Сунув руки в карманы видавшей виды толстовки, Кей прервалась и вздохнула, а потом, ещё немного помолчав, добавила:

– Но я люблю вас. И ради этого готова принять все, что угодно, пойти куда угодно… Полюбить людей? Попробую. Если для вас это важно – я и впрямь попробую, только ничего не обещаю…

– Кей, – менифеси прервали её, подходя поближе и вместе обнимая хранительницу. – Будь той, кем ты есть – ты совершенна. Тебе не нужно менять себя ради нас, мы этого никогда не потребуем, ведь наша гаридияни и должна быть именно такой и никакой более.

Духи отстранились, и Кей повернулась к ним, чувствуя, что вот-вот рискует расплакаться от благодарности и любви к своим менифеси – таких замечательных слов ей никто ещё не говорил.

Анидинети стали напротив, и каждый из Элементов взялся за правую руку Кей, тем самым немного сбивая девушку с толку, но объяснять свои действия они не спешили.

– Пора наконец вернуться домой, – слегка улыбаясь, произносит Фитихи. – Уже все давно вошли в Обитель и ждут нас там.

– И даже те, электронные? – девушка невольно усмехнулась, вспомнив о них – даже имён своих ведь не назвали!

– Вполне возможно. Они же обещали, что мы ещё встретимся. Да и у нас есть к ним вопросы, но все это позже, а пока…

Анидинети ещё немного подержали хранительницу за руку, после чего медленно отпустили, и тут Кей поняла, что именно они делали – на ее запястье теперь красовалась черная лента, точь в точь как у самих менифеси; она соединяла их всех, а теперь ещё и вместе с гаридияни, будто визуализируя их связь. Кей так и застыла, пораженно разглядывая черную атласную ткань, а Анидинети, скрестив пальцы, склонили головы перед девушкой.

– Давай вернёмся домой, – повторили они, и Кей улыбнулась, ещё раз глубоко вдохнув свежий вечерний воздух, вслушиваясь в отдаленный шум города внизу.

Смеркалось.

Комментарий к Забвение последнее. Перезагрузка. Воспоминания

*Гэта – обращение к Верховным духам.

========== Обновление данных. Эпилог ==========

LIPHLICH – saying

Так звучит рассвет

Пробудившись от сумбурного сна, Ти не сразу открыла глаза, медленно пропуская через себя реальность и прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Даже сквозь сомкнутые веки можно было заметить, как непривычно светло вокруг – так, как не было ещё, наверное, никогда; чьи-то невесомые прикосновения ласкали кожу, гладили волосы, аккуратно-несмело, явно боясь спугнуть сновидения; воздух был необыкновенно чист, в нем угадывался лёгкий, едва уловимый аромат – смутно знакомый и безумно приятный, чуть сладковатый. Все это походило на отголосок очередного прекрасного сна, и Ти все же нехотя приоткрыла глаза, ожидая увидеть привычную обстановку своей комнаты, но, к удивлению, обнаружила себя вовсе не в собственной квартире, а в совершенно незнакомом доселе месте. Первым делом девушка заметила, что в этой странной небольшой комнате не было ни стен, как таковых, ни потолка – от внешнего мира она была отделена лишь тоненькой полупрозрачной занавеской, из-за чего все помещение больше напоминало некий шатер. Лёгкий ветерок время от времени касался невесомой ткани и сквозь нее проникал внутрь, принося с собой отзвуки прекрасных далёких мелодий.

– Уже проснулась? – раздалось внезапно совсем рядом, и Ти вздрогнула, чуть приподнимая голову и сталкиваясь с обеспокоенно-внимательным взглядом Зефену. Только сейчас хранительница обнаружила себя лежащей в объятиях Верховного духа, от чего ей стало немного неловко, и ее смущение не укрылось от глаз менифеси, вызывая у того снисходительную улыбку.

– Вроде того… – с опозданием ответила Ти, продолжая вглядываться в лицо Зефену, которое показалось ей немного измождённым. А в следующее мгновение девушка крупно вздрогнула от внезапно обрушившихся на нее воспоминаний: иллюзорный город, Управление, её мать, которая на самом деле была высшей тенью и зачинщицей всего этого кошмара, битва, песнь Зефену… Что было дальше и чем все закончилось, Ти не знала, и эта неизвестность вселяла страх и тревогу.

– Как ты себя чувствуешь? – хранительница протянула руку и коснулась щеки менифеси, будто желая убедиться, что тот был реальностью, а не очередной иллюзией.

– Все хорошо, я в порядке, – улыбнулся Верховный и коснулся руки девушки в ответ. – Ты-то как?

– Да я тоже, но… Я так испугалась, Зефену…

– Прости…

– Что это было? – перебила его Ти, выжидающе всматриваясь в глаза. Рвано выдохнув, менифеси отвёл взгляд – с ответом он медлил, но девушка и не думала торопить, лишь терпеливо ждала, пока Зефену соберётся с мыслями и расскажет. Или не расскажет, а в таком случае гаридияни не станет настаивать. Было видно, что духу тяжело.

– Это была…моя музыка, – наконец заговорил Верховный. – Всего лишь. Видишь ли, я один из тех менифеси, которым принадлежит сразу две, скажем так, силы…

Дух запнулся и замолчал, а потом, кивнув себе, продолжил.

– То, что тебе пришлось видеть – это Запретная Печать, о ней никто не знал… Вернее, о том, что она принадлежит именно мне. Это было тайной. Запретная Печать творится Музыкой Смерти, которая подчиняется, в свою очередь, только моему голосу.

– Музыкой Смерти… – эхом повторила за Зефену Ти. – Так ты поэтому никогда не поешь?

– Поэтому, – согласился менифеси и снова вздохнул. – Мой голос несёт лишь неминуемую смерть и разрушение… Мне и разговаривать нежелательно, однако с этим совладать куда проще.

– И как же? – удивилась девушка, немного отстранившись.

– Ну… – дух замялся. – Я замыкаю эту силу в себе, не позволяя ей распространяться. А с музыкой проделать такое невозможно.

С этими словами Первый Верховный поднял правую руку на уровне глаз Ти, демонстрируя глубокие незаживающие трещины Распада, которые сеткой расползались по пальцам, ладони и далее по запястью, теряясь в складках широкого рукава одеяния. Их было так много, что хранительница ужаснулась и уже хотела коснуться руки Зефену, но в последний момент передумала, побоявшись причинить боль.

– Она ведь убивает тебя… – прошептала Ти с горечью, тем самым вызывая у менифеси не менее горькую усмешку. – И там, в Управлении… Ты же чуть не…

– Да, – перебил ее дух. – К сожалению, с этим ничего нельзя сделать. И мне плевать на себя.

– Зефену…

– Гораздо хуже было бы, если бы из-за меня погибла ты. Я до сих пор не понимаю, почему… Почему ты услышала песнь. Как моя защита могла не сработать… Непростительная оплошность.

Верховный сгреб хранительницу в охапку, прижимая к себе, и той ничего не оставалось, кроме как обнять духа в ответ так крепко, словно бы он мог исчезнуть в любой момент.

– Нельзя же так, – негромко произнесла Ти, уткнувшись в грудь Зефену. – А как же я без тебя? А остальные? Ну ты хоть думай…

– Прости меня, – повторил менифеси. – Пожалуйста…

– Только если ты больше не будешь так делать. Ладно? Не используй больше эту Печать. Пообещай мне, Зефену.

Ти не видела, но каким-то образом почувствовала, как замер дух в неком напряжении, но это продлилось всего лишь пару мгновений.

– Хорошо, – усмехнувшись, проговорил он совершенно спокойно и ровно. – Я обещаю.

– Вот и молодец, – удовлетворённо ответила девушка.

– А жаль, этой печатью можно было бы покончить с Кифу…

– Неважно, мы справимся и без нее. Вместе справимся обязательно. Я и так потеряла некогда небезразличных мне людей, а ты и остальные менифеси для меня ещё дороже… Я не могу потерять вас…

– Все будет хорошо, – дух успокаивающе поглаживал гаридияни по волосам. – Куда же мы денемся от тебя, в самом деле.

Отголоски музыки становились отчётливее – ветер немного усилился и совсем свободно гулял по комнате, щекоча кожу и бесцеремонно зарываясь в волосы невидимыми пальцами.

– Знаешь… – нехотя нарушила Ти умиротворённое молчание, горько усмехнувшись. – Это так странно осознавать, что вся твоя жизнь до этого была сплошным обманом. Собственная мать оказалась… приспешницей Кифу, да ещё и главной. Интересно, почему тогда я вообще стала хранительницей? Вот уж ирония…