― Хозяин, пожалуйста.

Он уже открывал дверь, когда замер и позволил ей снова закрыться. А затем обернулся ко мне и лениво улыбнулся. Да. Это было именно тем, чего он хотел. Я выберусь отсюда.

Адреналин заполнил мои вены. Чего бы это ни стоило, я выберусь отсюда.

Мужчина медленно пересек помещение и расстегнул на мне рубашку.

***

...она наклонилась к нему, когда он снял с нее топ и обхватил груди, болезненно сжимая соски. Раньше она бы закричала от подобной грубости. Теперь же девушка была просто рада тому, что к ней прикоснулись, даже если это приносило ей боль. Мужчина обхватил сосок губами, успокаивая, закружив языком вокруг плоти, которой только что причинил боль, и у нее перехватило дыхание.

Девушка обхватила своего мучителя за плечи, когда он начал стягивать с ее тела спортивные штаны. Она больше никогда не захочет носить подобную одежду. Он толкнул ее на колени, и она на ощупь нашла ширинку. А затем принялась сосать, отчаянно желая ему угодить, чтобы он простил ей ее прошлые прегрешения.

Мужчина пропустил сквозь пальцы пряди ее волос, толкнулся глубже, а потом отстранился.

― Я сделала что-то не так?

В место ответа, он заставил ее встать на четвереньки на бетонный пол, после чего вынудил девушку раздвинуть ноги. Она слышала, как мужчина отбросил в сторону свою одежду, а потом опустился на колени позади нее.

Пальцами он нащупал ее клитор и помассировал его. Девушка качнулась назад, в попытке прижаться к нему сильнее. Прошло столько времени с тех пор, как он прикасался к ней вот так. Она была готова на все, чтобы убедиться, что он больше не покинет ее на такой долгий срок. Девушка захныкала, и из ее горла вырвался стон.

― Прошу... да... ― застонала она.

Он продолжал свои действия, пока она не кончила и не закричала, рыдая от облегчения, что он, наконец, снова прикоснулся к ней. А затем она обернулась и увидела, что он чем-то поливает ее из тюбика.

Смазка.

Девушка начала отползать от него обратно в свой угол.

― Нет, Хозяин, пожалуйста.

Похититель пожал плечами, а потом поднялся на ноги и просто направился к двери. Он всегда отстранялся, и никогда ничего не делал без ее согласия, даже если это выглядело, как жестокая шутка. Пленница запаниковала.

― Не оставляй меня здесь. Я этого больше не вынесу. Не смогу. Я здесь уже две недели, умоляю.

Мужчина развернулся к ней и поднял тюбик со смазкой, вопросительно глядя на нее.

Девушка кивнула и вернулась в то положение, в которое он ее поставил. Она все еще не была уверена, что это подарит ей спасительный билет из камеры, тем более что она продолжала ему сопротивляться.

Ей было тяжело расслабиться, когда мужчина подошел вплотную. Но он поглаживал ее по спине снова и снова, пока кончики его пальцев скользили по нежной коже.

― Ш-ш-ш-ш, ― уговаривал он. ― Ш-ш-ш-ш.

Она начала успокаиваться. Он неделями отказывался говорить с ней, и хотя это была не совсем речь, это было общение. Это был звук. Девушка начала плакать из-за той маленькой крошки, которую он ей дал, и расслабилась еще сильнее.

Похититель протолкнул в ее запретный проход один смазанный палец, а другой рукой продолжил поглаживать девушку по пояснице. Она не сопротивлялась, но закричала, когда он вошел в нее, из-за чего мужчина решил действовать медленнее, менее напористо.

Девушка даже за это ощущала к нему благодарность. Этого было мало, но было уже хоть что-то. Он продолжил скользить в ней одним пальцем, пока ее тело не привыкло к вторжению, и не утихла жгучая боль. А затем он повторил процесс уже двумя пальцами, в то время как ее страх поднялся на новый уровень.

― Ш-ш-ш-ш, ― снова начал успокаивать ее мужчина, когда девушка в очередной раз заплакала, свободной рукой поглаживая ее по спине.

После того, как ее тело привыкло к его пальцам, он вытащил их и медленно вошел в нее членом. Она зашипела, но вскоре боль утихла, и он побудил ее начать двигаться. Медленно, девушка насаживалась на него сама, пока мужчина хрипел позади нее. А потом он снова прижал пальцы к ее клитору, чтобы довести девушку до второго оргазма.

Она кончила, и это было похоже на разряд электричества, который прошел сквозь ее позвоночник. Мужчина вышел из нее и прижал к себе, поглаживая пальцами по волосам и целуя в макушку, пока девушка плакала. Больше от облегчения, чем от чего-либо еще...

Глава 6

Он не отвел меня в хорошую комнату. Вместо этого, он привел меня в другую камеру, в которой я никогда раньше не была. Когда мужчина снял с моих глаз повязку, то у меня отвисла челюсть.

Там оказалось слишком много вещей, на которые можно было поглазеть. Со стены свисали цепи, а с металлического стола манжеты. Повсюду лежали хлысты, трости и другие различные орудия пыток, названия которых я даже не знала. У стены располагалась гигантская круглая кровать с красным бархатным одеялом, рядом с которой висела еще одна пара цепей. В центре комнаты стоял черный кожаный диван, а рядом с ним находилась коробка, переполненная большим количеством секс-игрушек, чем я когда-либо видела за пределами секс-шопа.

Я понимала, что уже слишком поздно. Я согласилась. Назвала его Хозяином и приняла то, что теперь он несет за меня ответственность, а не я сама. Была ли до этого момента у меня свобода? Я не уверена.

Вероятно, похититель мог запереть меня в той камере навсегда. Но что было хуже? Камера? Или пытки, которые ожидали меня в новой комнате?

Осознание того, что та пустая камера была хуже, лишь доказывали то, насколько сильно он сломал меня. В этой комнате он не оставил бы меня одну. Здесь, он должен был находиться вместе со мной. Меня должно было тошнить от этой мысли. Это должно было заставить меня кричать от ужаса, но все, что я чувствовала, было облегчением.

Я не была уверена, увижу ли когда-нибудь хорошую спальню снова, но это было лучше, чем последние две недели состоящие из ничего. Я обернулась, чтобы посмотреть, как он оценил мою реакцию. Дверь в эту новую камеру, оборудованную по той же технологии, что и остальные, была открыта.

Он всегда предоставлял мне выбор. Или, возможно, то, что он давал мне, было принуждением, завернутым в красивую упаковку, которую он преподносил мне как нечто, что я делала по собственной воле. Я провела много времени, анализируя его, и хотя знала, что он, очевидно, в некотором смысле сумасшедший, в его действиях всегда была логика. Он верил в то, что предоставляя мне выбор своим извращенным способом, не был плохим парнем.

Либо он не осознавал, что это шантаж, либо ему было просто все равно. Он не применял физического насилия. До сих пор. Хотя кнуты ассоциировались у меня с чем-то очень жестоким. Но теперь я знала его лучше, чем он думал.

Он верил, что сможет скрыть от меня свою душу, если будет все время молчать, но его действия рассказали мне все, что мне нужно было знать. Он хотел, чтобы я умоляла его о хлысте. И я обязательно это сделаю. Я сделаю все, что он захочет. Распахнув дверь шире, он отошел в сторону, и мы начали наше маленькое представление.

Сбежать? Или остаться и подчиниться ему? Выбор был очевиден. Бежать было некуда. Он никогда не принудил бы меня остаться в этой комнате. Он просто вернул бы меня в ту пустую камеру, и начал бы игнорировать как запертого в клетке щенка.

В его взгляде сквозил вызов, но я постаралась задушить внутри себя отвращение, чтобы в очередной раз не столкнуться с позором и унижением, которые поджидали меня в той дерьмовой камере. Последнее заключение продлилось две недели, без перерыва за хорошее поведение, без ответа на мои требования или хитроумные уловки. В следующий раз недель будет три?

Или он устанет от моего постоянного неповиновения и закроет меня там навсегда?

Я не приблизилась к двери. Я выдержала его взгляд и произнесла:

― Я сделаю все, что ты захочешь.

Сквозь джинсы, которые были на нем, я видела признак его возбуждения. Он был настолько красив без рубашки, что я едва могла это выносить.