" А кто же твои, ну этот Терентий и Аграфена?
" А это мои родители. Не могла я их оставить. Вот к ним и устремилась. Думала, обернусь и к тебе поспею. А ты сам меня нашел, милый. И кинулась в объятия. Чего уж было " не вспомню. Но помню, что втолкнули меня сюда, в это логовище и глодают по частям.
" Что ж, Лапа, ты обманут был своей мечтой. И терпишь за это муки. А я? Я, живший вне вашего того мира, не участвовавший в нем и ничего в нем не имевший, разве что моих родителей, которых забрала смерть и свела меня с ума. Я, как гонимый ветром странник, по разным пределам и среди разных сопутствующих мне фантомов, за что я оказался в этом логовище и должен страдать. Я " Бог.
" За что? За богохульство!
" Ты слишком прост в своем заключении. Я не ищу поклонения среди других, я не даю жизнь другим и не отнимаю ее, но я создаю свои сущности, которые почему-то именно здесь становятся страшными реальностями. Недаром меня предупреждал Омар Ограмович, что здесь я могу погибнуть.
78
Мой сосед молчал. Он тихо постанывал и звал Мананну. Его мечта оставалась мечтой: будь она Лизой ли, Мананной ли, все равно. Я ощутил наступление холода. Руки стали деревенеть, ноги почти уже не чувствовались.
" Начинается... " брезгливо сказал Лапа.
Я с ужасом и нетерпением ждал неведомого. Но страх и тоска исчезли из моего сердца. Лапа своим рассказом многое объяснил мне. Все, находящиеся на этом острове, обмануты своими иллюзиями, мечтой и прочей фантасмагорией. Это не физические особи, а материализованные мечтания и желания. О, этот странный остров! А если попытаться измышлять здесь, создавая фантомы именно на этом острове? Может быть, что-нибудь удастся изменить в своей судьбе?
79
Высокий молотильщик зерна Жакино и коренастый сапожник Пьер бродили в поисках хлеба насущного по Монтобрану и с горечью и тоской вспоминали своего друга лекаря Бордони, который в горячечном пылу назвался неким Скалигером и завел веселенький, как им казалось, роман с вдовушкой Николь.
" Говорил я тебе, олух, " обращался Жакино к Пьеру, " что нельзя их до официальной свадьбы оставлять вдвоем. А теперь поди-ка сыщи их!
" Ох, верно, " вздыхал Пьер и смотрел подобострастно на высокого и злого Жакино.
" Что будем делать?
" Вспомни лучше, как постарели мы и они, как ноги Николь стали лиловыми, как две рачьи клешни, как она выгнала нас. Было такое?
" Да, " утвердительно мотнул головой Жакино.
" Мы с тобой должны пуститься следом за нашим другом его же путем.
" Не понимаю, друг Пьер.
" Надо выпить крови старика Жана Понтале. Этого брадобрея.
" Ну что ж, пошли к цирюльнику.
У ворот, как и прежде, их встретил лай целой своры собак. И после недолгого отсутствия явился не слуга, а сам старик Понтале.
" Чего желаете, бездельники и хулиганы?
" Желаем узнать, где наш друг с твоей девкой с красными ногами и желаем, если их нет в твоем доме, отправиться вслед за ними.
Ворота распахнулись, и они увидели перед собой крепкого и веселого Жана Понтале с бритвой в руках.
Но гости не испугались. "Мы все твои проделки знаем, " начал было Пьер. " Нам надо к другу нашему " лекарю Бордони!".
Бодрый старик улыбнулся, взял две дубовые кружки, разрезал себе вену и нацедил им по полной " своей черной крови.
" Пейте ! " сказал он несколько ошалевшим гостям.
Что случилось с ними после того, как они опрокинули с опаской две кружки крови цирюльника, они и представить не могли, но оказались на Тверском бульваре, под вечер, где прогуливалась толпа незнакомых им людей в странных одеждах, со странно звучащей музыкой из рук. Пьер и Жакино тоже устроились на скамейке и стали осматриваться.
" Во, парни классные, ништяк, " казали две юных подружки, остановившись напротив них и рассматривая их в упор.
" Вы, че, иностранцы?
Жакино крякнул и ответил на чистом русском языке:
" Нет, киска, мы, как говорится, "новые русские", вот вышли из банка подышать и повалять дурака.
" Да-да, " тут же сориентировался Пьер и закинул нога за ногу.
" Ой, как хорошо, " воодушевились девочки. " А то мы без клиентов. В ресторане не попрыгаешь, там отстегивать надо Кондеру. А по улицам одни чурки шныряют нищие. Можно с вами повалять дурака?
" Как вас зовут " для начала? " спросил расхрабрившийся Пьер.
" Фора и Анела, " ответила за двоих длинноногая красивая девушка с каштановыми волосами.
" Жакино, " шепнул Пьер, " я хочу быть именно с Анелой.
" Дурак ты, еще не известно, чем кончится. Что они к нам просто так подошли что ли? Ладно.
Девочки порхнули на скамейку и тут же закурили сигаретки с каким-то дурманящим дымком.
Жакино недовольно повел крупным носом.
" Не нравится? " обиженно спросила Фора, которая примостилась с Жакино.
" Да нет, просто не пробовал никогда такого дыму, " неуклюже ответил Жакино.
" Тогда зачем дело стало? А? " встряхнулась Фора и сунула папироску в рот Жакино, который чуть было не поперхнулся, затягиваясь сладковатым дымом.
Не отстал от Жакино и Пьер и через некоторое время они чувствовали себя крутыми красавцами, которым море по колено.
-- Эй, мент засраный, ты че ходишь туда и обратно? - пристал к милиционеру высокорослый детина Жакино.
Платон подозрительно посмотрел на загулявшего бугая, скромно и молча отошел подальше от них и спрятался за дерево.
- Да ты почище Кондера будешь, - сказала Анела, оторвавшись от прилипчивого Пьера. - Пойдемте-ка к нам, у нас всего навалом: и дурноты, и выпивки, и постелей. Как, согласны?
- Только как с деньгами? - сурово спросила Фора.
Жакино самодовольно и вызывающе похлопал себя по карману вельветовых штанов.
- И за карманами кое-что есть! - громко захохотал он.
Они встали и направились в сторону Гоголевского бульвара. За ними следом, перебегая от дерева к дереву, перемещался Платон.
Домик был неказистый, но крепкий. Ворот никаких, собак тоже. На третьем этаже Фора чем-то щелкнула и зажегся свет. Прошли в комнату - и ,в самом деле, желтые диваны, стол, заставленный питьем и закуской.
- Сыто живете, - задорно вскричал Пьер, наливая себе фужер шампанского. - За вас, девушки!
- Пора приступать к делу, - шепнула Фора Анеле. И та молча и согласно кивнула головой.
- Мальчики, - ласково продолжала Фора, - надо всем раздеться, чтобы между нами ничего лишнего не было, или кайф весь поломаем.
- Не понимаю, зачем ломать кайф? - недоуменно сказал Жакино и начал стягивать с себя одежду. За ним поспешил сделать то же самое и Пьер.
Голые французы пятисотлетней давности стояли перед двумя русскими девушками, которые любили Скалигера и потеряли его, как им казалось, навеки. Жизнь их стала проходить только так: в поисках клиентов и в слабой надежде на то, что когда-нибудь они испытают то же, что испытали со Скалигером. По не известно каким причинам, но им обеим казалось, что эти два парня из Франции чем-то были близки к пропавшему Скалигеру. Что-то неуловимое притягивало к их, собственно, весьма посредственным физиономиям.
Только они приблизились друг к другу, в дверь постучали и довольно нагло.
- Не открывай, - сказала Фора Жакино, который пошел было голым навстречу звонку.
- Почему нельзя? Ведь это ваши комнаты?
- Ну хотя бы штаны надень, - горько сказала Анела, разглядевшая нечто меж ног высокорослого Жакино и надеявшаяся на приличный с его стороны жест.
На пороге стояли Платон и Кондер.
- Эй, вы, пидорасы, а ну вываливайте отсюда! Мы сами здесь разберемся, что к чему! - зычно крикнул он в лицо опешившему Жакино.
-Да-да, и не вздумайте бежать в окно, хотя его и нет, - скромно добавил Платон.
- Неужели ничего не получится? - вновь шепнула Фора подошедшей к ней Анеле.
Молотильщик зерна Жакино обхватил голову Кондера двумя ладонями так, что она треснула, как орех, а шустрый и коротконогий Пьер в это момент ловко выбил пистолет из рук Платона и выстрелил ему в задницу. Платон потерял сознание и упал животом на пол, а из задницы тем временем булькала кровь.
