— Братишки, — Эйовин тихо подошла к ним. — Надо отвести ваших жен в опочивальни. Отпустите?
— Конечно, — кивнул Эйомер, накрывая своей широкой ладонью маленькую ладошку Ремиль, стараясь этим жестом передать ей своё спокойствие и силу. Сам бы он не стал торопиться, но вот гости, разумеется, ждали того момента когда будут соблюдены все обряды и супружество станет нерушимым.
— Иди, милая, — Тэйодред улыбнулся жене. — Не бойся…
Но стоило девушкам покинуть зал, как Второй Всадник едва не побелел, сжимая губы и стараясь отвернуться от всех. Фарамир осторожно прикоснулся к его плечу:
— Тэйодред, ты здоров? Не перебрал? Может, выйдем воздухом подышать?
— Тэйодред, — проводив невесту влюблённым взглядом, Эйомер обернулся к брату и, оценив его покрывшийся испариной лоб, решил, что шурин не зря беспокоится. — Пойдём во двор, там воздух посвежее.
Воин кивнул и поднялся. На террасу они вышли все втроём, вечерний ветерок ласково холодил разгоряченные лица, а на небе вовсю сверкали звёзды.
— Красиво, — выдохнул Тэйодред, на щеки которого вернулся румянец. — Ночь будет хорошей. Поздравляю со свадьбой, братишка.
— И тебя, — кивнул Сенешаль, опираясь о дубовые перила и обдумывая, как бы вернуть ему обычно приподнятое расположение духа. — У меня, кстати, разговор имеется. Это насчёт предстоящей ночи. Поскольку ты всегда был увлечён ратными подвигами да государственными делами, а личное мимо неиспробованным проходило, то, пожалуй, мой долг сейчас состоит в том, чтобы рассказать тебе о том, чем следует заняться с невестой в брачную ночь, а то ведь начнёте наряды с тканями да рецепты обсуждать, а я племянников так и не дождусь. Так вот, когда тебя проводят к Лотириэль, ты с ней не покрой свадебного платья обсуждай, а снимай его с невесты и целуй её так, чтобы волновалась поменьше. Ещё поглаживать её можешь и слова ласковые говори почаще. Тебе, кстати, известно, как дева под сорочкой выглядит, или подробно описать?
— Нууууу, — протянул Тэйодред, задумчиво, — пожалуй, я бы Фарамира послушал. У него я хоть по жене результат вижу, а о твоих «результатах» и не слыхал. Так что говорите, гладить, как кошку по спине? И от этого дети бывают? А сколько раз надо для сына ладошкой провести?
— Вот сын или дочь ладонью точно не получатся, тут другим органом действовать нужно, однако как предварительная ласка вполне подойдёт, — стараясь подавить ухмылку от того, как закашлялся гондорец, продолжил Сенешаль. — Так вот, брат, забудь про кошек, собак и прочую живность, и лучше вспомни про инструмент в штанах, он тебе дан не только для того, чтобы в отхожие места ходить. Им ещё можно себя и жену порадовать. Только сразу не доставай, а то невеста девушка невинная, ещё смутится и всё удовольствие накроется медным тазом. С ней-то, как я с тобой, разговор точно никто провести не успел. Так вот для начала уложи её на кровать и продолжай целовать, пока не почувствуешь, что она откликается и проявляет желание тоже тебя раздеть. Вот тогда можешь приступать к самому интересному. Надеюсь, к чему именно, на пальцах объяснять не нужно?
— Чего? Медным тазом? А им зачем накрывать? — Тэйодред растерянно смотрел на брата. — Вот придумаете вы с отцом. Тот полдня талдычил, что в постели должна быть гармония… Ну ладно, достал я из кладовки этот гномий музыкальный инструмент, так он же большой! Если я его в кровать суну, да ещё медный таз добавлю — где ж я жену любить должен? На подоконнике?
— Ты главное по тазу не бей, а то половина дворца сбежится, чтобы посмотреть что у вас там происходит, — всё ещё стараясь держать серьёзный тон, посоветовал Эйомер. — Лишнее кроме невесты, подушек и перин с кровати лучше убрать. Советы Конунга от греха подальше тоже лучше забудь — у него давно было, вдруг чего путает? Так вот, девушки любят ушами, так что не забывай говорить ласковые слова, а сам тем временем можешь от белья её избавить. И аккуратным быть не забудь, а то второй раз не скоро тебя к себе подпустит.
— Да ну вас, двоих… в постель к жёнам! — не выдержал Фарамир, едва не сгибаясь пополам от хохота и уходя прочь с террасы.
Тэйодред проводил его нарочито удивлённым взглядом, но тут же улыбнулся брату:
— Думаешь, расскажет Эйовин, как ты меня учил? — в голосе витязя снова звучало то спокойное тепло, с которым он всегда обращался к родным. — Пойдём. Они ждут. Или об заклад побьемся, у кого первого «результата» ждать?
— У меня, разумеется, — без лишней скромности ухмыльнулся Эйомер. — А он, между прочим, не лыком шит. Слыхал я в Гондоре всякие слухи, так что только с сестрой и остепенился.
— Ладно, пусть у тебя будет. И это не слухи были, Эйомер, — Тэйодред улыбнулся. — Так что, иди, делай, всё равно мне за тобой не угнаться.
— Но и отставай сильно, а то придётся проверять хорошо ли проведён сегодняшний инструктаж.
— Свечку держать будешь? — хмыкнул Тэйодред. — И сколько времени дашь, прежде чем проверять придёшь? Я же старше тебя, вдруг уже и не смогу… И не встанет… А если встанет, то не спрыснет, а если спрыснет — не прорастет, а если…
— Месяц, — оборвав его жалобы на мужское здоровье, Сенешаль задумчиво потёр подбородок. — Если что, к дяде обращусь, он тебе быстро целителя найдёт.
С этими словами хлопнув брата по плечу, витязь направился к дверям.
— Поторопись, а то слухи пойдут что невеста тебя не слишком привлекает.
Тэйодред быстро догнал его и в коридор они вошли уже вместе.
— Удачи, братишка! И до встречи утром.
— Советы мои не забывай, — обернулся тот, уже направляясь к лестнице и старательно игнорируя насмешливо-понимающие взгляды так же вышедших из зала воинов. — Наверное, конспектировать нужно было. Боромир говорит чтобы ничего из памяти не терять нужно обязательно вести каждодневные записи.
— Ничего я за «писи» прятать не буду, — Тэйодред легко вбежал по лестнице.
— Вот уж постарайся попадать в цель, — пользуясь тем, что двери его спальни были ближе Эйомер приоткрыл их и, прежде чем скрыться внутри, ещё раз подмигнул брату. — Моя дочь родится первой.
========== Глава 10. ==========
Лето таяло, как мед на горячих и пушистых ломтях свежеиспеченного хлеба. Из садов доносился чуть терпковатый запах яблок, убирали зерно и уже начинали сбраживать новую медовуху. Рохан жил мирной жизнью, границы были спокойны, редкие набеги отбивались быстро, так что присутствие Тэйодреда и Эйомера на Рубежах не требовалось. Тэйоден только улыбался, втайне радуясь тому, что племянник с молодой женой решил до весны остаться здесь, в Медусельде, пока мастера полностью не закончат восстановление отцовского дома, за которым хоть и следили всё это время, но даже то, что там никто не жил, много значило.
А обе молодые пары не отрывали рук друг от друга, к ночи мужья, как бы ни были заняты, возвращались к своим супругам, а, зачастую и днём могли уйти в покои. И если от Эйомера и Ремиль Тэйоден ждал такого, то подобное поведение сына и удивляло, и радовало. Неужели влюбляется? Неужели оставил давнюю причуду за спиной? Вот все два месяца после свадьбы каждую ночь с женой…
Конунг осекся… Каждую? Без перерыва? И Эйомер тоже? Так чего молчат? Или залюбились до того, что счёт лунным дням потеряли? А на лице уже сияла радостная улыбка, которую ничем нельзя было стереть. Ну всё, сын. Не получится у тебя уехать на Рубеж, как вчера решил и объявил. Неделю ещё тут просидишь, а там целители уже не ошибутся. То-то девушки по утрам чуть бледны, да не особо к завтраку притрагиваются…
Лотириэль действительно была расстроена предстоящим отъездом мужа, но что поделать, дочь и сестра воинов, осознавала необходимость. Вот только с Ремиль своей тревогой поделилась, потому что к этой светлой девочке привязалась как к сестре, которой у нее не было.
— Через неделю хочет уехать? Это точно? А вдруг и Эйомер решит с ним отправиться? — ощущая, как от одной мысли о том, что может остаться одна, без мужа, в этом огромном, полном воинов дворце, к горлу подступает тошнота, Ремиль испуганно взглянула на ставшую подругой темноволосую дочь Князя Дол-Амрота. — Давай лучше спросим? Не хочу теряться в догадках.
