Хона завизжала. Мужчина слез с нее и стал спешно надевать штаны, попутно приближаясь к выходу.

Отец вернулся через несколько часов. Все это время Хона и я старались не обращать друг на друга внимания. Об увиденном я рассказала отцу. Бен подтвердил мои слова. Хона валялась у него в ногах и просила не верить нам. Будто мы специально хотим ее выжить из этого дома и разлучить с ним. В итоге тот не поверил нам, поднял Хону с пола.

– Нам не ужиться с ней в одном доме, – провизжала Хона, вставая на ноги. – Тебе нужно выбрать, Мел. Либо я, либо она.

Меня не удивила ее манипуляция. И я знала, что выберет отец, но где-то в глубине души во мне тлел уголек маленькой надежды, что отец сделает правильный выбор.

– Тебе стоит покинуть этот дом, – он не думал ни минуты. Его голос был очень жестким, а глаза налились свинцом. Он будто ненавидел меня. Уж очень отстраненным был его голос.

Из того дома я забрали лишь портрет матери. Так я перебралась жить к Бену.

Мы жили в самой глубине дубовой рощи. Дом был внушительных размеров. Деревянный, с высокой черепичной крышей, изгибающейся на концах. Два полноценных этажа. Второй полностью принадлежал мне. Спальня, купальня и еще небольшая комната для изготовления мазей и снадобий. Бен специально для меня соорудил сарайчик для скота. Мы завели кур и поросят. Я была счастлива. Бывали дни, когда я думала об отце, но с каждым годом их становилось меньше.

За все шесть лет отец приходил только пару раз и то только с просьбой одолжить ему немного денег.

Проводив Бена, я почувствовала смертельную усталость. Стоило снять напряжение после тренировки. Я поднялась на второй этаж и прошла в купальную. Наполнила ванночку водой и спешно погрузилась в нее. Может, стоило пойти с Беном? Да ну, нет. Сегодня я все-таки постараюсь выспаться. Взяв маленькую баночку и сняв крышечку, я медленно вдохнула вырывающийся наружу чудесный аромат лилии. Довольная улыбка расползлась по моему лицу. Обильно окунув мочалку в баночку с бальзамом собственного приготовления и отогнав от себя все мысли, приступила к водным процедурам.

Насухо высушив голову, я заострила свое внимание на отражении в зеркале. Мне нравились мои веснушки. Они казались очень милыми. «Завораживающая красота», – проговорил бархатный мужской голос в голове. «Я тоже так…». Стоп.

– Кто здесь? – от испуга полотенце выпало из рук и упало на ноги, я спешно начала озираться по сторонам. В ответ тишина.

– Кто здесь? – повторила я уже более спокойно. Но ответа снова не последовало.

– Это просто усталость, – успокаивала себя я. Перед тем как выйти из купальни, я приоткрыла дверь и, высунув голову, огляделась. Никого. Я стремительно, словно ветер, пролетела от купальни к себе в комнату и накрылась с головой шерстяным одеялом.

Сон не шел. Ворочаясь с одного бока на другой, думая о том, что нужно было идти с Беном. Снова не могу уснуть, давно такого не было. Я поднялась с кровати и решила открыть окно, чтобы дать свежему воздуху заполнить комнату. Легкий ветерок приводил в движения темные увесистые шторы. Уселась на кровать, мой взгляд скользил по комнате и остановился на портрете матери.

– Ты прекрасна, мама, – прошептала я.

Волосы словно серебряные нити спадали с ее миниатюрных плеч. Миндалевидные глаза с черными блестящими жемчужинами тепло смотрели на меня с холста. Мне достались ее глаза. Задиристый курносый нос. Пухлые алые губы. Своими тонкими изящными пальцами она держала ветку розовой камелии.

– Я скучаю по тебе, – почувствовав, как глаза наполняются слезами, я отвернулась к окну. Я разговаривала с ней практически каждую ночь. – Знаешь, мам, мне кажется, ты пришла бы в дикий ужас, узнав, что Бен тренирует меня.

Уголки губ слегка дрогнули то ли от слез, то ли от улыбки. Я вспоминала, как упрашивала Бенджиро научить меня искусству владения мечом. Это случилось сразу же после моего переезда к нему.

– Даже и думать об этом не смей, – говорил он. В такие моменты он превращался в непробиваемую скалу, все его эмоции пропадали, как будто он запихивал их в самый укромный уголок.

– Ну почему?

– Потому! – гневался он. – Зачем тебе это нужно? Пойми, женщинам это совершенно ни к чему, зачем тогда нужны мужчины? – невесело улыбнулся Бен, протягивая руку к моей голове, чтобы взъерошить волосы, как обычно он это делал. Я отстранилась.

– Что за предрассудки! – щеки надулись сами собой. – Я не маленький ребенок, не стоит со мной так обращаться, и еще, – я подошла к нему, – вдруг тебя не будет рядом, что тогда? – тихо прошептала я, опуская глаза. Каждый мой мускул напрягся, пальцы непроизвольно сжались, превращаясь в кулаки. Бен молчал, только лишь осматривал меня, превратив глаза в маленькие щелки, а губы сжал настолько сильно, что они превратились в белые нити.

– Я всегда буду рядом. Тебе незачем…

– Да что за уверенность? – голос сорвался на крик. – Мама тоже мне говорила, что всегда будет рядом, отец говорил…

Он знал. Он прекрасно знал о моих чувствах. Он знал меня.

– Дай мне немного времени, – тихо проговорил он и немного склонил голову. Волосы упали ему на глаза.

– Обещаешь подумать и дать утвердительный ответ?

– Обещаю…Эй! – он поднял голову. В глазах играл озорной огонек. Губы слегка тронула улыбка. – Хитрая лисица!

Так прошел месяц. И каждый день я донимала брата.

– Хорошо, хорошо, – крикнул он. – Только пощады не жди!

– Ура! – я подбежала к нему и крепко, что было сил, обняла. – Спасибо.

Так начались наши ежедневные тренировки, продолжающиеся по сей день.

Я почувствовала сильную сухость во рту, и мои воспоминания улетучились. Мне срочно требовалась кружка ледяной воды. Быстро спрыгнув с кровати, я вышла из комнаты. Спустилась с лестницы, глаза ненамеренно устремились в сторону вешалки, стоявшей возле входной двери. Плаща и сапог Бена на месте не было.

– Неужели еще не вернулся? – вырвалось у меня. Забыв о воде, я тихо прошла к его комнате. Осторожно приоткрыв дверь, я увидела аккуратно застеленную кровать. Самого Бена не было. Меня охватил легкий ужас. Время было глубоко за полночь, но Бен так и не вернулся домой. Это на него не походило, он всегда возвращался к полуночи. Недолго думая, я вернулась в свою комнату, скинув с себя сорочку, влетела в первую попавшуюся рубашку и такие же штаны. Рысью сбежав с лестницы, я впопыхах накинула на себя плащ и нацепила сапоги. Вылетев за дверь, я ринулась к тропинке, ведущей к таверне, но мой взгляд упал на оружейную стойку. Могло произойти все что угодно, даже Бен может попасть в беду. Не думая больше ни секунды, я взяла со стойки кинжал с деревянной рукоятью, засунув его за пояс штанов, ринулась в таверну «Глазок Лотоса», чтобы до нее добраться, нужно было идти по дубовому лесу, но меня это ни капли не пугало. В голове мелькали разные картины, я засунула их в самый потайной уголок своего рассудка. «Все хорошо, ни о чем не переживай, с ним все хорошо, подумаешь, перепил, с кем не бывает…» – внушала я себе. Путь туда был не близкий, спокойным шагом можно было бы дойти минут за тридцать. Я же летела как вихрь, мне понадобилось около десяти минут, чтобы добраться до места назначения. Мимо меня мелькали деревья, кусты. Вот уже начинался городок, маленькие деревянные домики с каждой стороны. Я уже видела очертания таверны, краем уха слышала раскатистые песни гуляк. Вот тот самый полусгнивший порог и тяжелые двери. Я остановилась около них, чтобы перевести дух, и подняла взгляд на таверну. Небольшое двухэтажное деревянное здание, на первом этаже таверна, на втором небольшая гостиница для сильно опьяненных гуляк либо путешественников. Последние были достаточно редки в наших краях. Переведя взгляд обратно на двери, я решительно толкнула их. Они распахнулись, чуть не сбив рядом стоявшего пьяницу. Он кидал мне проклятия в спину, но я его не слушала, сосредоточившись совершенно на другом. Остановившись у входа, я огляделась по сторонам. Нетрезвые взоры вечных завсегдатаев таверны были обращены в мою сторону. Я ловила на себе каждый их взгляд, но среди них не было тех самых серо-янтарных хитрых глаз. Остановилась меж громоздких столов, у меня начиналась паника, руки начали трястись, ноги наполнились свинцом от бега.