Пши-пшу говорил очень весомо. Сразу было видно, что он дело знает и мышь в нем съел. Однако Прити было трудно смутить. Тряхнув головой, она сказала:

– Странно слышать, что Лесной Народ чего-то не умеет, что умеют колючие и зубастые. «Скрытни не умеют злиться»! «Скрытни не умеют убивать»! А кто в таком случае вел затяжные войны с обороднями, утырями и ягайлами? Кто храбро сражался, отстаивая подземные лабиринты? Может быть, это были ежи?

Олак решил поддержать Прити и сказал:

– И почему мы не можем говорить о полете? Вот мы с Тинком и Стуком на днях летали. Все знают, что скрытни умеют летать.

– Да, я что-то слышал о каких-то войнах, – отвечал еж, подняв колючки, так они почти скрыли его мордочку. – Но если они и были, то давным-давно, в незапамятные времена. И никто точно не знает, кто с кем воевал.

– Вот как? Никто не знает? – Прити так рассердилась, что вскочила на ноги, тряхнув ветку. С ветки пролился целый водопад, но Прити не обратила на это внимания. – А кто в таком случае хранит Священную Книгу? – подбоченясь, спросила она. – Книгу, в которой записано все, что случилось с самого начала?

Пши-Пшу не нашел, что ответить. Вместо этого он окончательно свернулся в клубок и сделал вид, что спит. Прити торжествующе оглядела всех свидетелей ее победы и, кажется, приготовилась сказать что-то подобающее случаю, но Тинк помешал ее торжеству. Он спросил:

– А что такое войны?

– Войны – это когда дерутся, – ответила Прити.

– Как дерутся?

– Ну, как Сохатые весной – видел? – принялась объяснять Прити. – Или Носачи. Или как мы делаем кучу-малу, но только война – это до крови, всерьез. И там убивают.

– Но Носачи друг дружку никогда не убивают, – возразил Тинк. – Ну ладно, а как это – затяжные? Они что, тянули эти войны, что ли? И когда были незапамятные времена?

– Затяжные – значит длинные, – сказала Прити. – Это такое ученое слово. А незапамятные времена были очень-очень давно. Ну как тебе объяснить? Тогда еще никого не было: ни Мудрого Орика, ни даже дедушки Скрипа.

– А кто же тогда был? – не отставал Тинк.

– Были древние скрытни, – принялась рассказывать Прити, знавшая больше других. – Они жили в других местах, далеко отсюда. А по соседству жили гномы. Они были очень умелые, но жадные и противные. Но еще хуже были ягайлы, обородни и эти… как их… да, утыри. Они хотели отнять у народа Священную Книгу и другие сокровища. Но народ храбро сражался и не дал. А потом, когда враги стали уж очень сильно наседать, народ ушел оттуда и двинулся в долгий путь. И в конце концов пришел сюда, к Горе.

– А какие были эти другие сокровища? – спросил Олак. – Я слышал, что они есть, но взрослые никогда не говорят, что это.

– Этого я не знаю, – с сожалением призналась Прити. Это было поразительно: наконец нашлось что-то, чего даже Прити не знала.

– Я немного слышал об этом, – неожиданно произнес Стук. Все удивились и повернулись к нему.

– Бабушка, когда умирала, говорила папе и маме: «Ну, дети, теперь вам вращать нашу Мельницу. Берегите ее! Не дайте ей остановиться!» Значит, есть еще Мельница. Только какая она и что делает, я не знаю.

– Даже я больше знаю о ваших тайнах, чем вы сами, – послышался знакомый ворчливый голос. Оказывается, Пши-Пшу вовсе не спал и все слышал.

– Что ты можешь знать о наших тайнах? – высокомерно спросила Прити.

– Я знаю, что где-то в подземелье, где ваш народ проводит зиму, стоит волшебная Мельница, – проворчал еж. – Мне об этом рассказывала одна старая змея. Еще она говорила, что все лесные обитатели должны заботиться о том, чтобы Мельница крутилась. А почему так – она не знала. Зато она знала, что когда-то у вашего народа было еще Зеркало. Но что это было за Зеркало и куда оно потом подевалось, этого не знает никто.

– А что это – зеркало? – спросил Тинк.

– Это такие кусочки, ну, вроде льда, только не тают, – объяснила Прити. – В них посмотришь – и себя видишь. Как в воде, только яснее. Их находят на Дальних Полянах, Великаны их выбрасывают, а может, теряют. У тети Олиги такое есть, и у жены кузнеца Сминка. И у мамы было, теперь мне осталось.

– Но, конечно, Зеркало, что было у вашего народа, было не такое, – добавил еж. – Иначе бы его не берегли, а потом не искали.

– А разве его ищут? – удивился Олак.

– Да, ищут. И ваш вождь Орик, и твой отец, – кивнул еж в сторону Прити, – и другие. Оно им зачем-то нужно.

Все замолчали. Надо ли было еще что-то говорить? Здесь, прямо под елкой, обитала Большая Тайна.

– Да, здорово было бы найти такое сокровище, – Тинк, как самый маленький, первым решился высказать заветную мысль. – Залезть в какое-нибудь забытое дупло и достать Зеркало!

– Эх, ты! Зеркало из дупла он достанет! – рассмеялась Прити. – Раз уж мой папа и Мудрый Орик не нашли, как же ты найдешь?

– А вдруг повезет? – не сдавался Тинк. – Лес ведь большой!

– Да, лес большой, – поддержал малыша умный еж. – И в нем еще много тайн.

Тут все обратили внимание, что снаружи, за еловым пологом, что-то изменилось. Шума дождя уже не было слышно, зато они расслышали, как где-то пробует голос синица. Олак отодвинул ветку и выглянул. Оказалось, что дождь кончился. На траве лежали солнечные пятна, и трава в этих местах словно дымилась. За Рекой на небе переливалась нежными красками огромная дуга.

– Дождь кончился! – закричал Олак и выскочил наружу. А за ним и все остальные. Было так весело прыгать по лужам, поднимая целые фонтаны брызг!

На другое утро все на небо глядели – будет опять дождь или нет. Потому что приметы разное говорили. Но небо было чистое, умытое, и ветерок полуденный. Все, не будет дождя! Народ потянулся из укрытий назад на поляну – сушиться. Натянули между пеньками веревки, развесили куртки, рубашки, одеяла, – все имущество. Только кружки с ложками не повесили, а так все здесь.

А Мудрый Орик все ходил да к чему-то приглядывался. То липовые почки потрогает, то траву погладит. Потом подозвал Прака-путешественника и что-то ему сказал, и Прак исчез. Вернулся уже к вечеру, и тогда Орик устроил совет. Пригласил Олигу-знахарку, дедушку Скрипа и Трти, отца Тинка. Долго они совещались, спорили о чем-то. Потом Орик созвал народ и сделал Важное Объявление.

– Завтра липа зацветет, а настоящей ягоды в наших краях все нет, – сказал Орик. – Значит, уже не будет. Кое-где встречаются ягодные места, детям хватает, но на зиму запасти нечего. Поэтому завтра с утра женщины, а с ними дети постарше отправятся на Дальние Поляны за ягодой. Готовьте корзины, все, какие есть. Прак ходил, смотрел. Говорит, на Полянах ягоды много.

– А вдруг Великаны нагрянут? – спросила Лана, мама Финго. – Ведь Поляны-то – великанские.

– Вы не одни там будете, – успокоил ее Орик. – Уважаемый Прак пойдет, дедушка Скрип, Трти, Шлимо-старший, ну, и я. Мы будем стоять в дозоре. Если заметим Великанов, поднимем тревогу. Вы же знаете, они неповоротливые, скрыться всегда успеем. Главное – успеть ягоды побольше набрать, чтобы корзины пустые обратно не нести.

– Ну, уж за это не беспокойся, – заявила Лана. – Была бы ягода, а мы ее всегда соберем. Верно, дети?

– Верно! – закричали все хором. Закричали, запрыгали, а кое-кто даже колесом прошелся. Завтра! На Дальние Поляны! Это же настоящее приключение! Лесной Народ редко туда забредает: место, что ни говори, опасное, Великаны там частенько бывают. И в Поющих Домах, и просто так.

Олак на Дальних Полянах уже дважды был: в первый раз Олига водила женщин сладкоцвет собирать, и мама взяла Олака с собой; в другой раз дедушка Скрип, когда навещал пчел, меда у них просил, разрешил малышам с собой пойти. На Полянах бывал, а Великанов видеть не довелось.

Вот отец видел Великанов много раз. Но отец не очень любит рассказывать. Сказал только, что Великаны не очень опасны. Конечно, наступить могут, если зазеваешься, – ну так не зевай. Или когда они костер разведут, а потом оставят, большая беда может случиться. А так – так они не опасны. Ночью совсем не ходят, только днем, когда их видно. Не то что Носачи.