— Что крутого полезть на более взрослого и сильного альфу в приступе злости, — фыркнул я, стараясь скрыть, как взбудоражен приглашением.

— Это как раз и круто, — улыбнулся он, сумасшедше и очень искренне, — теперь я окончательно уверен, что доверил себя лучшему альфе на свете.

Я нежничал, стараясь причинить как можно меньше боли, долго и с удовольствием растягивал его, неторопливо отсасывая.

Привыкший сам всем руководить актив был жутко недоволен, ерзал, жмурился и просил, просил, выпрашивал так, что у меня кружилась голова.

— Ну же, кот, господи! — едва не взвыл он, больно дернув меня за волосы к себе. — Я не девственница тебе, вставь уже!

Не послушаться было невозможно. Но двигался я тоже мягко, дожидаясь, пока окончательно не исчезнет вся боль. Леша метался, подавался навстречу, буквально требовал всем телом, но я впервые применил в постели физическую силу альфы, удерживая его на месте. Если бы он хоть застонал, хоть еле слышно, но нет, только сопит, тихушник. Меня внезапно разобрала злость и жуткое желание услышать чертов стон. Он со всеми был тихим, я уверен. А со мной не будет. Со мной должно быть по-другому!

Резко изменив темп, я попытался выбить хоть один звук. Нет, молчал. Откинул голову и молчал, громко выдыхал и довольно жмурился. Как вообще можно это побороть? Стоны сами собой всегда получаются, как он их сдерживает?Агрессивно поглаживая дергающееся под пальцами горло, я сдерживал желание опуститься пониже и языком прощупать вибрацию сдерживаемых звуков. Но нет, я слишком люблю его жилистую шею и точно быстро кончу.

Приоткрыв совершенно пьяные глаза, Леша ухватил меня за запястье, прижал мою ладонь к горлу сильнее. Даже когда я сверху, все равно командует он, так что я послушно слегка придушил. Заныло в тех местах, где подушечки моих пальцев впились в шею, но в груди не болело. Он дышал, почти свободно, но уже совсем по-другому, загнанно — сейчас кончит. Слепо зашарив руками, он ухватился за меня. Я не успел подумать, что давлю слишком сильно — он просто потянул меня к себе. Я послушно опустился на локоть, не меняя темпа, ещё больше затруднил ему дыхание поцелуем, резко отпустил шею и, наконец, услышал его. Тихий стон мне в рот, еле слышный. Кончая вместе с ним, я вернул стон, уткнулся носом в саднящую шею.

Лениво целуя подтянутый торс, я вел по нему носом, медленно, смакуя запах секса и помеченного партнера. Конечно, утром он уебет мне, потому что я кончил в него, но сейчас он, кажется, вполне доволен.

— Не думал, что тебе нравится пожестче, — довольно проурчал я, когда слегка дрожащие пальцы перебрали мои волосы.

— Вообще-то нет, — сипло усмехнулся эмиссар, похлопав по матрасу рядом с собой, — но пришлось в тему. Если захочу ещё, поверь, ты узнаешь.

— Не сомневаюсь, — устроившись рядом, я крепко обнял со спины своего любимого человека. Мужчину. Эмиссара, — я тебя люблю.

— И я тебя, — улыбнулся он, сплетая свои пальцы с моими.

Ночью я проснулся от того, что тело в моих объятиях мелко дрожало. Бросил взгляд на часы — половина второго. Значит, он все же не плакал в свой день рождения. Не уверен, что в этом есть моя заслуга. Я не стал смущать Лёшу вниманием к его состоянию, только обнял покрепче и уткнулся носом в затылок.

========== Часть 11 ==========

Все шло своим чередом, время пролетало, будто его и не было. В преддверии сессии преподаватели стали требовательнее, Дашка маялась с полугодовыми контрольными, Леша иногда ночевал на работе от обилия дел, так что вся подготовка к Новому году была торжественно возложена на близнецов. Разумеется, чисто символически. Но они отлично справлялись: своими кривоватыми печатными буквами написали список желаемых блюд, даже список продуктов и рецепты к ним — Даша помогла освоить Гугл, а читают они уже отлично; письмо Деду Морозу у них было одно на двоих, и всех остальных членов стаи они тоже не забыли — пацанам книги про улиток, сестре новый утюжок и планшет, мне новый телефон, эмиссару ноутбук, а Лене, маме, папе, бабушке и дяде счастье в новых телах. Мы втроём поздно ночью сидели и рыдали над этим письмом, раскрашенным под открытку, а потом аккуратно заклеили, как было, и положили на подоконник, чтобы завтра утром вместе с мальчишками опустить в почтовый ящик. Я взял все подарки на себя, кроме своего — его Леша собирался выбрать сам. Помимо роли Деда Мороза, мне надо было ещё исполнить свою собственную — купить подарки от себя. С Дашей и эмиссаром проблем не было, а вот с близнецами вышла загвоздка, но Леша придумал кое-что очень крутое. Дашка фукала и фыркала, но против не была.

Украшать решили в последний день, тридцать первого. У Лёши нашлась офигенная искусственная ёлка, очень красивая и пушистая, мы нарядили ее так, что зелени было не видно. За декабрь Саша и Паша нарезали бумажных гирлянд и снежинок, их развесили и расклеили вместе с мишурой и гирляндами.

Эмиссар наш шмыгал носом и чихал, но атмосферу праздника это не особенно портило. Мы все вместе крутились на большой кухне, готовили все, что напридумывали близнецы. Как раньше. Буквально год назад было почти то же самое, только все ещё было хорошо, все были здесь, и чихал не Леша от простуды, а папа от аллергии на глиттер.

Даша мягко погладила меня по плечу. Поджав губы, я зажмурился на секунду, а потом все же смог выдавить улыбку. У нас все будет хорошо, иначе никак. Искоса глянув на старательно кромсающих огурцы близнецов, я потер глаза и улыбнулся уже искренне. Ради своей семьи я не то что не расплачусь — горы сверну. Проходя мимо к мойке, чтобы сполоснуть нож, Леша потрепал меня по макушке, похвалил. Не стоит забывать, что мое настроение передается всем, праздник бы не испортить.

Группа собиралась куда-то встречать год, но я только раз отказался и больше конфу не открывал. Первый Новый год в том составе семьи, что у нас есть сейчас, я хочу прочувствовать и запомнить навсегда. Запомнить, как мы счастливы, как громко смеются мальчишки, когда их смешит Дашка, и как они считают, сколько раз подряд чихнет Леша. Да и вообще я не любитель семейные праздники отмечать не в кругу семьи.

Разумеется, мы не стали заказывать Деда Мороза. По нему будет видно, что он просто переодетый дядька, да и маленькие оборотни быстро учуют отсутствие волшебного. А так он для них что-то абстрактное, магическое и непостижимое, а ещё всегда исполняющее желания.

Когда основная часть готовки была выполнена, мы оставили Дашку на кухне заниматься оформлением и запеканиями всякими, мужская часть стаи же переместилась в комнаты для небольшой уборки. Вытерли пыль, расставили все по местам, мелкие убрали свои игрушки и книжки.

Как обычно, мы хотели сесть проводить старый год часов в девять, но мои чудные одногруппники вмешались в нормальное течение праздника. Они просто припёрлись толпой в восемь часов. Дверь им открыл Леша под восторженный шепот мальчишек: “Это Дед Мороз? А вдруг это Дед Мороз?”.

— Мы требуем отпустить Максима с нами! — хором заявили они.

— Не помню, чтобы кто-то куда-то Макса не пускал, он уже большой мальчик, — усмехнулся Леша. Вытерев руки, я вздохнул и пошел в прихожую, — Макс, тут тебя вызволять пришли!

Стеснительные близнецы прятались за ногами опекуна и с любопытством разглядывали этих чудиков.

— Ребят, ну я же написал, что никуда не пойду, — пригладив волосы, я покачал головой и взял на руки потянувшегося ко мне Сашу, — это семейный праздник, и я хочу отмечать его со своей семьёй. Или вам без меня не гуляется?

— Но это же скучно! — заныли они, — Пошли с нами! Мы сняли хату!

— Может, правда пойдешь? — судя по мечтательной улыбке, Леша вспомнил свою бурную юность. — А подарки свои заберёшь утром под ёлкой.

Хочу я посмотреть на моего эмиссара, перевязанного бантом и смирно дожидающегося меня на холодном полу под искусственным деревцем, ага.

— А мы хотим, чтобы Макс был с нами! — вякнул Паша, придерживаясь для храбрости за штанину Лёши. — И папа тоже хочет!

— И Даша! — поддакнул Саша, крепко вцепляясь в мою шею.