Луи громко сглатывает и натягивает фальшивую улыбку на лицо, пиная грязный снег носком своего ботинка.
─ Думаю, настоящий вопрос здесь это ─ почему ты, Профессор, во имя всего святого пошёл за мной? Тем более, так далеко? Не говоря за всё время ни единого слова, ─ он поднимает взгляд наверх, устанавливая зрительный контакт с Гарри, прежде чем вернуться обратно к рассматриванию снега.
Луи практически видит, как Стайлс сейчас обескураженно моргает, несмотря на всю его решимость и серьёзность.
─ Слушай, Луи, я серьёзно, ─ Томлинсон может видеть своим периферийным зрением как парень облизывает свои потрескавшиеся губы. ─ Ты в порядке?
Нога Луи замирает, отвлекаясь от распихивания снега в разные стороны.
─ Потому что у меня такое чувство, что это я ─ сделал что-то не так, ─ на одном выдохе бросает Гарри, и, доставая руки из своих карманов и начиная ими жестикулировать, нерешительно шагает вперёд. ─ Я… я просто хочу сказать, что я могу уйти, если ты хочешь. Прямо сейчас же. Просто пойду домой. Это твои друзья… я могу уйти. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя некомфортно в окружении своих лучших друзей, ладно? Я не хочу этого делать.
О господи боже. Идеальный, милый мальчик. Гарри думает, что Луи хочет, чтобы он ушёл? Это очень иронично, потому что на самом деле он хочет видеть его рядом больше, чем ему следует этого хотеть.
Сухой, горький смешок слетает с губ Томлинсона и, подгоняемый морозным, колючим ветром, отражается от сосулек, свисающих с фонарей.
─ О, Генри. Гарри, ─ грустно и сухо смеётся он, качая головой. ─ Нет, я не хочу, чтобы ты уходил.
Гарри мгновенно успокаивается, его руки свободно спадают по бокам, а глаза начинают внимательно изучать лицо Луи.
─ Тогда, что не так? ─ спрашивает он, медленно и низко, словно черепаха.
Томлинсон пожимает плечами, пиная лёд под ногами.
─ Так много всего.
─ Расскажешь мне?
Хах! Луи грустно улыбается, плотно стискивая губы в тонкую полоску. Как он может рассказать ему о Лиаме? Это было бы поступком настоящего козла. Гарри пусть и великолепный, но не стоит того, чтобы ссориться из-за него с лучшим другом. Поэтому, Томлинсон просто молчит.
─ Послушай, ─ усталый вздох покидает парня. ─ Верно. Я знаю, что ты, наверняка, мне не доверяешь…
─ Я доверяю тебе, ─ резко вскидывая голову, перебивает его Луи, прежде чем успевает себя остановить. Он чувствует, как его кожа начинает краснеть, а взгляд Стайлса пытается установить с ним зрительный контакт.
─ Я рад, ─ мягко бормочет Гарри. ─ И я прямо здесь, если тебе нужно поговорить.
Разочарование пробегается по всем нервным окончаниям Луи, и он тяжело вздыхает, наконец встречаясь взглядом с парнем.
─ Я знаю. Я знаю, ладно? Просто это… ─ он хочет сказать «это всё так дерьмово, не так ли?», но не может этого сделать. Не может. Честно говоря, он вообще не знает, что делать. ─ Возвращайся, Гарри. Иди и повеселись. Спой все эти потрясающие песни, которые заставляют твой голос звучать ещё прекраснее. Пей, веселись, сделай кучу сексуальных селфи, ты, развратник. Вперёд!
Но Гарри не двигается с места и вместо этого говорит:
─ Эй, Барни?
Называть друг друга по прозвищам кажется так странно в такой гнетущей атмосфере. Это заставляет Луи испустить один напряжённый смешок.
─ Да?
─ Ничего, если я пойду с тобой? ─ слова произнесены с такой надеждой. Такие мягкие, словно хлопок.
─ Гарри…
─ Если ты ненавидишь меня или что-то в этом роде, то я не пойду, ─ произносит он, подступая на ещё один шаг ближе и приподнимая обе руки вверх. ─ Но. Могу я остаться? Если ты не ненавидишь меня? Я бы предпочёл пойти с тобой, чем… вернуться и думать о том, где ты.
Блять, блять, блять.
─ Конечно я тебя не ненавижу, идиот, ─ вздыхает Луи, и вся его былая решительность куда-то в миг испаряется. Глаза Гарри каким-то образом по ночам выглядят ещё мягче, освещаемые тусклыми тенями. ─ Так что, да, конечно. Можешь пойти со мной. Хотя, я сегодня не самый весёлый собеседник. Твоё мнение обо мне, наверняка, упадёт.
─ Нет, ─ произносит Стайлс, улыбаясь. Всё его лицо разглаживается, когда он медленно моргает, взмахивая своими ресницами. ─ Не думаю, что это возможно.
И после этого, он, наконец, встаёт рядом с ним.
***
Они бродят по пустым улицам среди снега.
─ Это физически невозможно ─ запомнить наизусть всю «Гордость и предубеждение», ─ в неверии смеётся Луи, ударяя Гарри по руке. На нём сегодня его кожаная куртка, так что после удара в ночной тишине раздаётся резкий звук. ─ Ты просто выпендриваешься, чтобы казаться умным.
В эту же секунду, Стайлс громко прочищает горло, задирая голову к верху и становясь в уверенную стойку.
─ «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе…»
─ Ой, иди к чёрту, ─ Луи смеётся и снова заносит руку для удара, но Гарри перехватывает её в воздухе и притягивает парня на себя. Томлинсон упрямо пытается вырваться из хватки, тем не менее наслаждаясь моментом. ─ Все знают первую строчку, придурок. Но, в любом случае, ─ выкрикивает он, как только видит, что Гарри открывает рот, чтобы ему возразить, ─ мне не нужна аудио-книга! Так что прихлопни-ка свой милый ротик, ─ Луи стискивает губы парня своими пальцами, вызывая у того невнятный бубнёж, ─ и расскажи о себе что-нибудь более впечатляющее. Что-нибудь, что не делает из тебя полного задрота.
─ Эй, ─ протестует Гарри, несмотря на то, что пальцы Луи всё ещё сжимают его губы.
Он ослабевает хватку, ухмыляясь, когда Стайлс отпускает его руку, невесомо проводя по коже внутренней стороны запястья.
─ Хорошо, у меня есть куча впечатляющих достоинств. Начнём с того, что у меня четыре соска. Ещё я умею жонглировать. Хорошо разбираюсь в музыке начала двадцатого века. И! Я умею делать украшения. Хорошо развита мелкая моторика. О, а ещё я как-то замуровал кого-то в комнате. Типа заклеил скотчем весь дверной проём и…
─ Подожди, подожди, ─ Луи смеётся, его щёки красные, а глаза блестят. ─ Итак, я попросил тебя рассказать о себе что-нибудь интересное, ─ Гарри кивает, ─ и первое, что ты рассказал мне ─ это то, что можешь прочитать «Гордость и предубеждение» задом наперёд? ─ парень снова кивает. ─ Вместо того, чтобы поделиться всеми этими драгоценными фактами? Я имею в виду, Гарри, у тебя четыре соска. Серьёзно? И ты правда заклеил вход в чью-то комнату?
─ Всё верно, ─ счастливо выдаёт Стайлс, явно гордясь собой. Это так мило. ─ О! И я могу читать, писать и разговаривать на Древнеанглийском.
─ Воу! ─ выкрикивает Луи в преувеличенном и наигранном восхищении. ─ Прошу тебя, Гарри. Мы в общественном месте! Ты не должен дразнить меня так сильно. Это возбуждает.
Гарри нахально усмехается, приближаясь к нему. Его глаза сверкают от озорства, когда он опускает свою руку на талию Луи и притягивает парня к себе.
─ Ты знал, что, ─ хрипло продолжает он, ─ в Древнеанглийском существует около триллиона способов произношения слова «the»?
Продолжая удерживать зрительный контакт, Луи рванно выдыхает.
─ Блять, ─ шепчет он, наиграно удивляясь. ─ Думаю, у меня стояк.
Неожиданно Гарри взрывается таким ярким смехом, что их тела машинально отдаляются друг от друга, а Луи, улыбаясь, как сумасшедший, не может не наблюдать за парнем.
─ Ненавижу твой смех, ─ ласково улыбается Томлинсон, смущённо потупив взгляд в землю.
─ Ненавижу твою улыбку, ─ выдаёт Гарри в ответ. Его смех застывает, а сам он выглядит таким жизнерадостным, счастливым и довольным.
─ Ненавижу твоё лицо.
─ Ненавижу твоё имя.
─ Ненавижу твою индивидуальность.
─ Ненавижу абсолютно каждую частичку тебя, ─ усмехается Гарри, в который раз притягивая Луи к себе за запястье. Он смотрит на него сверху вниз своими помутневшими в ночи зелёными глазами, выпуская клубни пара из своих разомкнутых губ. Кончик его носа покраснел, а улыбка напоминает пушистое одеяло и ароматизированные свечки. Тепло, тепло, тепло. ─ Я ненавижу твои растрёпанные волосы, ненавижу твою милую улыбку, ненавижу твои руки, ненавижу твой смех, ненавижу твоё остроумие, интеллект и твоё чертовски безупречное чувство юмора, ─ ухмыляется он, поглощая Луи одним лишь своим пытливым взглядом и мягко проводя подушечками пальцев по коже руки парня. ─ Но больше всего я ненавижу, что практически не видел твою улыбку эти две недели. Я скучал по этому. Скучал по разговорам с тобой.
