– Неужели ты будешь со мной сражаться? – а тень, казалось, совершенно ничего не замечала и не боялась, продолжая провоцировать Зефену. – Брось, у тебя тоже не выйдет, раз не вышло даже у самого Стража Равновесия…

– Заткнись! – уже громче повторил дух, швырнув палочки в сторону, которые упали аккурат к ногам Ти, и, увидев их, девушка ещё больше поразилась – они пришли в абсолютную негодность, все потрескались и кое-где даже истлели, ещё чуть-чуть и развалятся окончательно.

– Что же это за сила такая… – сглотнув, негромко прошептала Кей прямо на ухо гаридияни Пятнадцати, вновь озвучив её мысли. –…что почти неуязвимый материал превратился в вот это…

Ти ничего не ответила, лишь отрешённо кивнула, выражая полное согласие – она и сама задавалась таким же вопросом.

– Что ж так злобно? Как будто ты не рад нашей встрече, Верховный.

– Кифу… Ты не меняешься, – одним только этим взглядом можно было бы намертво пригвоздить к стене обратно, если не вмуровать в нее целиком – Ти никогда бы не пожелала, чтоб Зефену так на нее посмотрел. – Все такой же мерзостью и остаёшься. Пора положить этому конец…

– Не льсти мне, – хмыкнула тень. – И себе тоже. Ничего не выйдет, Зефену. Конец придет только вам и уже очень скоро… Это закономерно. Вечно прятаться у вас не получилось бы, а сил, чтоб победить меня, тоже не имеется. Скоро ты встретишься с Эйлионэ, не волнуйся. А демону-предателю я лично передам привет от тебя…

– Если останешься в живых, – с ненавистью выплюнул Верховный дух и в следующую секунду набросился на высшую тень. Они двигались так быстро, что Ти едва успевала следить за их потасовкой – девушка страшно переживала за Зефену и порывалась броситься на подмогу, но Кей вцепилась в ее плечо, не позволяя вмешаться.

«Разве Зефену боевой дух?» – мучил девушку навязчивый вопрос, хотя и то, как сражался менифеси, казалось вполне прямым на него ответом.

– Только не это… Анидинети слабеют, – беспокойно прошептала Кей, обернувшись назад, к своим духам. – Я пойду к ним, а ты давай без глупостей. Не встревай, будет только больше вреда, чем помощи.

Ти слушала хранительницу Единства вполуха и заторможенно кивала, не в силах оторвать взгляд от Зефену. Верховный почти не давал себя задеть, ловко уворачиваясь от атак противника, но девушка с каждой минутой нервничала все больше. Пока наконец один из энергетических ударов не попал по менифеси, и тот не отлетел назад.

– Что за упрямство… – стены угрожающе задрожали в очередной раз, напоминая всем о том, что время на исходе. – Бесполезно, ещё раз повторяю.

– Ещё ничего не кончено, – выпрямился Первый Верховный, глядя тени в глаза.

– Узнаю этот взгляд, – мерзко усмехнулась та. – Такой же был у Эйлионэ тогда… За мгновение до гибели.

Температура в помещении в один момент упала на несколько градусов, что заставило Ти поежиться и сглотнуть. Столько чувств было внутри, но самым ярким была ненависть – жгучая, ядовитая ненависть к темному существу, которое смеет так обращаться с менифеси. Хранительница уже готова была наплевать на все и кинуться к приспешнице Кифу, которой тот уже, по всей видимости, завладел полностью, но её остановил внезапный смешок Зефену, от которого по спине побежали мурашки.

– Вот оно как… – негромко протянул дух, растянув губы в какой-то совершенно безумной улыбке, и Ти ясно почувствовала, что сейчас произойдет что-то ужасное, но предотвратить это никак не могла. – Диапазон!

Мощная звуковая волна вновь разнеслась по комнате, выводя всех теней из строя, но на “главаря” это произвело менее сильный эффект: монстр не дезориентировался, но все же отвлекся, на пару мгновений теряя бдительность, и этой заминкой Верховный дух тут же воспользовался.

– Твои дешёвые фокусы меня не… – снова заговорил Кифу в теле мисс Вай, но внезапно замолчал, болезненно охнув и пошатнувшись. Сначала Ти ничего не поняла – менифеси слишком быстро подлетел и сделал что-то, но потом увидела, что из груди тени торчит некий обломок какого-то предмета – судя по всему, Верховный вогнал его глубоко и с силой. Явно не ожидавшая такого поворота событий приспешница Кифу тупо уставилась перед собой, хватаясь за рану, из которой потоком хлынула черная кровь.

– Что… Это… – изо рта ее тоже хлынула кровь, мешая проговаривать слова, но слушать их уже все равно никто не собирался.

– Подарок, – протягивает Зефену в ответ, и если до этого голос “матери” казался Ти жутким, то она поспешила забрать свои утверждения обратно, ведь он не шел ни в какое сравнение с голосом Зефену в данный момент – девушка могла поклясться, что так страшно, как сейчас, ей не было ещё никогда. Сам Верховный тоже выглядел как-то жутковато: странные узоры начали расползаться по его лицу, а глаза действительно сменили цвет из прекрасно-синего, на темный, почти черный, как у одного из духов Кей.

– Ты… – тень, очевидно, даже пошевелиться не могла – обломок, который дух вогнал в ее тело, парализовал, не давая сдвинуться с места.

– Что, не нравится? Как жаль.

Первый Верховный медленно приближался, словно упиваясь мучениями противника, и его можно было в этом понять. Ти и сама в какой-то момент мстительно подумала, что так и надо, пока не вспомнила, кем была эта тень для нее раньше. Но сожаления уже были неуместны.

Дух встал прямо напротив тени, сократив расстояние до минимума, и внезапно резко обернулся к Ти и остальным менифеси, обводя всех их жутким взглядом, а после резко провел рукой в сторону. На первый взгляд ничего не произошло, и хранительница Пятнадцати обернулась назад, переглянувшись сначала с Кей, потом с Сэати, и снова повернулась к Зефену в немом вопросе.

«А теперь», – Ти не услышала, а скорее, прочла это по губам Верховного, после чего он грубо схватил тень за шею.

Хранительница не сразу заметила, как под ногами Зефену начала расползаться витиеватая печать, а параллельно ей, наверху, над головами – ещё одна.

«Как… Без инструмента?» – изумилась девушка, не веря своим глазам. А в следующий момент увидела, как медленно двигаются губы менифеси, так, словно он растягивает слова. Но самым странным было то, что звука при этом не было никакого.

Ти снова бросила взгляд на духов и поняла, что что-то здесь не так – все они беспокойно переглядывались, пытались говорить, показывали жестами на свои уши в недоумении, но их голоса так же были беззвучны.

«Я оглохла, что ли… – испугалась девушка. – Или мы все оглохли…»

А Первый Верховный все продолжал что-то протяжно говорить, удерживая истекающую кровью и так же безмолвно бьющуюся в конвульсиях тень стальной хваткой, однако Ти стала замечать, что рука Зефену, и без того покрытая трещинами Распада, начала покрываться ими ещё больше – казалось, вот-вот дух рассыпется на кусочки.

«Нет!!» – хотелось кричать Ти, но даже собственный голос не слушался. А печать по-прежнему продолжала разрастаться, новые символы вписывались в неё один за другим, и каждый из них смертельно поражал тень.

А вместе с ней и Зефену.

В следующее мгновение Ти почувствовала такую острую, невыносимую боль во всем теле, что даже вдохнуть не смогла и с широко распахнутыми глазами рухнула на колени, судорожно пытаясь набрать хоть немного воздуха в лёгкие. Она вдруг ясно услышала голос Зефену, возможно, не столько в реальности, сколько в своей голове.

Это была песнь.

– Прости меня, ладно? Это не потому что я не хочу… Я просто… Не умею петь.

Верховный действительно пел, но голос его был совсем иным, слишком низким, жутким, страшным… Вся эта песня была страшной, хоть Ти и не понимала ее смысла. Она приносила мучения, невероятные мучения, каких никому нельзя пожелать, и Ти задыхалась от боли, уже не понимая, ей ли она принадлежит вообще.

– Никто из нас никогда не слышал, как поет Зефену.

– Надеюсь, что и не придется слышать…