Раздался хлопок, как от лопнувшего воздушного шарика, в воздух, разгоняя тучи песка, взметнулись мощные струи… Тимуру показалось — воды, но это было что-то другое. Унер отчаянно запищал, сигнализируя о резком изменении какого-то из природных показателей. Даже не глядя на прибор, Цой знал, что до небес взлетел фактор Дерео, реагирующий на магический фон.

Пространство вокруг затянул синий туман, слишком плотный, чтобы пытаться рассмотреть хоть что-то. Звуки бури отодвинулась, доносясь как через вату, ветер стих, и по рукам уже не колотили озверевшие песчинки. Прошла минута, другая, третья…

Глава 11

— Можно отпускать, — раздался над ухом резкий голос Кромбуша.

Тимур бросил короткий взгляд на Керру — тот кивнул, и они одновременно разжали пальцы. Щит упал на землю.

— Свободны! — скомандовал Кромбуш и, резко развернувшись, быстрым шагом направился к затаившему дыхание каравану, на ходу наматывая на запястье волшебное ожерелье.

Тимур вертел головой и не мог поверить собственным глазам: они находились в оазисе! Прямо из песка за считанные мгновения выросли величественные пальмы, за повозками отливал голубым небольшой водоем, щебетали птицы.

За границей этого сказочного рая всё ещё бесновалась песчаная буря, Тимур отлично слышал вой ветра и шорох миллиардов песчинок, обстреливающих невидимую стену, отгородившую их изрядно потрёпанный отряд от остального мира.

Тимуру чувствовал себя настолько измотанным, что готов был свалиться прямо на ставший ненужным щит и отключиться часов на десять-двенадцать. Вот только неугомонный напарник уже тащил его к повозкам, помогать.

Народ ещё не до конца верит своему невероятному счастью, но уже начинает шевелиться. На одном из возов, как Ленин на броневике, возвышается Гекка и отдаёт приказы: раненых к бассейну, там устроить лазарет. Остальные — заняться повозками: осмотреть, отремонтировать. Двое — ты и ты — ответственные за кухню. Выполнять!

Морши на пару с сухоньким длиннобородым старичком, хозяином самой маленькой и плохонькой повозки, берутся за врачевание. Едва успевшего избавиться от щита Тимура тут же назначают санбратом. Попытки отвертеться, сославшись на «клизму от градусника не отличу», не проходят — Морши и сам не в курсе, что это такое. Зато иномирец кажется ему достаточно сообразительным, чтобы ассистировать при обработке ран.

Серьёзно пострадавших четверо, ещё несколько человек с тем, что Морши небрежно именует «царапинами». Дома с такой «царапиной» можно было рассчитывать как минимум на месяц больничного, но не здесь.

Старик, которого Морши представил как мудрого Фиртана, оказался лекарем и травником в одном лице, и уже колдовал что-то над небольшим котелком, под которым поджег пару черных камней.

Тимур сказал бы, что это уголь, однако пламя, волшебным образом разгоревшееся практически мгновенно, совсем не походило на то, что он видел в печке у Блейкомова деда, к которому друзья пару раз ездили порыбачить.

— Ты что, огневик никогда не видел? — вывел его из задумчивости Морши.

Тимур отрицательно качнул головой. Хотя… он так и не выяснил, от чего прошлой ночью костры так и не погасли. Может, в каждом из них под кучей хвороста пряталось по такому огневику.

— Идём, работать надо…

От вида первой же раны Тимур почувствовал, как к горлу подступает неприятный комок. Стрела воткнулась в бок, прошила легкие, а её наконечник выглядывал из-под лопатки с другой стороны. Каким чудом она не задела сердце, и почему этот кряжистый бородач до сих пор жив, понять он не мог.

Морши тоже оценивает положение как безнадёжное. Он хмурится, кряхтит, чешет затылок.

— Каково имя твоё, купец? — спрашивает он наконец.

Раненый что-то хрипит в ответ, из уголка рта течет струйка черной крови.

— Прими благословение Мирры, Гегрим, и ступай дальше, — торжественно произносит Морши, склоняясь над раненым. Его спина перекрывает обзор, но в образовавшейся вдруг тишине Тим явственно слышит хруст ломающихся позвонков.

— Он бы всё равно не выжил без локари целительства, — буднично поясняет Морши своему бледно-зеленому ассистенту. — Я всего лишь прекратил агонию.

Тим резко кивнул и отвернулся. Головой он понимает жестокую справедливость походной медицины, только всё его воспитание восстает против подобного.

Следующего пациента, с обломком копья в животе, постигла та же участь. А вот третьему, которому всего лишь разрубили бедро так, что в ране виднеется кость, повезло больше.

Морши, за ненадобностью опустив имя Благостной, отрывисто бросил Тиму «держи крепко» и извлёк на свет божий инструменты, к которым ни один земной хирург не рискнул бы прикоснуться. Продезинфицировав всё это над пламенем всё того же огневика, местный эскулап принялся за дело. правда, уже после того, как подоспевший Фиртан влил в губы страждущего с полстакана свежеприготовленного отвара.

— Обезболивающее со снотворным, — пояснил он, — я туда ещё синюю плесень добавил, против воспаления.

Потом старик ушёл врачевать «царапины», а Морши занялся делом.

Тимур держал крепко, но смотреть предпочел в другую сторону. Туда, где под руководством Гекки, ремонтировались повозки и выстраивался лагерь.

— Можешь отпускать, никуда он уже не денется, — голос Морши вывел из задумчивости.

Тим разжал занемевшие пальцы и скосил глаза, оценивая результаты трудов местного кудесника. Теперь всё это выглядит совсем не страшно: края раны стянуты аккуратными стежками, кровотечение прекратилось. Морши держит над раной раскрытые ладони, и воздух под ними слегка искрит, а сам мудрейший напевным шепотом выводит текст, переводить который «болтун» отказывается.

— Через пару дней бегать будет, — хитро подмигивает Морши, и Тим замечает каплю пота, ползущую по его виску.

Таким же макаром лекарь разбирается со следующим пациентом с разрубленным плечом, а потом они идут помогать Фиртану с «царапинами».

— Морши, ты волшебник? — спрашивает Тимур, когда еще через пару часов они вдвоём смывали с себя грязь и чужую кровь в теплой воде бассейна.

Фиртан счел эту процедуру излишней, лишь протёр руки остатками собственного отвара, и пошёл к лагерю, где повара уже сыпали в подставленную посуду ароматную кашу с крупными кусками мяса.

— Волшебник? — Морши горько усмехнулся, — Запомни, парень, в этом мире больше нет чародеев.

— Но как же… я же видел…

— Ах, это. — понял Морши, — это от благословения Мирры, небольшая часть её сил. Да и лечить я могу далеко не всё. С похмельем вот никак не получается. — Он хитро усмехается, считая разговор оконченным. Но у Тима ещё остались вопросы.

— Ладно, ты — посвященный Мирры. Ну а Кромбуш с его бусами? Что это, если не колдовство?

— Из Кромбуша волшебник, как из тебя мечник, — смеётся Морши. — Просто он целенаправленно ищет следы древних, и часто действительно их находит. Так что и бусы, и огневики — это магические артефакты, оставшиеся от тех, кто жил до войны. Но это ты лучше у Гекки спроси, он застал последних из магов.

Тимур получил свою порцию мясной похлебки и, покрутив головой, заметил Шьеда, устроившегося в тени повозки охраны. У сына воеводы было перебинтовано предплечье, и даже загар не мог скрыть болезненную бледность его лица.

Цой подошел и, не спрашивая разрешения, уселся рядом.

— Ты как?

— Жив, — отозвался Шьед, не открывая глаз, — а ты?

— Пока трепыхаюсь, — хмыкнул землянин, — ты ел?

Шьед отрицательно качнул головой.

— Не хочется.

— А надо! — Цой сунул ему в руки свою миску и отправился за новой порцией.

Обернувшись, заметил, как товарищ нехотя ворочает ложкой. Так-то лучше! Когда вернулся, Шьед осилил почти половину порции и выглядел немного повеселее.

— Скажи, Тимур, — заговорил Шьед чуть погодя, — тебе бывает страшно?

Тим опустил полную ложку варева назад в миску и удивленно посмотрел на товарища.