После каждого выстрела лента подтягивалась, был слышен громкий шум и снова выстрел. Кстати стреляли дула поочередно, то есть пока заряжалось одно, стреляло другое.

Вокруг этой чудо - машины стояло солдат двадцать, трое легких аэросаней и один броневик.

Я не стал ни с кем советоваться и просто пустил в дело своего новоиспеченного «друга».

Я крепко сжал его, прицелился, как мог, и выстрелил. А дальше происходило то, на что я и рассчитывал.

Все аэросани были взорваны, броневик перевернут, одна половина солдат полегла от взрыва, а другую половину оперативно перестреляли мои друзья.

Но выходить из укрытия мы не спешили, точнее, ждали что будет, может, прибудет подкрепление. Но никого не было, скорее всего, подкрепление вызвали те, что сидят в танке, но оно, скорее всего, будет не скоро, учитывая, какая война началась.

Я прицелился в кабину и выстрелил. Но получилось не так, как я ожидал. Снаряд просто отскочил от стекла, упал в снег и только потом взорвался.

- « Значит они не инертные » - понял я

Единственная правильная мысль пришла в голову мгновенно. Я вытащил весь оставшийся магазин, предварительно убедившись, что в моем распоряжении остался один выстрел, и кинул что есть силы к левой ноге этой машины смерти.

Когда магазин приземлился рядом с ногой, я предельно точно прицелился, чтоб не дай бог промахнуться, и нажал на курок. Из огромного дула стремительно вылетел маленький снаряд, ударился в снег, и через мгновение взорвался. Большое огненное облако начало стремительно разрастаться и разлетелось на многие метры, уверен, звук был просто ужасным. Весь снег, что находился рядом и во взрыве расплавился. Осталась только черная, обожженная, горячая земля. Земля была разбросана так, что было видно, где находился взрыв, так же можно было разглядеть черные полосы в виде длинных, полупрозрачных, тонких треугольников, тянущихся от центра.

Нога монстра не выдержала мощность нескольких гранат и разлетелась на куски. Нам пришлось лечь на снег, что бы они ни задели нас. Огромный танк сначала несколько секунд умудрялся стоять на обрубке собственной ноги, но, в конце концов, упал. Словно туша огромного зверя, он всколыхнулся, и затих.

========== Тушите свет ==========

Вот и конец этой истории. Если быть честным, я не считаю себя таким уж героем, каким меня выставили перед всеми. Я всего лишь делал то, что считал нужным, и уверен, каждый поступил бы так на моем месте.

Лишившись своих главных козырей, фрицы, по прибытию красных союзников, стремительно теряли свои позиции, и вскоре им был отдан приказ отступать. Сейчас мы их преследуем, и вскоре, я уверен, выйдем на их базу.

Откуда я все это знаю? Мои друзья приходят, навещают, рассказывают об успехах наших армий.

К сожалению, я не могу принять участие в этом походе, поскольку прохожу лечение в больнице. Там сейчас просто нет места для меня, да я и сам не хочу. Но, сейчас я у себя дома. Контузия оказалась действительно тяжелой, и я не смогу слышать еще несколько месяцев. Но, главное что слух вернется, пусть не сейчас, но, главное что вернется. Кстати Влад, тот который географ, прояснил мне, что Андрей ему хоть и брат, но на Лизе он не женат. Чертов шутник, значит еще не все потеряно!

Лежа на кровати и размышляю о том, что с нами произошло. И только одно мне неясно. Зачем Власову нужно было подрывать поезд? Ведь, чем раньше бы мы добрались до их базы, то и это легло бы на руку и Власову и нам. Простыми словами, ему просто незачем было портить поездку, ставя под угрозу себя и всю свою операцию. Наверное, эта тайна, так и останется тайной. Я еще попробую поразмышлять на эту тему, но, пока, я не понимаю, в чем был смысл этого хода, и какие мысли были у Власова, когда он решался на такой шаг.

Может он хотел поссорить нас, вселить недоверие друг к другу? Но, зачем такой риск? Можно было просто сказать, что среди нас шпион, и мы все были бы осторожны друг к другу. Или он хотел, таким образом, избавится от Дениса? Может он, что то подозревал, о чем-то догадывался, что тот решил его таким образом убрать под весомым предлогом? Может быть и так.

Где сейчас сам Власов? Да я точно и не знаю. Слышал только что поймали, какого то генерала и через два дня его под трибунал. Но это ли он, не могу сказать. Еще я не уверен, что хочу снова его видеть, с одной стороны я хочу знать, что с ним стало, а с другой, мне абсолютно все равно, что сейчас с этим предателем. Хотя он нам, никогда и не служил.

Кстати труп, того сверх-танка, все еще лежит на том месте где я его и взорвал, надо будет его проведать, когда вылечусь. Может, и на ноги его поставим, хотя, где его использовать? Но как говорит одна пословица, хочешь мира, готовься к войне.

Да и вообще, хочу сходить на место битвы. Посмотреть на остатки «Красной стрелы» и артиллерии. Интересно, что будут делать с пленными? Наверняка заставят чинить, все что поломали. И да, кстати, в приобретении чертежей немцев, есть определённый плюс. По крайней мере, так считает Влад проводник, последний раз, когда он приходил он уже был в погонах полковника. Всё-таки и в войне есть свои относительные плюсы. А что если бы не война, то кем бы он сейчас был? Обычным проводником.

Я постараюсь выздороветь как можно быстрее, чтобы не пропустить начало великого прогресса. Начало нового мира. Ведь то, что мы так хотели все-таки случилось. Нам не придется, больше беспокоится о завтрашнем дне, а белых пятен на карте будет все меньше.

Да, многие так и не увидят его начала. Потому что они погибли, сражаясь за него.

Я с превеликим трудом встал с кровати, ноги все ещё побаливали, подошел к двери и открыл ее. Обойдя с другой стороны, я закрыл ее и побрел к лифту. Пока шел, успел увидеть, как к нам доставляли продовольствие от красных.

Войдя в лифт, я нажал на старую проржавевшую железную кнопку, та со скрипом сдвинулась с места, отдавая приказ идти вверх. Лифт как всегда со скрипом исполнял приказ, но я не обращал на него внимание. Моя голова была занята другими мыслями.

Поднявшись наверх, охранников я не встретил. Тоже наверно помогают раненым, да и охранять особо уже нечего.

Я подошел к самому краю причала и наблюдал, как садится солнце. Или встает? Признаться честно я никогда не отдавал предпочтение наблюдениям и поэтому сейчас я не знал, восходит оно или встает.

Я ни о чем не думал. Я просто стоял и смотрел.