Ти слабо улыбнулась в ответ и махнула рукой, жестом показывая, что это не имеет значения, но взгляд Исати по-прежнему был прикован к огоньку, так что жест девушки вряд ли остался замеченным.

Ночной город привычно мерцал неоном, его свет проникал сквозь приоткрытое окно, разбрасывая разноцветные лучи на поверхности мебели; краем глаза Ти заметила, что на Исати же свет падал совсем иначе – будто бы вовсе проходил сквозь духа. И самым неприятным был тот факт, что девушка замечала подобное уже не впервые.

«Они словно истончаются…» – неожиданно пронеслось в голове, и эта мысль заставила ощутимо содрогнуться. Огонек на столе постепенно уменьшился и, погорев ещё несколько секунд, исчез, за чем сразу же последовал тяжёлый, полный грусти вздох менифеси.

– Не расстраивайся, – больше инстинктивно, нежели намеренно хранительница потянулась к духу и легонько коснулась его руки в ободряющем жесте. – Скоро все наладится, вот увидишь. Я уже начала работу над инструментом, поэтому… Все обязательно будет хорошо.

Ти и самой хотелось верить собственным словам, но вместе с тем она понимала, что на деле все было куда сложнее: работать предстояло много, ведь раньше заниматься чем-то подобным не доводилось, а вдобавок ко всему прочему над ними всеми черной тучей нависала реальная угроза: тени становились все более агрессивными, их количество явно возрастало и единственным местом, в которое они не могли проникнуть, была эта небольшая квартирка, но прятаться здесь вечно невозможно, ведь силы Бирихани тоже на исходе, нити Света постепенно слабеют, а вместе с ними – защита. Девушка понимала, что нужно срочно что-то предпринимать и злилась на себя за то, что не может помочь своим духам, как следует. Отчаяние то и дело накрывало её с головой, но сейчас совершенно неподходящее время для того, чтобы предаваться ему и опускать руки, и эта мысль неоднократно отрезвляла. Ти понимала, что должна быть сильной, ведь теперь на ней лежит огромная ответственность, поэтому делала все возможное. И сейчас она была практически уверена в своих словах: все обязательно будет хорошо, просто для этого нужно приложить немало усилий.

Словно разгадав её мысли, Огненный усмехнулся в своей привычной манере.

– Каким-то невероятным образом ты вселяешь надежду, – искры в глазах Исати пустились в пляс, а взгляд снова стал насмешливо-лукавым. Менифеси накрыл руку Ти своей, и девушка только сейчас заметила, насколько горячей была его кожа. – Как там Зинаби с Нигати?

Смена темы была столь внезапна, что хранительница даже не сразу нашлась, что ответить.

– Спят, – она со вздохом отстранилась и потупила взгляд. – Вроде бы им получше, но…

Ти призналась себе, что слово “получше” в их ситуации было не слишком уместным и совсем не отражало реального положения вещей, скорее это снова была некая надежда – такое привычное и такое сильное чувство, благодаря которому все ещё удавалось держаться на плаву. Но смотреть на страдания духов было невыносимо, хотелось лезть из кожи вон, хотелось помочь, хотелось сделать хоть что-нибудь для них, и Ти пыталась, но одних попыток было недостаточно. И это угнетало.

….Успокоить Нигати удалось с трудом: духа трясло, он был неестественно бледен и буквально задыхался от рыданий. Хранительнице стало невероятно жаль Рассветного, она прижимала его, на удивление совершенно не сопротивляющегося, к себе, гладила по волосам и словно на повторе шептала, что все будет хорошо. В груди жгло невысносимо то ли от переизбытка чувств, то ли по какой-то другой, неизвестной причине, и девушка сама не заметила, как на глаза против воли навернулись слезы.

– Ну чего вы все встали посреди дороги? Разойдитесь, – где-то за спиной послышался полный недовольства голос Сэати, моментально заставивший всех притихнуть.

– А орать обязательно?

– Обязательно. Не выводи меня, Исати…

– Февиси, что там? – перебил их Осенний дух, и спорщики быстро потеряли интерес к своей толком не начавшейся очередной перепалке – состояние Зинаби сейчас было куда важнее.

После сбивчивого пояснения ситуации Рассветным, змея сразу же отдали Февиси, и дух незамедлительно приступил к “осмотру” с помощью уже знакомых Ти сияющих кристаллов. Все присутствующие затаили дыхание, ожидая от врача ответа, но тот почему-то медлил; лишь спустя несколько минут он нарушил тишину коротким вздохом и бросил на стоящего у дверях Первого Верховного взгляд исподлобья.

– Нужна твоя помощь, – голос Февиси звучал как-то глухо, что тут же заставило всех обеспокоиться. Менифеси ничего не объяснил, но Зефену этого, очевидно, даже не требовалось, а вот Ти плохо понимала, что происходит.

– Все настолько ужасно?… – немного успокоившийся до этого Рассветный вздрогнул, и гаридияни обняла его крепче в надежде, что так ему будет хоть немного легче. Осипший голос, дрожащие руки, практически бескровные губы – все выдавало страх Нигати, на духа было больно смотреть.

– Пожалуйста, не переживай, – в Зефену же, казалось, не было и тени беспокойства, но это все – лишь видимость, чтобы не нагнетать ещё больше; менифеси, тем не менее, говорил невозмутимо и уверенно. – Мы все сделаем.

– Зефену… – внезапно обратился Небесный дух и даже немного подался вперёд, однако стушевался, едва Верховный переключил на него свое внимание. – Осторожнее… Пожалуйста. Ответом послужила лишь лёгкая усмешка, а вот Ти эта странная просьба Семайи решительно не понравилась – девушка и так с трудом вникала в происходящее, а разговоры духов то и дело заставляли внутренне напрягаться. Но задавать вопросы она пока не решалась, вместо этого неотрывно наблюдая за действиями менифеси. Первый Верховный склонился над неподвижно лежащим на руках Февиси змеем и начал чертить витиеватые символы сначала в воздухе, а после – прямо на теле Зинаби. Символы эти моментально начали проявляться, сияя красивым синеватым свечением; имя Зефену на левой руке Ти засияло так же, но девушка не сразу это заметила, как и не сразу услышала разливающуюся внутри энергию – совсем негромкую, слабую, но вместе с тем такую невероятно красивую музыку, которая словно пробуждала от долгого сна, придавала сил, словно говорила «нужно бороться, нельзя сдаваться».

«Невероятно…», – подумала Ти с искренним восторгом. Менифеси и их музыка не переставали поражать, и хранительница в очередной раз поблагодарила судьбу и того таинственного Всевышнего за то, что свёл именно её с этими прекрасными существами. Ведь своей жизни без них девушка уже никак не могла представить.

Печать была завершена тремя разными по величине кругами, после чего медленно рассыпалась, синими искрами, оседая чешуйчатой коже Зинаби. Некоторое время ничего не происходило, звенящая в воздухе тишина давила на уши, заставляя беспокойство разрастаться внутри, но через мгновение змей слабо зашевелился и приоткрыл блестящие глаза-бусинки. Притихший Рассветный тут же выпутался из объятий гаридияни и рванулся к нему, падая на колени возле Февиси и давясь новой порцией рыданий.

– Спасибо… – едва слышно сказал он, взяв Зинаби на руки так бережно, будто некую очень хрупкую вещь, которая может рассыпаться в пыль от одного неверного движения.

Среди духов прокатился облегченный вздох – происходящее шокировало и испугало всех в равной степени. Ти видела обеспокоенные взгляды, которыми менифеси то и дело обменивались между собой, слышала их оживленные перешептывания, невольно подмечала любые изменения. Например, то, как резко побледнели лица Зефену и Февиси…

– Ситуация не из простых, – подал голос последний, обращая на себя всеобщее внимание. – Пока что жизни Зинаби ничего не угрожает, но долго так продолжаться не может…

– К сожалению, наш врач прав, – мрачно констатирует Зефену, потирая переносицу кончиками пальцев. – Ти, нужно торопиться.

– Я поняла, – с готовностью кивнула хранительница и тут же поникла: она и сама знала, что временем они совсем не располагают, и снова не преминула укорить себя за то, что не может даже активировать Потенциал, как следует, не говоря уже о чем-то более существенном. Чувство вины перед менифеси все возрастало и возрастало, не давая покоя, и как с ним совладать, Ти не представляла.