Оно могло бы и поднять его вверх и швырнуть об стену, но ему мешали два солдата, что стояли позади него. Увидев, как оно обхватывает командира, они начали, стрелять по его лицу, поэтому внимание и Оно переключилось на них.

Остальные делали почти одно и то же. Кто-то пытался подобраться по ближе, что бы вынюхать слабые места, ну а кто-то просто стрелял по Чудищу, надеясь, что в конечном итоге ему либо надоест, либо мы его пристрелим.

На фоне стрелков больше всех выделялся дед. Он стоял не то чтобы близко, но и не далеко. Такую позицию как он не занял никто, и он аки снайпер стрелял одиночными выстрелами, целясь в глаз Существа.

У меня же была несколько иная тактика. Я хотел кинуть гранату, попасть в рот существа, ну или чтоб оно ее проглотило и изнутри взорвалось.

План был красивым. Но только в теории, поскольку я не представлял, как заставить, Это проглотить гранату. Надеется на то, что она умственно отсталая и сама ее проглотит, то же не приходилось, поэтому от такой «гениальной» мысли я отказался.

Но вскоре у меня появился новый план. Я упал на камень и начал целится. Целился я в его единственное, как мне показалось слабое место - в глаз. Может, я его и не убью, но испугается оно точно. Нужно было, что бы оно замерло хотя бы на секунду, иначе я точно промахнусь. Я вытащил свой нож и метким броском всадил в морду. Этого. Повернувшись в сторону, откуда прилетел нож, оно увидело меня, и я не стал медлить. Нажав на курок, я выпустил очередь выстрелов, и я попал. Было видно, как на месте глаза осталась одна дырка.

Оно взревело, казалось, что потолок сейчас обвалится, и с ужасными воплями оно скрылось, где то во тьме.

Звуки выстрелов прекратились, и мы начали осматриваться. Кого потеряли, кто остался. В этой тишине оставалась летать тревога, но она постепенно уходила. Мы были в некой контузии, поэтому сразу не сообразили, что Оно ушло.

Приходя в себя, я слышал только шум в ушах. Постепенно появлялись и другие шумы. Голоса товарищей, командира. Все они тихо кричали или просто выли, смеялись от большого потрясения. Только Дед оставался спокоен, хотя его лицо выглядело так, будто он ожидал чего то еще.

Мы все были, в какой-то незаурядной панике, выражающейся не через крики, а через стоны, упрямы стоны и душевной тишине внутри головы.

Мы еще минуты три пытались собраться с мыслями, а затем направить их в нужное мышление для осознания всего что произошло. Это было сложно, но я справлялся, собирая по кусочкам мысли и заставляя их думать.

Наконец я окончательно пришел в себя. Это было прекрасное чувство, когда мысли вновь наполняют тебя и ты чувствуешь что продолжаешь жить.

Поднявшись на ноги, по всему телу прошел приятный поток энергии, что и придало мне дальнейших сил мыслить разумно. Я хотел закричать, но мне не позволяли мои собственные мысли, и то, что у меня не было сил это сделать. Я хотел, но не мог.

Когда мне полегчало, я смог полностью осмыслить все, что происходило сейчас вокруг меня. Я начал помогать встать тем, кто упал или был без сил, Утешая каждого, я чувствовал, что вливаюсь в команду. Только теперь я почувствовал, что все, что я делаю и делал не напрасно. Я, наконец, почувствовал, что такое командная работа. Что такое команда.

Эти мысли вливали в меня сил, хоть я и без того был уставшим и голодным. Мне было приятно осознавать, что моим товарищам становится легче, как они постепенно встают на ноги, приходя в себя.

Когда все пришли в себя, мы собрались в общий круг и начали обсуждать, что нам делать дальше. Разговоры были долгими, прямолинейными и мы без особых противоречий сошлись на том, что нам нужно продолжать путь.

- Это существо – говорил командир – быстро и проворно как черт! Нам нужно усилить наше внимание. А пока я объявляю привал, но в полной темноте, разведем только костер, еда у меня с собой.

Мы селим в общий круг и принялись разводить костер. Достав большой кусок китового жира, я отделил от него махонькую часть и поджег ее. Горела она славно и нам хватит этого надолго.

Командир достал из рюкзака курицу и принялся жарить ее, изредка обжигая свои руки.

Когда курица была готова, мы разделили ее на равные, маленькие куски, и принялись есть. Одного такого куска было мало, но и он казался наисытейшим ужином. Он был вкусный, мягкий. Из него текла, какая то горячая жидкость, но сам он был просто теплым. Он легко вошел в рот, и я начал долго и наслаждением жевать его, растягивая момент, когда проглочу. Ну а наслаждение того что как горячий сок тек во рту, по языку и щекам просто не передать словами.

Когда я его проглотил, я почувствовал, как мой рот резко опустел, и как мясо отправилось покорять мой желудок. Как приятное тепло расплывалось, где то внутри меня, таким образом, модно было понять, где сейчас находится кусок. И наконец, он упал в желудок, уже довольно остывший, но все равно теплый, он наполнил мой желудок и я чувствовал, как голод постепенно отступает и на его место приходит сытость и довольство жизнью и как не странно сложившаяся ситуация. Я чувствовал себя котом, который очень вкусно поел и укутался в своей шерсти.

От таких мыслей меня заклинило в сон, но я одёрнул себя. Чувство удовлетворения постепенно уходило и сменилось спокойствием и спокойному мышлению.

Перекусив в таких спартанских условиях, мы дождались, пока съежится последний язык пламени, и продолжим путь.

Попрощавшись со столь теплым воспоминанием о «живом свете» мы принялись вставать. Вставать было не очень приятно, после уютной посиделки, чувствуя на себе всю тяжесть своих тел.

Встав, я принялся разминаться. Это не означает, что я принялся прыгать и махать руками, я просто еле заметно потянулся и напряг мышцы, расслабляя их, где только мог.

Когда моя мини зарядка была окончена, я взял в руки свой автомат, включил фонарик и пошел вместе со всеми.

За остальные три часа не произошло ничего из разряда вон выходящего, кроме того что мы встретили светящиеся не то ли грибы, не то ли плесень, а еще чуть было не пошли не в ту сторону. Расскажу, как это было.

Мы просто шли вперед, как вдруг заметили, что пещера начала раздваиваться, и понятное дело нужно было решить, куда нам идти.

Мы начали спорить. Один говорил, что точно помнит в какую сторону мы шли и отслеживал путь с самого начала, поэтому знал, куда нам идти. Другие просто говорили, что нам нужно разделиться, так точно одна их групп дойдет до места. Но наши споры прервал командир.

- Всем молчать, говорю я! Я утверждаю, что нам ни в коем случае нельзя разделяться, поскольку врагам, в каком бы обличие они не были это и надо, с отдельными группами справится гораздо проще, чем с организованным отрядом. Но я предлагаю следующее, поскольку у нас всех своя, правда и план каждого по-своему хорош, я предлагаю следующее. Мы объединим наши мысли и сделаем вот что, мы выстроимся длинной цепочкой, не держась за руки, расстояние между нами две-три метра, таким образом, обозревая большую часть пещеры. А я пока определю пещеру с наибольшей вероятностью правильную.

Сказав так, он принялся разглядывать карту, которая мистическим образом оказалась у него в руках. А мы пока выстроились согласно его указаниям. Длина нашей цепочки получилась метров тридцать, если не больше. Так угодили всем, и тем кто говорил что нужно разделится, тем кто якобы знал куда нужно идти.

- « В единстве, наша сила» - неожиданно пришла мне в голову блестящая мысль.

К счастью пещера, которую мы выбрали, была правильной и в один момент мы увидели свет. Первым его увидел Денис, который шел впереди всех. Затем и мы начали видеть проблески долгожданного света. Мне сразу полегчало, ибо мы пришли хотя бы к свету, что уже неплохо. Теперь нужно было удостовериться, что мы пришли куда надо.

Когда мы вышли из пещеры первое что мы увидели – вулкан. Большой и курящийся, точь в точь как я видел на фотографиях. Было немного страшно, хоть и было утро, но все равно было довольно темно.