Воцарилось молчание; слышался лишь слабый плеск волн.
– А ты? Какова история Лили?
Боже, ненавижу такие вопросы. Настолько обширные, что не знаешь, с чего и начать.
– Спроси конкретнее. Что тебя интересует? – предложила я в надежде, что он не станет этого делать.
– Та-а-а-кс… – Дэмиан скрестил ноги и повернулся ко мне.
Меня это застало врасплох; если не считать поездки в такси, так близко он ко мне еще не подсаживался. Смутившись, я немедленно принялась водить рукой по теплой воде, зачерпывая песок и выпуская его сквозь пальцы. Дэмиан вдруг снял рубашку, попытался ее выжать и протянул мне.
– Возьми, – сказал он, отводя глаза.
– Зачем?
– Прикрыться… у тебя платье прозрачное.
– Боже, – ахнула я и посмотрела вниз. Прозрачное – это еще мягко сказано. Я торопливо напялила рубашку и немедленно ее застегнула.
– Спасибо!
– Не за что.
Снова повисло неловкое молчание, которое нарушил Дэмиан.
– Так, я в курсе, что твоя невестка – адвокат. – он хихикнул. – Это, наверное, весь аэропорт знает теперь. А сама чем занимаешься?
Я была рада, что он выбрал такой несложный вопрос, а не что-нибудь глубокое и экзистенциальное про смысл жизни или типа того.
– У меня профессия не такая загадочная, как физика, но я ее люблю. Я аудитор. Работаю в папиной компании.
– И ты любишь эту работу? – Дэмиан казался шокированным. Многие удивляются тому, что мне приносит удовольствие моя работа.
– Да. Мне нравится, как в итоге все сходится. Сводишь капитал. Проверяешь все платежи, смотришь, совпадает ли это с данными в бухгалтерских книгах, находишь идеальный баланс. Это просто. И мне это нравится. Все либо верно, либо нет. Черное или белое. Как в жизни.
Дэмиан смотрел на меня с любопытством.
– Ты правда так считаешь? Что в жизни нет серых зон? Лили, тебе не кажется, что мир сложнее? – он словно подзадоривал меня.
– Нет, я думаю, что в итоге сводится к одному. Черное или белое. Правильное или неправильное. Левое или правое, – с уверенностью в своей правоте ответила я.
Дэмиан отвернулся. Его глаза подернулись дымкой, словно он ушел куда-то очень далеко.
– Моя сестра умерла в пять лет, – сказал он тихо, едва слышно. – Она была очень красивая. Черные волосы, бледная кожа и такие синие глаза, каких мы больше ни у кого не видели. Мы звали ее Белоснежкой. Помимо этого, она была любопытна и энергична; она не останавливалась буквально никогда, как кролик в рекламе батареек. А один раз, десять лет назад, она пошла кататься на велике. Мы тогда жили на тихой улочке за городом, там было неопасно, все дети постоянно гуляли. И один чувак, Брайан, ехал домой на машине, скорость не превышал, но наткнулся на острый камень, и шина лопнула. Он сразу потерял управление и сбил ее. И даже притом, что он ехал медленно, она умерла мгновенно. По словам врачей, будь она старше, она бы выжила. Но она была такая крошка. – у Дэмиана дрогнул голос, в нем прозвучала боль.
– Брайан выскочил из машины, попробовал ее спасти. Потом взял на руки и побежал в больницу. Пробежал километра полтора, наверное, прежде чем ему помогли. Он отнес ее в реанимацию, но… как я уже сказал, она была уже мертвая. – Дэмиан замолчал и опустил взгляд на сердечко на запястье. – Чертов несчастный случай. Просто так вышло. Некого винить, не было правых и неправых, не было никакой возможности восстановить справедливость. А мне жутко хотелось кого-то винить, хотя, по сути, Брайана мне жаль. Мне жаль человека, убившего мою сестру. Веришь или нет, мы потом даже подружились. Вот тебе и серая зона… Он до сих пор нам постоянно звонит, а в этот день посылает открытку и цветы. Он хороший человек, но произошла ужасная трагедия, и для него это тоже беда. Он до сих пор живет с чувством вины, в какой-то момент у него началась страшная депрессия, от него даже девушка ушла. Вот скажи… Прав он? Виноват? Просто это? Жизнь ох как далека от простоты, и иногда все очень серое…
Я была ошеломлена. И утратила дар речи. Меня как подкосило. Что я могла ему сказать? Дэмиан был предельно откровенен и честен, я понимала, что никакими словами достойно не ответишь. И в этот момент я ощутила невероятную близость с чужим мне, по сути, человеком.
Какое-то время мы сидели молча, потом я заговорила:
– Мои родители развелись, когда я была совсем маленькая, и я после этого жила с матерью. А она у меня актриса в театре. – я закатила глаза, и Дэмиан едва заметно улыбнулся. – Алкоголичка, наркоманка, мы постоянно переезжали. Наверное, за четыре года раз двадцать. Ей было все равно, хожу я в школу или нет, ее интересовало только напиться, упороться или чтобы ей хлопали на сцене. Когда мне было восемь, она однажды пропала на неделю. Папа несколько лет боролся за право опеки, и всякий раз, когда казалось, что он вот-вот выиграет, она клялась, что перестанет употреблять, и суд давал ей очередной шанс. Пару месяцев все шло нормально, но потом происходило что-нибудь, и она снова бралась за выпивку или наркоту. А когда мне было двенадцать, мы попали в аварию. Я сломала руку, запястье. Мать села за руль пьяная, так что отец получил право опеки. Но…
Мне было грустно даже думать об этом.
– Первые двенадцать лет моя жизнь была очень трудной, когда отец забрал меня, я была уже не в порядке. Теперь меня родственники очень защищают… – я вдохнула поглубже, стараясь проглотить накопившиеся слезы.
Я вздрогнула, потому что к моей ноге подобралась крошечная рыбка, а потом уплыла дальше. Вскоре появилась еще одна и еще, и вскоре между нами уже плавал косячок ярко окрашенных рыбешек. Дэмиан опустил руку в воду, рыбка-малышка мелькнула между его пальцами.
– Попробуй! – и, не дожидаясь ответа, он взял мою руку и поставил ее в воду рядом со своей. Я с изумлением наблюдала за тем, как серебристо-голубые рыбки проплывают мимо наших пальцев. Нам было довольно щекотно, так что мы оба хохотали.
– Похоже, Лили, мы оба раненые души. – Дэмиан посмотрел на меня, я заметила, что у него поднялось настроение, и мне тоже стало веселее.
– Похоже на то, – согласилась я, провожая взглядом последнюю рыбешку.
Услышав громкий всплеск, я повернулась и увидела, что Дэмиан встает.
– Может, пойдем спросим, где наши гамбургеры? – предложил он, отряхиваясь от воды.
– Хороший план, я умираю с голоду.
Я уже собиралась вставать, как он протянул мне руку, и я взялась за нее, не раздумывая. Одним ловким движением Дэмиан вытащил меня из воды, и мы оказались лицом друг к другу. Мы остановились как вкопанные буквально в нескольких сантиметрах друг от друга, держась за руки, и по какой-то странной и непонятной мне причине никто из нас не отпускал другого.
Мы просто стояли.
Смотрели друг на друга.
Держались за руки.
Я слышала, как он дышит.
Слышала, как стучит у меня в ушах сердце.
Он улыбнулся мне.
А я улыбнулась ему.
А потом Дэмиан коснулся рукой моей щеки. Так мягко и нежно, что я вздрогнула всем телом. Он провел пальцем по щеке, а потом поднес к моим глазам ресничку.
И сделал еще шажок в мою сторону.
– Загадай желание, Лили!
Глава седьмая
И я подула.
И еще.
И еще.
И еще.
Но ресница вцепилась в палец Дэмиана намертво.
Я подула снова.
Сильнее.
Может, даже чересчур.
Я содрогнулась, заметив, что на ресничку полетела капелька слюны.
Но как я ни дула…
Сколько ни дула…
Ресница не двигалась с места.
Вот и загадала желание, которое так хотела!
– Блин, невероятно! – я подпрыгнула, вскинув руки.
– Что такое? – Дэмиана явно ошеломила моя внезапная эмоциональная вспышка.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
