— Я знал о ней. От Гримы. Но, когда освободился от его власти, решил, что и это его наветы… Обжегшись на молоке, дуют на воду, Эйомер… А Тэйодред пытался, видимо, тебя защитить, да перестарался. Одно хорошо — Лотириэль его любит. А он всё считает, что я в его бредни о том, что он тебя к трону пускать не хочет, поверю. Да вы же роднее братьев.

— Роднее. Только если бы знал что он задумал, то не допустил бы этого и вашей ссоры. Но Тэйодред обвёл меня вокруг пальца, как мальчишку, — при одном упоминании Гнилоуста на щеках Сенешаля заиграли желваки: даже сейчас этот гнусный лжец вторгался в его жизнь, закончится ли это когда-нибудь? — Мне не ведомо возможно ли ужиться с нелюбимой. Я бы точно не смог, поэтому чувствую свою вину перед ним.

Тэйоден встал и шагнул к Эйомеру, обнимая его:

— Мальчик мой… Пойми, Тэйодред тепло относится к этой девочке, и она его любит. И уберечь его если и надо, то от самого себя. Поможешь мне?

— Разумеется — отвечая на объятья конунга и ощущая их крепкое отцовское тепло, витязь подумал о том, что, возможно, он не прав в своих суждениях о происходящем и всё ещё может быть хорошо. — Что я могу для этого сделать?

— Сначала скажи, ты ведь видел его и Лотириэль вместе? Веришь в то, что они могут парой стать? Потому что она его любит, и он добр к ней, причем ему эта доброта не в тягость.

— Со стороны кажется, что они и есть настоящая любящая пара, не знай я правды, поверил бы им. Тэйодред всегда отличался добротой, он не обидит Лотириэль, но мне бы хотелось чтобы и сам был счастлив в этом браке.

Тэйоден опустил голову:

— Другой у него нет. Но тут вопрос в том, что я знаю, как он решил поступить. И предпочту, чтобы он все-таки женился на ней.

— Дядя, вам отцовское сердце должно подсказать как вернее поступить, — попытался успокоить конунга Эйомер, разумно промолчав о том, что две его предыдущие попытки заключения брачных союзов в семье были не слишком успешными. — Уверен — вы найдёте правильное решение.

— А ты сам готов жениться? — улыбнулся Конунг.

— На Ремиль хоть сейчас.

— На Ремиль. Хорошая она у тебя, ясная. За меня пока прощения попроси, я это сам позже сделаю, когда пообвыкнется. Иди спать, Эйомер. И прошу, просто знай, что Тэйодред — мой сын, и я все сделаю, чтобы он остался жить и был счастлив.

— Поверьте, дядя, это и для меня не менее важно ведь он мой брат, — снова обнимая конунга, Эйомер склонил голову, а затем поспешил в свою спальню — день выдался слишком трудный. Правда, проходя мимо комнаты выбранной Тэйодредом для любимой, он не смог побороть искушение и заглянул туда, чтобы увидеть как спит утомлённая поездкой и волнениями девушка. Его маленький звонкий колокольчик, она была сегодня невероятно смелой и он всегда будет ценить это.

========== Глава 9. ==========

Тэйодред задремал едва ли не к утру, проснувшись от того, что слуги принесли ему наряд, взглянув на который, он едва не застонал. Праздничный, роскошный, в таком только на торжествах статуей стоять, ну ведь обручение…

Но когда он вышел в коридор, то и Эйомера застал в таком же:

— Отец решил всех гостей роскошью удивить? — воин улыбнулся брату. — Тогда спускаемся, девушкам положено позже идти, их по традиции Эйовин приведет.

— И то верно, — всё ещё удивляясь дороговизне одежды, которая была выбрана для помолвки, Сенешаль расправил манжеты белого с золотом камзола и поспешил вслед за братом к лестнице. — Давно у нас праздников не было, оттого и размах, наверное.

Гости уже стояли толпой в тронном зале, а перед ними, на возвышении — сам Конунг, Имрахиль и незнакомые Тэйодреду мужчина и женщина, явно непривычные и к сборищу людей, и к парадным одеяниям. Вот только в их лицах угадывались те же черты, что и у Ремиль. Это что же, отец и за ее родными втайне послал? Вот склонился к женщине, что-то ободряюще прошептал, улыбнулся…

— Эйомер, это родители твоей суженой?

— Верно, — удивлённо взглянув на Киорхта и Анарель, у которых только позавчера просил руки любимой, Сенешаль учтиво кивнул им, а потом, не без интереса, принялся рассматривать украшающие колонны гирлянды из полевых цветов. — Ты понимаешь что здесь происходит? Мне кажется, слишком торжественно для помолвки.

— Вообще ничего не понимаю. Только вчера отец говорил, что коротенькая церемония, быстрая — и дальше как по обычаю. Я вечером собирался на Рубеж уехать. Братишка, а отец у тебя вчера о сроках длительности помолвки не спрашивал? Мне сказал, что как ты решишь. Так сколько?

— Спрашивал, — кивнул Эйомер, припоминая давешний разговор с конунгом. — Только он спрашивал готов ли я жениться, и кажется ничего более.

— А ты что сказал? — Тэйодред приветственно кивнул своим воинам.

— Что на Ремиль хоть сейчас.

— Единый… Так мы что, на свадьбе? — сейчас лицо Тэйодреда было не то, что юным — по-детски растерянным. — Да нет, это я уже бредить начинаю.

— Хочешь сказать, это я виновник торжества? — вдохнув поглубже, Эйомер ещё раз обвёл взглядом пышно украшенный зал и нарядных гостей, особенно задерживаясь на родителях невесты, правителе и князе. — Дядя всерьёз мои слова воспринял? Нет, я только рад не ждать, но почему он тебя не предупредил? Ты тоже имеешь право голоса в таком вопросе.

— Друзья мои! — зычный голос конунга заставил всех остальных замолчать. — Сегодня я с гордостью объявляю вам о заключении брачного союза для двоих моих сыновей. Они ждали мира, чтобы заключить брак, и посему мы решили обойтись без приличествующей по обычаю помолвки. Пусть же женихи подойдут ко мне и к родителям невест за благословением!

Гости ободряюще зашумели, а Тэйодред только набрал воздуха в грудь, но, ничего не сказав, первым склонился сначала перед отцом, потом перед Имрахилем.

Второй раз за последние дни ощущая себя так, словно за спиной выросли крылья, Эйомер вслед за братом приблизился к трону и, прижав руку к груди, склонил голову. Народу в зале было слишком много, голоса сливались в рассеянный гул, а ему просто хотелось оказаться рядом со своей девочкой, успокоить её, если напугана таким быстрым развитием событий, пообещать быть таким терпеливым, насколько сумеет, просто обнять и коснуться губами высокого лба. Но всё это было уже невозможно: выпрямившись, витязь увидел, как в распахнутые высокие створки дверей вслед за цветущей улыбкой Эйовин входят две девы в белоснежных нарядах, каждая из которых своей красой способна перещеголять звёзды на ночном небосклоне, а бледностью снег. Кажется, обе невесты едва ли знали, что происходит на самом деле. Или же узнали совсем недавно.

Тэйоден жестом подозвал к себе невест, тоже получивших благословение и торопливо приблизившихся к женихам. Слова свадебного обряда звучали по обычаю со всех сторон, затихнув только для того, чтобы молодые произнесли клятвы друг другу и скрепили союз подаными кольцами и поцелуем.

— А теперь прошу всех в трапезную! — конунг улыбнулся гостям. — Начнём пир! И пусть жизнь этих семей будет мирной, долгой и счастливой!

— Слишком быстро всё происходит, ты не готова? — продолжая обнимать теперь уже свою жену, Эйомер внимательно заглянул в её круглые, как у встревоженного совёнка, глаза. — Клянусь, я не знал о решении Конунга, как и ты, но ни о чём ни капли не жалею.

— Я тоже, — смутившись от его проницательности, девушка опустила ресницы и послушно направилась к накрытым столам. — Главное, что ты со мной, и всё же я не ожидала, что всё случится так быстро.

— Не так уж и быстро, — усаживая её, усмехнулся витязь. — Была бы моя воля, ещё позавчера бы клятвами обменялись.

Тэйодред приобнимал растерявшуюся Лотириэль, шептал ей на ухо, что всё будет хорошо, что нечего бояться, что теперь они вместе, а она прижималась к нему, словно именно в этих объятиях и была защита от всего мира.

Поздравления и тосты сыпались со всех сторон, молодые едва успевали кивать и благодарить, а пир начал набирать силу. Уже и танцы пошли, а пары всё так же сидели, прижимаясь друг к другу.