─ Хорошо, ─ заключает Луи, убирая в сторону опустевшую кружку и заставляя себя встать с дивана, пружины которого после потери веса протяжно заскрипели. Да, диван явно будет по нему скучать. ─ Я должен идти. Увидимся, когда я вернусь.

─ Ага, ─ едва бормочет Лиам своими бледными губами. Он глубже зарывается в одеяло, а Луи хмурится, проводя рукой по всё ещё горячему лбу друга. ─ Я буду прямо здесь.

─ Мама о тебе позаботится, ─ заверяет его Томлинсон в десятый раз подряд. ─ Просто дай ей знать, если тебе что-нибудь понадобится и…

─ Я знаю, Луи, я знаю, ─ раздражённо бурчит Лиам, в тайне наслаждаясь таким вниманием. Пейн любит, когда Луи становится таким опекающим по отношению к нему. ─ Просто иди уже. Оставь меня умирать. Иди и живи своей жизнью.

Томлинсон фыркает себе под нос, уже подходя к двери. Ноги с трудом его слушаются.

─ Ты превращаешься в меня, ─ качает он головой.

─ Поцелуй Гарри от меня в знак прощания. Скажи ему, что я его люблю! ─ слабо говорит Лиам и заставляет тем самым Луи чуть ли не вписаться в дверной косяк. Руки парня начинают трястись от полученного эмоционального удара. И вины. Вины и осознания.

А помните, когда Луи влюбился в того же парня, что и его лучший друг? Да-а. Хорошие были времена.

─ Непременно, ─ тихо отвечает Томлинсон. Смешок едва ли успевает вырваться из его рта, когда он уже открывает входную дверь и выходит навстречу арктическим ветрам и белым улицам.

Сегодня будет до-олгий день.

***

Это на самом деле очень долгий день. Долгий дерьмовый день.

Почему? ─ спросите вы.

Что ж.

В ту же минуту, как Луи только прибыл в Старбакс, он подошёл к Зейну, который сидел за одним из столиков у окна, жуя бутерброд и сжимая в железной хватке чёрный стаканчик с кофе. До начала смены было ещё около двадцати минут, может, даже больше, поэтому Томлинсон пожал плечами и сел напротив парня, улыбаясь.

─ Голодный? Или накуренный? ─ поддразнивает Луи, но Зейн просто закатывает глаза, продолжая жевать с набитыми щеками.

Он отпил немного кофе из стаканчика, прежде чем проглотить всё это дело и отложить в сторону кусок сэндвича, зажатый между его большим и указательным пальцами. Вытирая о салфетку свои руки, парень сердито посмотрел на Луи сквозь свои бесконечно длинные ресницы. Красивый мудак.

─ Мне пришлось сегодня открываться, Луи. Открываться.

Ах да. Когда Зейн просыпается до полудня ─ дело уже плохо, а здесь идёт речь вообще о четырёх часах утра. Неудивительно, что ранее по телефону он звучал совсем безжизненно. Парень ведь потерял свои привычные десять часов сна.

─ Тяжёлый денёк, значит, ─ заключает Луи, когда Зейн делает ещё один глоток своего кофе и кивает.

─ Я на самом деле уже свободен, ─ говорит он, не пытаясь сдержать отрыжку, и сминает в руке уже пустой бумажный стаканчик. Парень запихивает в рот последний кусочек сэндвича, прежде чем продолжить говорить чуть приглушенным из-за жевания голосом. ─ Собираюсь сходить в магазин, а потом вернуться сюда и немного почитать. Если я вернусь домой, то просто усну и испорчу к хренам весь свой график сна.

─ Логично, логично, ─ кивает Луи, поджимая губы.

─ О, кстати, ─ добавляет Зейн, ─ заходил Гарри. Искал тебя, ─ парень продолжает жевать остатки своего завтрака, спихивая бумажные салфетки в пустую тарелку.

Томлинсон же мгновенно бледнеет.

─ Искал меня? ─ повторяет он, чувствуя нечто необъяснимое в районе живота. ─ Что ты имеешь в виду?

Зейн замирает, вопросительно выгибая бровь.

─ Что ты имеешь ввиду под «что я имею в виду»? Он уже искал тебя, не так ли? Мне он сказал, что подумал, что ты на работе, потому что от тебя не было ничего слышно.

О Господи.

Итак, Луи не отвечает ничего на его сообщения в течение пары часов и внезапно появляется целая поисковая группа? Лиам же позвонил ему, чтобы отменить поход в антикварный. И Лиам сказал ему, что Томлинсона вызвали на работу, и ни у одного из них не получится сходить с ним по магазинам. И, несмотря на это, Гарри блуждает по городу в поисках Луи?

Превосходно. Замечательно. Блять.

─ Оу, ─ выдыхает Луи, проводя своими пальцами по поверхности стола. Он старается вернуться к нейтральному выражению лица, поднимая глаза на Зейна, который выглядел так, словно его лишили драгоценного сна и заставили переосмыслить свои жизненные цели. ─ Ясно. Что ты ему сказал?

Он звучит отстранёно. Круто.

─ Что ты придёшь позже, ─ отвечает Малик, не моргая и спокойно выковыривая кусочек курицы, застрявший между его зубов.

─ О, точно. Это имеет смысл, ─ расслабленно кивает Луи, в то время как его желудок подскакивает к самому горлу, размещаясь где-то в трахее и не желая её никогда покидать. И вот его руки уже напрягаются, а маленькое извилистое чувство медленно пробивается сквозь него.

Гарри пришёл сюда, чтобы найти его. Хотя он знал, что планы изменились. Гарри, скорее всего, вернётся.

В задницу всё это.

И после этого Зейн ушёл, а Луи начал свою смену. Гигантские волны вины и отвращения к себе захлёстывали его с головой, смешиваясь с приступами неуверенности и скуки, пока он готовил один латте за другим, периодически чередуя их карамельными маккиато.

С этого и начался долгий дерьмовый день. День, в течение которого он задавался одними и теми же вопросами бесконечное количество раз. Что Гарри мог сейчас делать? Где он? Появится ли он здесь? И когда?

А тем временем, его самый лучший на свете друг умирал на его диване, мучаясь от простуды. Пока Луи всё продолжал думать о Гарри и…

И это делает его просто ужаснейшим человеком, не так ли? Особенно, учитывая то, как много самобичевания уже находится на страницах его блокнота.

Новогодние обещания:

1. Не влюбляйся в объект влюблённости твоего лучшего друга.

2. Не страдай из-за этого.

3. Найди нормальную работу, ты, долбоёб.

4. Любой ценой избегай привлекательных учителей, особенно, если у них под рукой есть книга Оскара Уайльда.

И он чувствует себя лучше, совсем чуть-чуть. Но… на самом деле, всё это нужно остановить прямо сейчас. Луи знает Гарри меньше недели. У него нет никакого права страдать от безграничной любви к парню.

Конечно, он может быть поражён парнем. Конечно же, между ними может быть какая-то непостижимая и необъяснимая связь по всем жанрам Диснея, заставляющая весь мир остановиться на мгновение. Окей, да, конечно.

Луи не слабый. Луи не жалкий. Луи не зависит от кого-либо, кроме себя самого. Так что. Он может с этим справиться, может отбросить в сторону свои недавно появившиеся чувства и наблюдать за тем, как влюбляется Лиам. Он может продолжать делать невероятный кофе, разговаривать с постоянными клиентами и жить своей жизнью, в поисках чего-то великого. Да.

Со вздохом, он возвращается к работе, чувствуя, как что-то решительное и угнетающее опускается на его плечи. Что-то подозрительно похожее на поражение.

Но, что ж. Луи будет просто напевать мелодию себе под нос, делая эспрессо и наблюдая за парящими на улице снежинками.

***

Спустя двадцать мучительных минут (во время которых Луи успел пролить на свою промежность целый кувшин с парным молоком; шуток про это можно придумать целую бесконечность, но его боль реальна), он поднимает взгляд и натыкается на Гарри, появляющегося в проёме двери. Супер.

─ Привет, Гарри! ─ счастливо приветствует парня Джен. Потому что все знают Гарри. Все любят Гарри.

Луи ненавидит Гарри.

─ Привет, здравствуй! ─ пропевает Стайлс, махая одной рукой, а другой сжимая толстенный учебник, набитый бумажками и закладками. Он выглядит как и всегда ─ шарф обёрнут вокруг шеи, отвратительный пиджак застёгнут на все пуговицы, широкая улыбка и бледная кожа. Тёплые глаза.

Луи так сильно его ненавидит.

Молясь всем богам Старбакса остаться незамеченным (его защита ослабевает, и он просто не хочет рисковать, особенно, когда вся область вокруг его промежности влажная и пахнет горячим молоком), Луи сгибается как можно ниже к холодильникам, начиная их драить.