– Ты в порядке? – гладя меня по волосам, спросила она.

– Да, мам, в порядке. Кто с ним это сотворил?

– Я не знаю. Вероятно, он плохо играл отложенную ему роль, за что и поплатился, – тихо проговорила она. Мама всегда выражалась какими-то загадками, порой я и не понимала ее вовсе. Так же произошло и тогда. Я не поняла, что она имела в виду, но и не стала задавать ей лишних вопросов.

– Как твоя спина, детка? – мама посмотрела на меня взволнованно.

– Все хорошо, не беспокойся.

– Тогда не откажешь мне в помощи?

– Конечно, нет! Я как раз собиралась спускаться, – воскликнула я.

Мама улыбнулась, взяла меня за руку и повела вниз. Вооружившись тряпкой, я оглядела масштаб беспорядка. Кровь была повсюду: на пороге, на двери, на полу, на стенах и, конечно же, на обеденном столе, он был практически залит ею. Я привыкла к виду крови. Отец редко возвращался с охоты с пустыми руками. За его спиной всегда висела тушка либо кабана, либо оленя. Мы с мамой всегда разделывали добычу, шкуры продавали, а мясо оставляли себе. Поэтому совершенно спокойно я принялась за работу.

– А где тот незнакомец, – нарушила молчание я, когда мы оттирали порог входной двери.

– Он в нашей комнате. Надеюсь, придет в себя, – с надеждой в голосе проговорила мама, не отрываясь от своей работы.

– Мам, чем он схватил отца за руку? У него были когти…

– О чем ты? – мама вопросительно и даже как-то сердито посмотрела на меня.

– Да, так, – решив не говорить на эту тему, отмахнулась я, – ни о чем.

Мы замолчали.

Незнакомец пробыл без сознания три дня. Все повязки, наложенные на его раны, были пропитаны кровью. Каждый день мы с мамой меняли их, а он был похож на мертвеца. Кожа перешла из серого в зеленоватый оттенок. Его выдавала только вздымающаяся грудь, делавшая вдох. От наших прикосновений он больше не вздрагивал и не стонал, лишь тихо сопел.

На третью ночь я не могла уснуть, прошлые два дня мне снились одни и те же кошмары. Незнакомец яростно бежал от толпы преследователей по лесу, спотыкаясь о сухие ветки и тяжело дыша, но они каждый раз настигали его, проходясь плетью по телу незнакомца. Он пронзительно рычал, отчего сотрясались кроны близстоящих деревьев. В эти моменты всегда появлялся мой Баку, поглощал всю округу, включая меня, своей огромной пастью. На третью ночь сон не приходил ко мне. Я ворочалась в кровати, открывала створки окна, чтобы свежий воздух наполнил всю мою комнату, но толку никакого не было. Было уже за полночь. Мой живот громко заурчал, давая знать о себе. «Конечно, я же весь день не могла затолкать в себя и куска хлеба», – думала я, поворачиваясь на правый бок. Все три дня, что незнакомец был у нас, я отвратительно питалась. Мама заставляла меня съесть хотя бы кусок хлеба утром и вечером. Просто не хотела. Мне также было интересно, кто он. И враг ли нам незнакомец или же друг. «Кин, хватит валять дурака, иди поешь», – шептал мне мой внутренний голос. Я вылезла из-под своего дорогого одеяла, выделанного из шкуры большого волка, убитого отцом. «Прохладно», – поморщившись, подумала я, подходя к окну. Закрыла створку, а мой желудок снова отчаянно напомнил о себе.

«Да, да. Уже идем, – ненароком положив руку на живот, я натянула штаны, заправив в них ночную сорочку. – Скоро рассвет. Никто и не увидит моего неряшества», – я открыла дверь и шагнула к лестнице. Спустившись, я подошла к столу, на котором стояла корзина с булочками и стакан молока. Корзину мама заботливо накрыла полотенцем, зная, что все-таки я спущусь поесть. Открыв полотенце, я взяла белую мягкую булочку и облокотилась на стул. Я взглянула на дверь, ведущую в родительскую комнату, она была приоткрыта. Странно, мы всегда закрывали ее, когда выходили из комнаты, когда заканчивали перевязывать раны незнакомцу. Вернув в корзину надкусанную булочку, я на цыпочках подошла к родительской двери и осторожно заглянула в щелку. Кровать была пуста и аккуратно застелена. Чистые вещи незнакомца были аккуратно сложены на стуле так, как оставляла их мама. Его в комнате не было. Палку, за которую он так яростно вцепился, отец забрал и куда-то припрятал. Я отошла от двери. Не мог же он испариться. Вещи на месте. Может, вышел на улицу? Подбежав к входной двери, я накинула на плечи плащ и вышла на улицу. Но и здесь его не было. И тут меня остановил мой разум. «Ну ушел он, и что в этом такого? Подумаешь, не взял одежду, может, она ему и вовсе не нужна. И сдался он тебе, Кин?» В голове металось много мыслей, но мне отчаянно захотелось зайти в сарай. Будто невидимая рука подталкивала меня к нему. «Посмотрю там. Если его там нет, пойду в дом», – успокоив саму себя, я зашагала к сараю. Подходя все ближе, я стала отчетливо слышать встревоженное кудахтанье кур и негромкое похрюкивание свиней. «Что там происходит? Неужели хорек снова пробрался в сарай», – я ускорила шаг.

– Нет, ну вы можете себе это представить? – я замерла возле двери. Приятный мужской голос. – Я практически выбрался из той передряги и влип в новую.

«Передряга?» – не думая ни минуты, я оттолкнула старую деревянную дверь, отчего та, распахнувшись, с грохотом ударилась о стену. Взгляд незнакомца, кур и свиней устремился в мою сторону.

– Передряга? Так ты называешь нашу помощь тебе? – я услышала свой громоподобный голос. – И ты решил выразить свое недовольство… курам?

Я вздохнула поглубже, чтобы успокоиться. «Прекрасно. Запах куриного и свиного помета. Сейчас мне именно этого и не хватало», – я вцепилась руками в плащ, превращая его в жгут. Незнакомец продолжительное время мерил меня изучающим взглядом. Я не осталась в долгу. Его черные волосы были растрепаны, янтарно-серые глаза бегали по мне сверху вниз, рот он изогнул в хитрой улыбке. «Как раздражает», – подумала я, даже не знаю почему. Он сидел около кур на куче сена. Раны… их не было, даже намека на них никакого не осталось. Я почувствовала, как мое лицо постепенно заливалось багровым румянцем, незнакомец был практически раздет. Я перевела взгляд на кур. Обрабатывая его раны, мы сняли с него всю одежду, оставив только нижнее белье, если его можно так назвать. Тряпочка, сложенная жгутом, просто прикрывала все его непристойные места.

– Нет, ты неправильно поняла, – начал он. Краем глаза я заметила, что он встал с кучи сена и направился в мою сторону. – Я вам очень благодарен и прошу простить за то, что доставил вам столько хлопот.

Я не поднимала глаз. Куры недовольно кудахтали и носились по сараю, но краем глаза я видела, как он поклонился мне. Мои ноздри шумно втянули воздух. Сосновый лес. Яркий аромат сосен после дождя. И… запах помета скота – сосны, похоже, это был его аромат.

– Не стоит, – продолжая смотреть на кур, снимая с себя плащ, я передала его ему. Незнакомец немного помедлил, затем взял его и нагнулся так, что его лицо оказалось напротив моего, спросил:

– Боишься? – спросил он. Я перевела глаза с кур и заглянула в его глаза. «Какие странные зрачки, узкие, будто у кота», – пронеслась мысль в голове. Я лишь мотнула головой в стороны. Слегка оттолкнув незнакомца плечом, я прошла к соломенной подстилке и устало плюхнулась на нее.

– Не бойся, я не причиню вреда ни тебе, ни твоим родным, – прошептал незнакомец, усаживаясь рядом со мной. Мы оба молчали. Я не знала, с чего начать наш разговор. Слишком много вопросов у меня было.

– Твои раны… – начала я. – Они очень быстро затянулись. И еще во время перевязки у тебя появились черные когти.

– О, возможно тебе показалось. Ты еще довольно юна, и, скорее всего, воображение сыграло с тобой злую шутку. Увидев меня в крови, еле дышащего, вероятнее всего, ты испытала стресс. И он сказался на тебе, принося тебе в голову ненужные картинки, – беззаботно ответил он, взъерошив теплой рукой волосы на моем затылке. Мои глаза мгновенно расширились. Нити были полностью восстановлены. Они спокойно, словно маленькие красные тропинки, вились куда-то вдаль.

– Что же, пойдем в дом. Я должен поблагодарить твоих родителей. Да, кстати, меня зовут Бенджиро.