Через десять минут Ролан осторожно вытащил из горна заготовку. Я пригляделся – нормально. Стыки наверняка неплохо пропаялись благодаря капиллярному эффекту. Кивнул кузнецу, тот аккуратно вытащил из горна и вторую заготовку, пристроил обе на земляном полу кузницы. Пока остывали ствольные блоки, мы с Илафом сходили к возвышающейся на окраине участка кузнеца кирпичной печке, и, порывшись в кучах дров, выбрали пару березовых стволиков умеренной кривизны. У кузницы, быстро обтесав их, мы получили вполне терпимые по качеству эрзац-ложи. Дальше началось самое веселье – подгонка механизмов.

Брандтрубки были ввинчены под углом градусов сорок пять к осям стволов. Короткий ход курков компенсировался сильными пружинами. Спусковые крючки я расположил по стандарту – левый ствол – впереди, правый – сзади. В результате пришлось выгибать довольно широкую предохранительную скобу –между ней и колодкой спокойно проходили два пальца. Я опробовал, как взводятся курки, достаточно ли плавно срабатывает спуск, еще раз подпилил в двух местах курок, после чего счел работу механизмов удовлетворительной. Время, между тем, уже подходило к шести часам.

Мы пристроили к колодкам и блокам стволов цевья и приклады, притянули болтами. Я надел на брандтрубки гильзы, порох из патронов просто ссыпал в стволы, прибил пыжами из прожженной ветоши, которая обнаружилась в кузнице. Выставив оба ружья в оконный проем, выходящий к лесу, взвел курки и пристроил приклад первого ружья к плечу.

Палец плавно давит на передний спуск, курок срывается… хлопок. Тряпка вылетает из ствола, пролетает несколько метров и разворачивается, медленно падает на землю. Теперь задний спуск. Опять хлопок, только тряпка из ствола не полностью вышла, болтается у самого дульного среза. Выдергиваю ее, отставляю ружье, беру второе. Выстрел из левого ствола – хлопок, тряпка вышла. Второй ствол – осечка. Снова взвожу курок, повторно пробиваю капсюль – опять осечка. Меняю капсюль, взвожу, давлю на спуск – выстрел. Теперь все нормально работает, просто патрон попался не то отсыревший, не то просто с рассыпавшимся в пыль капсюльным составом. Бывает иногда, правда, я у Барнаульского завода дающих осечку малокалиберных патронов еще не встречал.

Рассчитавшись с кузнецом, маг коротко сказал Илафу что-то, отвернувшись от кузнеца с молотобойцем, вычищающих горн. Механик кивнул, и тихо сказал мне:

— Выходим, сейчас тут лучше не находиться…

Я подхватил оба ружья, и мы покинули кузницу. Когда мы отошли метров на пятьдесят, сзади сверкнуло что-то вроде фотовспышки. Попытался обернуться посмотреть, но Илаф перехватил меня и произнес:

— Не советую. Он им сейчас память переписывает. Хорошо будет, если ты забудешь, что сегодня делал?

— Вот уж никогда бы не подумал, что Скоур это умеет,— отметил я – Илаф говорил серьезно и уверенно, скорее всего, именно переписыванием памяти и занят сейчас маг.

— Он много чего умеет. Если ему верить, он уже сто три года практикует.

— Сколько-сколько? – споткнулся я.

— Сто три. Фактический его возраст – около ста двадцати лет. Он как-то разъяснял, что это завязано на второе воплощение – вроде бы, то, что Скоур умеет в это воплощение переходить, и продлевает ему жизнь.

— Илаф, с чего ты взял, что Скоуру сто двадцать лет?

— Он меня по-быстрому научил паре трюков, вроде распознавания вранья, нужно было для одного дела, а я при случае у него немного про прошлое расспросил. Сначала про известные факты спросил, мол, подзабыл, напомни, вроде работает. Осторожно кинул вопрос о возрасте. Точно удалось узнать только, сколько лет он уже практикует.

— А мне можешь эту методику показать? – заинтересовался я.

— Без вопросов, Юра,— мы остановились у колодца, Илаф как-то по-особому переплел пальцы, шепнул пару слов – и спросил:

— Юрий, тебе самому сколько лет?

— Двадцать восемь полных,— я решил проверить утверждение Илафа о работоспособности сей методики.

— Нет, не двадцать восемь,— уверенно отозвался механик,— Понимаю, решил проверить. Смотри, пальцы складываешь вот так,— Илаф поднял повыше руки,— и произносишь вот такую фразочку,- механик внятно, с ясной артикуляцией, произнес невероятную абракадабру. Я попробовал повторить – с третьего раза, с поправками Илафа, вроде получилось. Потом я сложил пальцы в указанную фигуру, произнес ключевую фразу – и вокруг фигур Илафаи селян, возвращавшихся с полей, расплылись цветные контуры.

— Вижу, получилось. Теперь спрашивай,— подбодрил Илаф.

— Илаф, сколько тебе лет? – я решил особо не задаваться вопросом.

— Тридцать один,— сияние вокруг механика цвет не поменяло – как было желто-зеленым, так и оставалось.

— Если контур, который вокруг фигуры, цвет не изменил, значит, сказана правда. Если изменил, стал красноватым полностью или пятнами пошел – значит, соврал человек. Оглянись, видишь, местные с поля возвращаются? Приглядись к ним, с правого края идут две кумушки. Какой оттенок контуров?

— Красноватый, пятнами. Значит, сплетничают…

— Наверняка. Теперь – еще часть информации. В твоем родном Мире наверняка когда-то искренне считали, что земля плоская, или лежит на трех конях.

— Слонах,— машинально поправил я.

— Значит, аналогия ясна. Если спросишь про мироустройство у того, кто в это верит – заклинание тебе не покажет, что собеседник солгал. Действие этого заклинания завязано не на инфосферу, а на психомоторные функции человека. Это моя терминология, Скоур выразился гораздо проще. Теперь понимаешь, что не всегда и не при всех этот прием будет эффективен?

— Понимаю.

— Это хорошо.

— Илаф, я вот не до конца понял – почему вы со Скоуром сразу решились спонсировать изготовление сразу двух ружей?

— О чем разговор? – весело поинтересовался подошедший маг.

— Не пойму – почему быстро решился вопрос с изготовлением ружей? – повторил я.

— Это для тебя, Юрий, быстро,— отметил Скоур,— А мы с Илафом последнюю неделю только это и обсуждаем. Нет других легальных способов с минимальным стартовым капиталом заработать столько денег, сколько нам потребуется на дорогу до Великого Колодца. Вот если бы была винтовка, вроде тех, что на Грэкотане – мы бы уже награду получали. Ты предложил неплохой вариант замены винтовки – и я считаю, что все сработает. Илаф тоже. Но тут есть тонкость – конструкцию знал только ты, ни я, ни Илаф в огнестрельном оружии много не понимаем. Так что мы тебе доверяем, не беспокойся.

— Вона как…

— Именно так,— подтвердил маг,— Теперь, пожалуй, можно и в трактир возвращаться. Есть-то, наверняка оба хотите.

— А ты не хочешь? – не удержался я.

— Сам я могу просуществовать без пищи и воды неделю. Но от чувства голода и жажды меня это умение не избавляет,— усмехнулся Скоур.

Добрались мы до трактира минут за десять неспешного шага. На лежащие на наших с Илафом плечах ружья народ особого внимания не обращал. Скоур рассказывал, почему – оказывается, у местных механиков-водителей бывают иногда такие задачи, связанные с вверенной техникой, что без поллитры или хорошего инструмента не разберешься. Пить перед работой с паровыми агрегатами запрещалось – за этим строго следили как свои, так и чужие. И при нужде в очень специфическом ключе или каком-то другом инструменте мехводы выдвигались к ближайшему кузнецу – заказывать инструмент. И зачастую работали вместе с кузнецом. Так что, нас селяне именно за таких испытавших необходимость разжиться редким инструментом людей и принимали, что при случае могли хором подтвердить кузнец с молотобойцем – сам Скоур вложил в их память форму длинного, хитро изогнутого ворота.

В трактире нас ожидала большая порция гречки с тушеным мясом – весьма неплохо на вкус, да и ощущение сытости пришло после первой порции. Илаф со Скоуром заказали по второй порции, и я решил не отрываться от коллектива.

========== Сами набьем мы патроны ==========

Когда мы расправились с ужином, трактирщик принес кувшин литра на четыре и три глиняных кружки. Скоур разлил по кружкам содержимое кувшина – что-то вроде нашего земного кваса, и мы начали обсуждать дальнейшие телодвижения.