — тихо сказала Линда. — Вас забирают из семьи, проходит несколько лет, и родители для вас становятся всего лишь маглами?
— Мама...
— Нет, молчи. Я же видела, как на нас с Эриком смотрели другие волшебники. Как на дрессированных обезьянок, которых чудак-директор ради потехи усадил за один стол с людьми... Я говорила себе, что мои дети не такие, что они никогда... я... дети...
Линда замолчала, затем, словно робот, подошла к дивану, села на него и замерла с закрытыми глазами.
— Сириус?! — Элин вскочила на ноги. — Немедленно прекрати!
— Расслабься, — Сириус спрятал палочку в рукав. — Все нормально, когда они придут в себя, то вспомнят лишь, что я дал им успокоительное.
— Они?
Переведя взгляд на миссис Грейнджер, Элин заметила, что та сидит в той же позе и с точно таким же выражением на лице.
— Не смей! — не помня себя, она выхватила палочку и наставила ее на Сириуса. — Расколдуй их, или я...
— Гостья дома не смеет угрожать плохому хозяину!
Элин отлетела к стене, отброшенная возникшим перед ней старым домовиком.
— Позор рода приводит в дом маглов и грязнокровок, — бормотал тот, — ох, бедная, бедная госпожа Вальбурга, что бы она сказала, если бы была жива... теперь Кричеру приходится служить негодному хозяину, разбившему сердце матери, защищать его от его же гостей...
— Изыди, — бросил домовику Сириус, и тот с тихим хлопком исчез.
Сириус подошел к Элин и помог ей подняться на ноги.
— Если хочешь, я сниму заклинание, — сказал он. — Но что дальше? Она будет нервничать, пытаться что-то сделать, потом поймет, что от нее ничего не зависит... Ты этого хочешь?
— Эль, так и правда будет лучше, — Гермиона усадила подругу рядом с собой. — Сириус прав, твоя мама — хороший человек, но она не волшебница... Как и моя. Они просто не поймут.
Элин посмотрела ей в глаза, тяжело вздохнула и положила голову ей на плечо.
— Они ведь и правда всего лишь... обычные люди, — продолжала Гермиона. — Родители считают нас детьми, но мы не дети, мы волшебники, и мы уже думаем не как они. Мы принадлежим другому миру, мы даже видимся всего два месяца в год на каникулах...
— Я знаю, Герми, знаю, — ответила Элин. — Запад есть запад, восток есть восток... Просто... я ведь люблю их... Но они и правда ничего не понимают... Мама хочет нас защитить, но не знает, как... вернее, знает, что от нее уже ничего не зависит, и от этого ей только хуже...
Так они и сидели, пока в комнате не появился патронус в виде феникса.
— Все в порядке, — произнес он голосом Дамблдора. — Гарри жив и здоров, мы прибудем через несколько минут.
В тот же момент Линда Олсен и миссис Грейнджер зашевелились и растерянно огляделись вокруг.
— Гарри?..
— Все нормально, мама, — сказала Элин. — Он смог бежать и скоро будет здесь, директор только что прислал сообщение.
— Слава богу! — воскликнула та. — Я чуть с ума не сошла... кажется, я...
Она нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. Элин посмотрела на Гермиону и тяжело вздохнула.
— Не волнуйся, все хорошо. Сириус дал вам обеим успокоительное, и вы заснули, — сказала она.
Ей хотелось завыть от тоски, но она, конечно, сдержалась. Взрослые ведьмы так себя не ведут.
— Гарри, это очень важно. Ты уверен, что Авада Кедавра тебя не задела? — спросил Дамблдор.
— Нет, я же говорю, она ударила в Тома, — удивленно ответил Гарри. — Да и если бы она в меня попала, я бы тут не сидел, верно?
Дамблдор с сомнением покачал головой.
— Не знаю, Гарри, просто не знаю. По моим расчетам... — он нахмурился. — Повтори еще раз, что сказал Петтигрю, когда брал твою кровь?
— Кровь недруга, отданная против воли, воскреси своего врага, — сказал Гарри. — Я еще подумал, что если отдам кровь добровольно, ритуал не сработает. Он сработал, но... Наверное, это было то же самое, как с долгом жизни, — я помог Тому возродиться, и Том из-за этого не смог причинить мне вред. Мой шрам не болел, Круциатус действовал очень слабо, ну а когда Том попытался меня убить — умер сам.
— Возможно, возможно... — Дамблдор с сомнением покачал головой. — К сожалению, в этих областях черной магии я не специалист.
— И что теперь? — спросил Гарри. — Я помню, что вы говорили, Том должен был получить тело с моей кровью, но, по-моему, так даже лучше получилось! Он снова развоплотился, пожиратели напуганы, война отсрочена неизвестно на сколько...
— Это верно, — согласился Дамблдор, — но, к сожалению, сейчас мы вернулись к тому, с чего начали. Тому все еще нужно новое тело, и он все еще хочет тебя похитить. Только во второй раз тебе не удастся так просто сбежать.
— Нет, — убежденно произнес Гарри. — Второй раз Том это не сделает, я уверен. Я чувствовал его эмоции, и... Он меня боится, профессор. Я жутко блефовал, но это сработало, Том действительно испугался. А теперь, когда он снова не смог меня убить, он боится еще больше.
— Что ж, будет хорошо, если ты окажешься прав, — согласился директор. — Но все же, будь осторожен. Есть некоторые обстоятельства... Впрочем, о них я расскажу тебе потом, когда ты изучишь окклюменцию.
— Вы говорили, что Том один из самых сильных легилиментов, — нахмурился Гарри. — Сколько же времени мне понадобится, чтобы научиться защите? Нет, я понимаю, что надо быть осторожным, но я все же хочу знать, что делаю. И кроме того... — Гарри чуть поколебался, — простите, профессор, но вы не бессмертны. Если с вами что-то случится, и никто другой не будет знать про ваши планы, то... Наверное, это будет не очень хорошо.
— Ты прав, Гарри, ты кругом прав, — Дамблдор вздохнул. — Надеюсь, через год ты будешь достаточно силен, чтобы я мог рассказать тебе всю правду. Во всяком случае, профессор Снейп приложит к этому все усилия, он уже согласился обучать тебя окклюменции. А он один из крупнейших специалистов в данной области, даже сам Том не мог проникнуть в его мысли.
Гарри мысленно вздохнул. Он уже заранее предвидел, что эти уроки станут для него настоящим адом. Впрочем, если вместе с ним будет заниматься Элин, возможно, профессор и не станет слишком уж зверствовать, все-таки его сестра как-то научилась с ним ладить.
— Ну хорошо, полагаю, твои родные уже тебя заждались, — Дамблдор поднялся на ноги. — Оставь мне свои воспоминания, пожалуйста, я просмотрю их на досуге.
Гарри привычно сосредоточился, позволяя воспоминаниям вытечь из своего уха в подставленный директором сосуд.
— Я там сказал про вас кое-что плохое, — заметил он, когда процедура была завершена. — Не обижайтесь, пожалуйста, просто я испугался, что Том захочет залезть мне в голову, чтобы проверить, не жду ли я от вас помощи...
Дамблдор кивнул.
— А вообще, как-то все слишком просто получилось, — продолжал Гарри. — Том ведь сильный темный волшебник, а я всего лишь ученик. Не думал, что удастся победить его так быстро. Как-то это...
— Не слишком героически? — закончил за него Дамблдор. — Что ж, если бы тут была твоя сестра, она, наверное, сказала бы, что героизм — это следствие чей-то халатности. Если есть хорошо продуманный план, то и подвиги не нужны.
Не согласиться с этим утверждением было сложно, но Гарри вдруг подумалось, что Дамблдор лукавит, пытаясь скрыть от него что-то, известное лишь ему одному. Возможно, легкая победа лишь на первый взгляд казалась легкой.
Возможно, это была и не победа вовсе?
То ли из-за гормонов, то ли по какой-то другой причине, но в последнее время Элин стала замечать, что ее настроение лишилось полутонов. В ее голове словно появился переключатель «плохо» — «хорошо» без промежуточных вариантов. Минуту назад она еле сдерживалась от того, чтобы не разрыдаться у мамы на груди, но едва в приемной появился Гарри, от мрачных мыслей не осталось и следа.
