— На рынке,— на автомате откликнулся Скоур.

— Точно, о снарядах-то и забыли,— огорченно отметил Илаф.

— Зато снаряды – последнее, что необходимо. Свинец тут чушками, или можно мелкими шариками найти? – Испытывал я недавно один хитрый тип пули, бьющей гораздо мощнее стандартных. Неплохо было бы заготовить таких снарядов хоть десятка два. Пригодятся.

— Шариками – не знаю, а вот чушки видел. К слову, какие шарики по размерам? – уточнил Илаф.

Порывшись в карманах, я вытащил пули от тех патронов, что пошли на капсюли, быстро порубил одну пулю на три части:

— Вот такие. Будут меньше – вообще прекрасно. А нет – сойдет и чушка, сами переплавим.

Илаф кивнул и двинул на рынок.

Скоур спросил у меня:

— Юрий, ты принципиально согласен на проведение того обряда?

— Сильно надо? – я раскрошил подсохшую лепешку пороха, начал дробить крупные кусочки лезвием ножа.

— В принципе – дело добровольное, ускорится реакция, удлинится жизнь, начнешь острее чувствовать мир.

— А минусы? – приведя первую порцию пороха в более-менее равномерно зернистое состояние, я ссыпал продукт в один из горшков.

— Из собственной практики скажу – единственный серьезный минус – тянет в небо. Серьезно, моя Тень – крылата. Если долго работаешь в городе или того серьезнее, в подземных мастерских, без надежного пути за город, где можно сменить ипостась и взлететь, становится кисло.

— Почему же ты рассказываешь это мне?

— Тень твою я видеть не могу, но чувствую в ней очень знакомые стремления. Потому и предупреждаю. Кстати, Тень Илафа тоже крылата, и ее я тоже не могу видеть.

— И это есть самый серьезный недостаток? – сдается мне, маг немного темнит, хотя и не врет прямо. – Одним недостатком решение обладать не может. Или восприятие изменится, или еще что обязательно будет минусом.

— Обостренное восприятие несложно притупить, есть как духовные способы, так и банальнейшие физические. Чтобы не пришлось каждый раз при смене ипостаси раздеваться и потом одеваться обратно – есть хитрые амулеты. Дорогие, сложные, но, прямо сказать, нередкие. Я у колдуна специально разжился парой заготовок.

— И во сколько оно обошлось? – не удержался я.

— По пятнадцать бликков штука. Надо сказать, качество приличное, я бы сумел и лучше, но не с такими примитивными инструментами.

Перекрошив весь уместившийся на листе жести порох, я покосился на трицикл Илафа – жестянка с порохом и галькой вращалась на каком-то валу, и как остановить систему, я не знал. Надо ждать механика. Пока же можно лишний раз перепроверить ружья.

Стояли они в нашей комнате, прихватив мешок, я двинул в трактир. Зал полупустой – только какие-то зажиточные селяне или небогатые купцы завтракают. Поднялся наверх, сунул в мешок оба ружья и вернулся на задний двор.

Илаф уже вернулся – на сидении трицикла лежало с десяток серых кирпичиков размером с пачку сигарет. Времени до остановки шайтан-машинки (если б не спирт, порох грохнул бы на второй-третьей минуте обработки) было еще достаточно, и я решил перекурить.

В портсигаре оставалась последняя папироса. Я привычно постучал мундштуком о крышку портсигара, смял мундштук и спросил огонька. Скоур передал мне латунную спиртовую зажигалку все с тем же знаком качества. Я прикурил от тусклого пламени, затянулся.

— Илаф, тут с табаком вообще как?

— На рынке есть. Рекомендую брать то, что дороже, если дешевый – не табак, а солома натуральная. Хочешь – могу поделиться,— предложил Илаф.

— Спасибо, но не стоит, не хочу обирать. Сам потом пробегусь.

— Дело хозяйское,— пожал плечами механик.

Тем временем я взвел оба курка на своем ружье, выбрал ход спуска левого ствола, потом – правого. В правом ход был больше почти в полтора раза. Напильника, к сожалению, нет, и сомневаюсь, что его можно сравнительно дешево купить на рынке, так что придется оставить так.

На втором ружье картина была практически такой же. Лишний раз проверив, прочно ли сидят ствольные блоки на ложах, я сунул руку в карман и вытащил горсть малокалиберных патронов. Капсюли, да…

Пулю из такого патрона было легко вытащить и пальцами, не особо рискуя. Так что десятка два патронов перекочевали в карман куртки Илафа, я же ссыпал все, что осталось, обратно в карман. Все равно снаряжать ружья предстоит в спокойной обстановке – и ускорять заряжание путем заблаговременного извлечения пули из капсюля смысла не было.

С порохом провозились до вечера. Каждую партию я отдельно проверял самым банальным способом – подкидыванием огонька. Горело вполне себе. Объем пороха в двенадцатом калибре я на память знал, да и мерка была с собой. Правда, часть вопроса заключалась в том, что «мерка» все еще имела внутри пулю и плотно сидела в револьверном барабане. Придется сначала Скоуру отстрелять минимум патронов пять-семь. Жалко, конечно, но экономия в тренировках может обернуться тем, что маг, в случае необходимости, банально выпустит весь боекомплект «в молоко». Уже потом гильзой будем засыпать порох в стволы ружей, или снаряжать «патроны»— бумажные кульки с порохом и зарядом.

Дальше возились с пулями. Помнится, хорошо били подкалиберные – грубого литья, причем не обязательно шар, завернутый в тряпочку, углы которой сматывались толстой ниткой в хвостик. Лили свинец в скрученные из бумаги трубочки, потом рубили прутки, и заворачивали обрубки в ветошь. Все по технологии. За час имели на руках три десятка пуль. Ну, пожалуй, время проверить всю систему в сборе.

Чтобы не терять времени, я и Илаф двинули в поля – если не получится, и ружья все же не выдержат, будет время прикинуть, как жить дальше. С собой прихватили моток шпагата, порох расфасовали заранее – двойные навески. В этот раз решил бегло ознакомить с наганом Илафа – он выпустил пулю в прислоненную к поленнице доску. На хлопок выстрела никто не среагировал – может, решили не соваться к необычным постояльцам, а может, не посчитали чем-то, требующим внимания.

Километрах в пяти от поселка мы остановились. Я засыпал порох, прибил пыжом, засунул пули.

Итак. Кювет выбран, снаряженные ружья уперты прикладами в вынесенное из леса бревно, стволы смотрят в поле, как раз на возвышение земли. Закреплены стволы на втором бревне – придавлены небольшими мешками с песком. Шпагат к спусковым крючкам привязан, я взвожу курки, надеваю капсюли и ухожу в сторону кювета. Илаф уже там.

— Ну, с Богом,— пробормотал я, укладываясь на траву и примериваясь к шнуркам. Первый – пошел!

Ба-бах!

Второй пошел!

Ба-бах!

Третий пошел!

Ба-бах!

И, наконец, четвертый…

Ба-бах!

Ну, можно и посмотреть, что там с ружьями.

Лежат. Стволы дымятся. Капсюли на местах – это хорошо, я боялся, что будет выплевывать. Хотя – как-то же стреляли капсюльные ружья раньше.

Осмотр стволов в свете заходящего солнца трещин и раздутий не выявил. Для пробы грубо вычистил ивовым прутом с тряпкой стволы, снова снарядил двойную навеску.

Отстрел показал, что ничего критичного не произошло. Ну, можно и с рук испытать. Правда, сначала следует уточнить у механика, сможет ли он в случае чего оказать хоть какую-то помощь, кроме классической «добить из жалости».

— И кровь остановить смогу, и кожу зарастить, Скоур учил. Только вот глаза – пятьдесят на пятьдесят.

На счет глаз – правильно. Снарядив обычную навеску, я надел свои «консервы», взвел курки и навел ружье на приметный камень размером с зиловское колесо, лежащий на границе поля и дороги метрах в тридцати от меня.

Отдача толкнула в плечо – слабее, чем родная МР-ка. Но на камне появился характерный след от расплющившейся пули. Второй выстрел – след уже чуть ли не в полуметре от первого. Да, целиться придется вдоль каждого ствола отдельно.

Второе ружье показало себя гораздо кучнее – разлет составил «всего» немногим менее сорока сантиметров. Придется еще экспериментировать с навеской – самопальный порох вышел хуже заводского, это ожидалось изначально, но не настолько.