– «ТУшка», перестань бахвалиться, – одёрнул элекса Мирослав Кузьмич – у нас серьёзный разговор. Наша Светозара беременна.
Элекс сник. Получив бессмертие, он производить потомство не мог.
– А Глеб решил лететь на Луну. Добытчик, ёха-маха! – дедушка внимательно наблюдал за внуком, и тот быстро понял от тяжёлого разговора не уйти.
У Мирослава Кузьмича и Родославы Сергеевной родилось девять детей. Пять дочек и четыре сына. Глеб был первым внуком самого старшего сына Ивана. Первым и пока единственным. Остальные дети Кузьмича обзаводиться семьями почему-то не спешили, чем иногда приводили своего отца в чрезвычайно саркастичное настроение. «Прогрессоры, ёха-маха… Научники безродные и негодные. Бесстыжие должники. Скоро самой младшенькой 35 стукнет, а она на батискафах в океанах никак не наплавается. Ну что за глупости?» – с горечью говорил он в редкие минуты своей иронии смешанной с неприкрытым желанием увидеть, как его дети остепеняться. Мирослав Кузьмич искренне полагал, что каждый мужчина-славянин, обязан отдать долг предкам – выпестовать, минимум, девять детей. Ссылаясь на традиции и космогонию русских, он объяснял Глебу, что рождение, жизнь, смерть процессы вполне управляемые для осознанных людей. При поддержке родичей можно призвать лучшего представителя рода, а чтобы его дух быстро вернулся на помощь из небытия провести обряд после его смерти. Глеб отлично помнил свой разговор с Кузьмичом. «Если дети пойдут, все, конец личной жизни» – убеждал внук деда. «А что это личная жизнь? – ехидно спрашивал дед – «Клубные ржачки с разными девицами? Карьера? Гадь на нижнего смотри в попу вышнему? Нет скажи. Что это? Лежание на диване? Собирание марок? Чемпионат этот твой? Объясни мне старику». Глеб не знал, что ответить деду. Его, Глеба, участие в авиалётных гонках, уступали в важности делу создания семьи и добродетельного потомства. Он представить не мог, как можно сравнивать веселые погони в Алтайских горах с долгом всему роду. Прадеду Кузьме Ивановичу, воевавшему в Афганистане, прапрадеду Ивану Герасимовичу, потерявшему руку на Ленинградском фронте в Великую Отечественную войну и многим другим Седьмицам, жизнь которых расписана в родовой книге. Не дождавшись аргументов от внука, Кузьмич продолжал – «Признайся, внучок. Ты просто ответственности боишься?». Глеб смущённо кивнул. Спорить ему не хотелось ещё по одной причине. После смерти бабушки Родославы Сергеевной дед остро переживал своё одиночество в огромном покинутом детьми тереме. Ни пчёлы и пасека, ни чёрный с магическими глазами кот Василий, ни верный пёс Дружок не могли избавить от этого чувства живого деятельного восьмидесятилетнего Мирослава Кузьмича.
Была в голове внука, где-то на краешке сознания еще одна мысль. Дед ведь не оставит Светозару, если вдруг Глеб задержится на Луне? От этой догадки на душе стало мерзко. Он бросал еще не рожденное дитя? Любимую? Ждал, что дед поддержит, поможет? Надеялся на его благородство? Искал причину, чтобы убежать от отцовства?
Глеб вздохнул. А как же мечта?
– Я откажусь от участия в проекте, – выдавил из себя Глеб.
Светозара удивлённо посмотрела на него. Дед хмыкнул. Элекс сделал голос народных масс и сказал:
– Правильное решение!!!
– Погоди, не руби с плеча, – протянул Мирослав Кузьмич – за юбку держаться, тоже не дело. Давай прикинем. У Светозары срок около двух недель.
– С чего это вы взяли? – заносчиво спросила девушка.
– Да уж взял. Потом и тебя научу. Дай руку.
Светозара немного опешив, протянула руку ладонью вниз.
– Ага, значит, девка будет.
– Откуда такие выводы? – возмутился элекс – Давайте хотя бы анализ крови проведем. И что за слова с экспрессивной окраской. «Девка…»
– Цыц. Глеб, сколько ты там будешь?
– На Луне? – переспросил внук. Кузьмич кивнул.
– Меня отобрали в тестовую группу. Полечу на орбитальную станцию, которая вращается на окололунной орбите. Там будут ещё тесты два месяца. Если всё сдам, примут в проект. Нет. Пакую чемоданы. Но через два месяца в любом случае придётся вернуться на Землю, чтобы мышечную массу не растерять. Искусственная гравитация. Привыкать надо постепенно.
Кузьмич почесал бороду и стал еле слышным голосом прикидывать, ни к кому особо не обращаясь:
– Так. Не по-людски конечно, ну да ладно. Живот еще не сильно видно будет. Иван, Михаил и Борислав скорее всего, приедут. Серёга не успеет, наверное. А дочки? Только Нинка из-за своих батискафов, наверное, проигнорирует. Остальные должны быть. Джамура позвать…
– Дед ты, что нашу свадьбу планируешь? – осенило Глеба.
Кузьмич коротко посмотрел на внука. Он уже всё решил.
– Через два месяца как раз сентябрь. Пора свадеб. Два народа поженим.
– Что-то ты Кузьмич с беленой попутал, – извратив устойчивое выражение, сказал элекс – какие народы? Девочка да мальчик.
– Эти девочка да мальчик, сколько потомков дать могут? А их потомки? А потомки потомков? Народищу будет! – Кузьмич, мечтательно возвёл густые брови к потолку. Города встанут! Страны новые образуются!
Непонятно было, шутит дедушка или мечтает. Его зелёные глаза смеялись. А возможно он просто радовался, что его вынужденное одиночество вскоре окончится. С правнучкой не соскучишься.
– Имя уже придумали? – деловито спросил дедушка.
– Предлагаю ЮЗ-525, – важно сказал элекс.
Глеб и Светозара переглянулись и рассмеялись. Мирослав Кузьмич только покачал головой.
– Почему ЮЗ? – сквозь смех спросил Глеб.
– Сейчас Юпитер и Земля на одной прямой. В 525-ю галактическую минуту происходит наречение.
– Нет, самолёт. Девочка уже с именем, нужно только спросить… – спокойно объяснил Мирослав Кузьмич.
– Машенька её зовут – сказала Светозара.
Глеб улыбнулся и кивнул. Одобрение мелькнуло и в глазах дедушки.
– Как хотите – сварливо прокомментировал элекс. Искусственное лицо не могло скрыть его обиду.
Дед поманил пальцем элекса и они вдвоем вышли во двор. Мирослав Кузьмич часто использовал возможности электронного друга. Вот и сейчас хотел обсудить, как наночеловек оформит приглашения, снимет свадьбу, покатает детей из местной деревушки.
– Ты когда летишь? – тихо спросила Светозара. Голос у нее был грустный.
– Через три часа.
Глеб в охапку взял девушку. Заглянул в её глаза и с улыбкой сказал:
– Два месяца пролетят быстро, любимая. И я вернусь к тебе.
– Вернешься? – эхом переспросила будущая невеста.
– Не сомневайся. Самое главное забыли! Светозара, пойдешь за меня?
Вместо ответа девушка обвила руками шею Глеба и горячо поцеловала.
* * *
Космодромный комплекс «Восточный» за последние тридцать лет сильно разросся. Здесь работали двенадцать взлётных площадок, которые использовали добрая половина стран Азиатско-Тихооканского региона. Основали три фабрики по производству разнообразной космической техники от скафандров и спутников до орбитальных челноков. Говорят, тут была даже солидная киностудия.
Припарковав авиалёт, Глеб прошел к белому зданию. На табличке рядом с дверью было крупными буквами написано «Институт исследования Луны». Глеб уже бывал здесь, поэтому шёл уверенно, почти не оглядывая местную экзотику. Поднявшись на второй этаж, он толкнул дверь с табличкой «Руководитель проекта В. С. Бульба».
– А, Глеб Седьмица. Двадцатилетний чемпион Кубка.
Из кресла поднялся высокий худощавый человек с синими глазами и короткой бородой. «Владимир Сергеевич» – вспомнил имя-отчество будущего руководителя Седьмица.
Они пожали друг другу руки.
– Очень надеялся работать в проекте – сказал заученные слова Глеб и почему-то вспомнил имя дочки. Почти нараспев он мысленно повторил его: «Машенька». В груди необыкновенно потеплело.
– Мы тоже на вас рассчитываем.
– Надеюсь, не подведу – Глеб, поймал себя на мысли, что сейчас проект кажется чем-то второстепенным, а мысли возвращаются в прошлое. В образах и воспоминаниях было как в зазеркалье – душистая полевая трава, качающаяся над головой, дрожащие слезы Светозары, смеющиеся глаза Кузьмича, надменно выдвинутый от обиды «подбородок» элекса.