─ Мне пора идти! ─ выпалил он, ставя бутылку на стол с такой силой, что её содержимое каким-то образом смогло вылиться за края. Зейн испуганно моргнул, в то время как Найл всего лишь удивлённо выгнул бровь. ─ Увидимся завтра. Пока!

И прежде чем кто-либо успел его остановить, он уже агрессивно направился к выходу, оставляя позади себя сцену, и, переполненный жгущей ревностью, отчаянием и потерей.

С того самого момента отношения Лиама и Гарри немного… изменились. И это абсолютно нормально. Просто невероятно. Потрясающе.

Замечательно, что теперь у Лиама и Гарри есть некая связь, что они переписываются, смеются вместе и делят внутренние шутки, которые Луи раньше никогда не слышал. Потрясающе, что Гарри иногда одаривает Лиама улыбкой, способной восстановить зрение слепому котёнку. И это чертовски великолепно, что на прошлой неделе в вечер караоке Луи поглощал одну рюмку водки за другой с таким же отчаянием, что и на предыдущей неделе. Он наблюдал за тем, как Лиам хватался за ногу Гарри и делал с ним селфи всё то время, в течение которого Зейн пьяно приглаживал рукой волосы Томлинсона, а Найл доставлял им выпивку и щедро награждал поцелуями в щёки.

Потрясающе. Просто феноменально.

А что ещё феноменальнее так это то, что сегодня очередной вечер караоке. Ура. Толпа сходит с ума.

Когда-то вечер караоке означал веселье и нечто монументальное. Вечер, когда все веселились, Зейн превращался в эмоциональную лужу, Найл висел на шее каждого и продолжал напиваться даже когда все уже отключались, а Лиам не переставал петь, беря одну октаву за другой и хихикая.

Когда-то давно Луи любил подобные вечера. Но сейчас?

Сейчас это просто пытка.

─ Пойду спрошу у Гарри, поужинает ли он со мной прежде, чем мы пойдём в паб, ─ произносит Лиам, разблокировав свой телефон. ─ Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь захватил? ─ Он набирает сообщение. Наверняка отправляет его Гарри. Наверняка флиртуя. Гарри наверняка шлёт ему эмоджи в ответ.

Жизнь ─ дерьмо.

─ Нет, спасибо, ─ мрачно говорит Луи, не отрываясь от мытья посуды. ─ Повеселитесь.

У него что, дрожит голос? Вполне возможно.

─ Обязательно. Я напишу тебе, когда мы будем у Найла, ─ радостно восклицает Лиам, бросив быстрый взгляд в его сторону и сразу же выскакивая из комнаты для персонала. ─ Удачного закрытия!

Всё такое радостное и беззаботное ─ именно то, чего Лиам заслуживает. Но Луи может только убито простонать, запихивая грязные тарелки в посудомоечную машинку. Его пальцы уже сморщились от воды, а рубашка насквозь промокла.

Сегодня будет очень весело. Великолепно проведённое время. Обязательно. Так и будет.

Стискивая зубы, Луи вынужденно улыбается. Он вытирает мокрые руки, смахивает с фартука капли воды и пены, достаёт свой блокнот, слегка намокший по краям. Резкий щелчок ручки и…

«Ещё одна ночь, когда мне придётся пожинать плоды своих ошибок. Может быть, если бы я был одарён навыками коммуникации, я бы не оказался в таком положении? Или, может, я был рождён только для того, чтобы проёбываться снова и снова? В любом случае, удачи Лиаму. Если кто-то и заслуживает такого человека как Гарри, так это Лиам.»

Даже не утруждая себя в том, чтобы перечитать написанное, он засовывает блокнот в передний карман фартука и снова возвращается к посуде. Улыбка всё ещё искажает его лицо.

Сегодня будет весёлая ночь.

***

Сегодняшняя ночь ничем не отличается от предыдущих: все подвыпившие и подогретые ликёром тащатся по скользкому льду и снегу в сторону паба, громко галдя и выдыхая клубы пара, которые уносятся прямиком к застывшей луне. Небо, освещаемое яркими звёздами, словно соткано из чёрного бархата. Все идут рука под руку с красными от мороза носами и смеются.

Ну, все, кроме Луи.

Он словно кремень. Трезв, потому что боится того, что может сделать с ним ликёр. Иногда под его воздействием он становится одним ходячим куском неприятностей с переменчивым настроением. Поэтому сейчас он отстаёт от всех, идя не спеша и засунув руки в карманы. Молча и сдержанно Луи смотрит на развернувшуюся перед ним картину. Зейн и Найл оживлённо беседуют о каком-то реалити-шоу, быстро жестикулируя руками, пока сигареты безвольно болтаются у них во рту. Лиам, который печатает что-то в своём телефоне, периодически переговариваясь с Гарри, который, в свою очередь, что-то тихо рассказывает. Луи не может расслышать, что он говорит, потому что его голос такой низкий, что, кажется, убаюкивает даже ночную тишь, окутывая собой снег. И это даже к лучшему, потому что Луи не хочет сейчас ничего слышать.

И Гарри продолжает шагать, засунув руки в карманы своих джинс. У него такие длинные ноги, которые постоянно обо что-то спотыкаются, и он такой красивый, высокий, умный и просто…

Луи устал. А ещё он слишком трезвый. И не хочет здесь находиться.

─ Сегодняшняя цель ─ спеть двадцать песен подряд, парни! ─ восторженно восклицает Лиам, взмывая кулак вверх, когда они достигают лестницу, ведущую в бар. Он уже довольно потрёпанный ─ волосы взлохмачены, щёки красные, глаза стеклянные. Милый маленький щеночек. Лучший друг Луи.

Он нежно улыбается, наблюдая за ним, и расцветает ещё больше, когда Зейн и Найл начинают хихикать в предвкушении.

─ Мы будем вести счёт, приятель, мы будем вести счёт, ─ они смеются, когда Лиам распахивает дверь.

Луи останавливается прямо у подножья лестницы, наблюдая за ними, как что-то дёргается у него внутри. Что-то тянет и сковывает его, когда до слуха доносится шум из бара, а насыщенные синие и розовые огоньки вывески отражаются от асфальта. Лиам заваливается внутрь, затем Зейн, Найл и… Гарри. Томлинсон продолжает смотреть на то, как они придерживают дверь рукой для идущего следом и не оглядываются назад. Они такие тёплые, шумные и взволнованные. Конечно, в конце концов, они заметят, что Луи пропал.

Но они не заметят сразу же.

И этого достаточно для того, чтобы воспользоваться этой возможностью.

Он проходит мимо лестницы, натягивая воротник ближе к шее. Потрескавшийся лёд и замёрзший тротуар хрустят под его ногами, когда он вышагивает вперёд с непоколебимой уверенностью и усталостью на лице. Луи кутается в свою куртку в надежде отыскать хоть кроху тепла, потому что снаружи чертовски холодно, а ветер беспощадный и колкий.

Здесь очень тихо и спокойно. Единственный шум, который доносится до слуха ─ это звуки паба. Да и они всё больше растворяются в ночной темноте с каждым шагом Луи. Дома тоже молчаливы, а от стеклянной поверхности окон отражается свет уличных фонарей. Снег покрывает железные заборы и голые ветки деревьев, шапкой нависает над арками и укутывает собой кусты. Здесь умиротворённо. Помогает Луи усмирить чувство потери кого-то, кто никогда не был его.

Он прошёл практически всю улицу, теряясь в собственной душевной пустоте, теряясь среди скользкого тротуара, льда, дрейфующего снега и лунного света. А потом он вдруг слышит своё имя.

─ Луи.

Лёд с тротуара пробирается сквозь его одежду, впитывается в кожу и заставляет всё его существо в ужасе замереть, нервно вздыхая.

Блять. Гарри.

Медленно, он разворачивается.

Вот и он. Мальчик с кудряшками. Этот грёбанный мальчик, который такой… такой очаровательный. Каким-то образом такой чертовски обворожительный.

─ Генри, ─ он криво усмехается, чувствуя грусть в своих дрожащих губах. Прошло какое-то время с тех пор, как они оставались вместе наедине. Они так давно не разговаривали расслабленно и непринуждённо. В последнее время всё было совсем по-другому, ему приходилось каждые пять минут упоминать Лиама, чтобы не чувствовать себя виноватым.

Он скучает по Гарри.

Даже если тот сейчас смотрит на него как на сумасшедшего.

─ Что ты делаешь? ─ спрашивает парень мягко и как-то нерешительно. Руками он обнимает себя, ноги стиснуты в напряжении, щёки такие же розовые от холода, как и его пунцовые губы, а глаза слезятся от сильного ветра. ─ Почему ты не пошёл внутрь?

Верно. Сразу к делу.