– Я провожу вас – сказал Бульба.

Глеб усмехнулся и сделал мысленный шаг из зазеркалья воспоминаний.

Они прошли по длинному коридору и, поднявшись на вверх сели в серебристую капсулу вакуумного метро. Через минуту оказались на дальней взлётной площадке «Восточного».

Челнок уже стоял под парами. Два техника в темно-зеленых комбинезонах с логотипом лунной программы давно всё проверили и скучали. Увидев Седьмицу и Бульбу, один из них поспешно подошёл и вытянувшись, доложил:

– Орбитальный челнок «Муравей» неисправностей не имеет. Докладывал Ринат Джанибеков.

– Отлично, ну что, Ринат, когда на Марс? – спросил Бульба.

– Через неделю, Владимир Сергеевич – Ринат широко улыбнулся и Глеб подумал, что с таким и в разведку не страшно.

– Передумаешь, сообщи. Мне такие специалисты как ты – позарез – Бульба провёл рукой по горлу.

– Хорошо – сказал «разведчик», но по тону было ясно – вряд ли он передумает.

Бульба махнул второму технику, чтобы тот открыл люк челнока и сделал Глебу приглашающий жест.

Протиснувшись в люк, Глеб сразу занял пассажирское кресло. Но Бульба, усмехнулся и предложил сесть ему в кабине пилотов. Челнок шел на орбиту Земли пустым. Летели только Седьмица и Бульба.

Руководитель одел наушники, и быстро переключив тумблеры, оживил челнок. Получив разрешение на взлет, Бульба поднял машину в воздух.

«Машенька» – грустно подумал Глеб, наблюдая, как стремительно уменьшается взлётная площадка космодрома.

Седьмица привычно окинул глазами рабочую зону орбитальной станции. Все участники проекта «Комбинат» были заняты делом. Бульба тщательно рассчитывал маршрут, Румянцев следил за состоянием «Тобола», Мансур и Евдокия терзали тренажер. Двое техников Володя и Роберт перепаивали сложную схему.

Итак. Сказал себе Глеб. Готов? Первая доставка строителей. Первый шаг к лунному дому. Это не фантики перебирать. Еще раз, размяв руки до покалывания в пальцах, Глеб сделал глубокий вдох.

О том, что на Луне есть ценный ресурс для ядерных реакторов изотоп гелий-3 известно с 20 века. Учёные подсчитали, что вывозить его сверхприбыльно.

Контуры русского проекта добычи ресурса стали появляться после испытания атомной установки Филимоненко и доставки изотопа на Землю. Через год над спутником повисла орбитальная станция «Тобол» и началась формироваться логистическая цепь. Испытания первого лунного робота-летуна – «Королёва» стали ключевыми в ее развитии. Многоцелевой аватар, управляемый оператором с орбитальной станции, способный взлетать и садиться в безвоздушном пространстве, огибать горы, нырять в кратеры, возвращаться на орбиту – обошелся очень дорого. Но создатели обожали его. Машина получилась настолько удачной, что её уже через полгода планировали запустить в серийное производство, а опытный образец свозить на пару выставок. Похвастаться.

Вмешалась космополитка.

Кроме русских, над программой освоения лунных ресурсов работала крупная английская корпорация Ричарда Фэроуса «АстроДжамп». Подбиралась к Луне и Китайская республика. Их проект был сверхсекретным. По слухам и у немцев с французами создавалось нечто такое, о чем, околонаучные издания писали с придыханием. Подробностей они не давали почти никаких.

Были ли у соперников данные о месторождении? Когда они намеревались штурмовать Луну? Знали ли о том, на какой стадии русский проект?

Чтобы первыми застолбить крупное месторождение, опытный образец решили испытать в деле. Так «Королёв» стал трудиться на Луне и попал под управление операторов на «Тоболе». Глеб Седьмица был одним из них.

Романтичный флер навевает мысли о безобидности Луны. Это вовсе не так. Опасностей здесь хватает. Повышенная радиация, метеоритные дожди, чудовищный перепад температур от -120 до +130.

При первых же полетах преподнесла Луна и неприятный сюрприз. Отрабатывая взлет и посадку, операторы обнаружили гравитационные лакуны, которых компьютерный симулятор предусмотреть, конечно, не мог. В мешанине гор и кратеров и, как предполагали, лунологи из-за больших пустот под поверхностью планеты сила притяжения незначительно менялась. Этого оказалось достаточно, чтобы дважды повредить «Королёва» и уволить не одного стажера с формулировкой – «в операторы не подходит». Глеб был третьим стажером, который сдал все тесты. Вместе с ним удаленное управление освоили чеченец с быстрыми серыми глазами Мансур Гареев и любимица всех мужчин синеокая полнеющая девушка Евдокия Зайцева.

Поверхность Луны, обращенная к Земле преимущественно ровная. Горы и впадины расположены на обратной стороне и в южной части спутника, за морями Дождей, Облаков, Спокойствия. Там и находились залежи бесценного гелия 3. Сотни квадратных километров концентрированного в грунте изотопа у кратера Птолемей.

Клондайк! Эльдорадо!

Место под рабочую зону искали неделю. Еще дольше изучали надёжность грунта и рисовали карту гравитационных лакун. Первый лунный горно-обогатительный комбинат решено было развернуть с южной внутренней стороны Птолемея. Кратер нагло использовали как естественную преграду. Чтобы растянуть купол над жерлом, «Королёв» должен был доставить к восьми намеченным точкам на высоте группы автоматических строителей. Основной каркас купола сплетался из нового наноматериала – титанита. Его нужно доставить с орбитальной станции. Как и остальное – модули комбината, жилые помещения, блок атомной станции. Последнюю спроектировали так, чтобы она работала на лунном гелии-3.

Привезти, собрать, подключить, вернуться на «Тобол» и снова по кругу. Все эти задачи мог решить только «Королёв». Как-то Глеб с Мансуром подсчитали: первому летающему роботу Луны придется сделать минимум 60 вылетов. «По двадцать на нос» – пошутил тогда чеченец, как показалось Глебу с облегчением. С прототипом, стоимость которого наверняка не снилась и самому богатому торгашу Земли Дику Фэроусу, обходились как с писаной торбой.

Усевшись в широкое кресло оператора, Седьмица привычно окинул взором приборную панель. Его взгляд задержался на джойстике управления роботом. Тот был вытерт до белизны от частого использования. В квадратных ладонях Глеба Седьмицы он за последний месяц побывал не одну сотню раз. Если бы руководитель проекта «Комбинат» Владимир Сергеевич Бульба не прекратил испытания, посчитав, что стажер годиться в операторы, джойстик стёрли бы в пыль от усердия.

Глеб ещё раз провёл пальцами по вытертым клавишам. Проверил заряд батарей. Надел шлем управления, огладил линзы 3Д-очков, чтобы они легли к надбровным дугам плотнее. Обнял ладонью джойстик и, нажав одну из кнопок «открыл глаза» робота. Под ним неспешно плыл стальной горб Луны. Справа и слева за продолговатым днищем орбитальной станции мерцали звезды. Обзор был великолепным, и Седьмица ощутив знакомый холодок на затылке, отрапортовал:

– Отрыв.

«Королёв» по дуге начал падать к спутнику. Глеб знал, что в космосе не свистит ветер в ушах, не бьет упругий воздух в лицо. Скорость, которую набирал робот, он чувствовал по едва заметному дрожанию джойстика и гулу обшивки, раздающемуся в наушниках шлема. Его посетило знакомое ощущение – словно он раздвоился. Он сидел на орбитальной станции в кресле и краем уха слышал разговоры сотрудников, напряженное дыхание Бульбы по каналу конференц-связи, тихие сигналы диагностической аппаратуры. И в тоже время все его внимание было поглощено полетом робота.

Лунная поверхность все ближе. Уже можно различить рельеф.

– Включаю атом!

– С Богом! – тихо шепчет Владимир Бульба.

«Атомом» операторы называли установку Филимоненко, питающую двигатели «Королёва». Мизинцем Глеб отбрасывает тумблер на джойстике. Толчок. Ускорение. Все четыре двигательных установки на подвижных полусферах дали плазменный залп. Вытянутое в эллипс тело робота начинает вращаться. Подгадав момент, Глеб сбрасывает тягу на трёх двигателях и дает «больше» на верхний. Вращение прекращается. Птолемей стремительно надвигается.