Подбежав к матери, Ромка дернул её за рукав.

– Ты курицу не забыла пожарить?

Свои вещи он уложил давно и теперь слонялся по квартире и мешал Лёшке и Валерии Михайловне собираться в дорогу. В его сумку, кроме неизменной философии и одежды, вошли еще бинокль, лупа и прочие столь же необходимые детективу предметы. Он потряс своей поклажей и прокомментировал: «Всё своё ношу с собой». Так говорил один из семи великих мудрецов, а звали его, к вашему сведению, Биант из Приены.

Лёшка аккуратно сложила в сумку только что приобретённый красивый светло-коричневый свитер и сморщила лоб.

– Рома, зачем тебе курица?

Ромка вытаращил глаза:

– А как без неё?! Все пассажиры всегда берут с собой в дорогу жареных кур.

– Ну, ты даёшь! Так делают люди невоспитанные и некультурные. Лично я никакую курицу в поезде есть не буду.

Ромка на это только пожал плечами:

– Ну и не ешь, мне больше достанется. Когда я был маленький, мы с бабушкой всегда в дорогу курицу брали. Мам, слышишь? – повернулся он к матери.

– Пожарю, только отстань, – отмахнулась Валерия Михайловна.

– Только это будет твоя персональная еда, – сказала Лёшка, снова склоняясь над сумкой. – А я сделаю вид, что тебя не знаю.

– Делай что хочешь, – удовлетворённо ответил Ромка и снова задёргал мать: – А эта Катька, к которой мы едем, – она какая? Хуже нашей Лёшки или получше?

Валерия Михайловна усмехнулась.

– Она замечательная. Раньше от компьютера не отходила, Саша, её мама, мне как-то жаловалась, что она из-за него уроки совсем забросила. Но это было в прошлом году, а теперь Катюша взялась за ум.

– Жаль. Ну ладно, поглядим, что там за Катька такая.

– Она вас в театр обязательно сводит.

– В театр? Мало нам театров в Москве… А хотя…. – Ромка внезапно вспомнил девушку с вокзала. – Ладно, пускай ведёт.

Каково же было Ромкино изумление, когда в своём купе он увидел ту самую девушку – она оказалась их попутчицей. Актриса сидела, положив ногу на ногу, немного склонив голову набок, и во всем её облике чувствовалась какая-то трогательная беззащитность. Так и хотелось сделать ей что-нибудь хорошее. Когда она с ними поздоровалась, Ромка отметил длинные пушистые ресницы, которые придавали её взгляду особую мягкость.

Перед тем как спрятать сумку под сиденье, Валерия Михайловна стала выгружать из неё вещи и продукты, которые могли понадобиться им в дороге. Когда настала очередь курицы, Ромка схватил её руку.

– Я есть не хочу, – торопливо проговорил он. – Ты, это, не доставай ничего.

– Как хочешь.

Мама оставила курицу в покое, а Ромка положил на стол свою толстую книгу и с умным видом принялся за чтение. А спустя короткое время обратился к сестре:

– Лёшка, а ты знаешь, как на самом деле звали древнегреческого философа Платона?

Девочка пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Его настоящее имя было Аристокл, – объявил Ромка и покосился на девушку. Она в ответ улыбнулась и стала ещё красивее.

Смутившись, Ромка снова уткнулся в книгу, но читать в вагоне было непросто, так как свет в купе ещё не включили и пока его освещали лишь перронные фонари.

– Поезд тронется, тогда и станет светло, – заметив устремлённый на потолок Ромкин взгляд, объяснила мама.

Открылась дверь, и к ним заглянула светловолосая девушка.

– Мариночка, вот ты где! Одна совсем. Как так вышло? Не волнуйся, сейчас я что-нибудь предприму.

«Значит, её зовут Марина», – отметил про себя Ромка, исподволь разглядывая соседку и судорожно думая, с чего бы начать разговор.

Но когда поезд тронулся, в купе вошёл пожилой дядька с толстым портфелем. Через его плечо выглядывала та самая светленькая девушка.

– Этот человек согласился с тобой поменяться, – радостно сообщила она подруге. – Идём скорее в наше купе.

Марина попросила Ромку приподнять нижнюю полку, достала из-под неё свою сумку, поблагодарила и его, и мужчину, сказала своим несостоявшимся попутчикам «до свидания» и ушла вслед за светловолосой девушкой.

– Мне какая разница, где спать. – Пожав плечами, дядька сунул свой портфель на место Марининой сумки, опустил полку и, шумно дыша, уселся.

Проводив Марину огорчённым взглядом, Ромка отодвинул от себя умную книгу и дёрнул за руку маму:

– Доставай курицу!

Лёшке есть не хотелось. Она тоже немного расстроилась из-за того, что вместо красивой девушки к ним подселили толстого дядьку. Вообще-то одну ночь всё равно с кем ехать, но с актрисой было бы интереснее.

Поезд ускорил ход, за тёмным окном замелькали огни. Лёшка слышала, что в дороге человек первую половину времени думает о прошлом, а вторую – о будущем. И так как дорога только началась, она стала вспоминать лето, проведённое у Артёма на даче. Артём – Ромкин одноклассник и их с Ромкой общий, самый лучший друг, и не только друг, а самый лучший человек на свете, теперь жил и учился в Англии, а она ждала его возвращения, а пока переписывалась с ним по Интернету. И сейчас поезд напомнил ей электричку, на которой они без конца мотались в Москву. Вернуть бы то необыкновенное лето!

От приятных летних воспоминаний Лёшку отвлёк брат. Он о прошлом не помышлял, а с наслаждением ел курицу, запивал её чаем с лимоном и вполне был доволен жизнью.

– Лёшк, пойди выброси.

Ромка отодвинул от себя остатки курицы и вновь уткнулся в свою чёрную книгу.

Она взмахнула рукой:

– Потом. А если мешает – выбрасывай сам.

Тут дверь их купе распахнулась опять, и на пороге появился высокий светловолосый молодой человек. Он внимательно всех оглядел, задержал взгляд на Лёшке и сверкнул белозубой улыбкой.

– Здесь девушка должна была ехать. Такая… – Молодой человек сделал плавный жест. – Красивая. В куртке блестящей.

– Она поменялась. Перешла в другое купе, – буркнул Ромка.

– В пятое, – уточнил мужчина, занявший место актрисы.

Молодой человек благодарно ему кивнул и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Спустя некоторое время Валерия Михайловна застелила постели, брату с сестрой достались верхние места. Ромка тут же залез на свою полку и прильнул к окну. Лёшка осталась сидеть внизу. Валерия Михайловна взяла мыло и полотенце и отправилась в туалет. Вернувшись, она сняла с себя сапоги, собираясь лечь спать, и тут только заметила на столе пакет с остатками курицы.

– И как я забыла! Лёшка, ты же пойдёшь умываться? Тогда иди прямо сейчас, там уже никого нет. А в тамбуре напротив туалета приподнимешь крышку ящика и бросишь туда всё это.

Чуть помедлив, Лёшка взяла полотенце, прихватила пакет с объедками и вышла за дверь. Выбросив мусор в ящик, она умылась и, покачиваясь в такт движению поезда, пошла обратно, спокойно поглядывая в окна вагона.

Она уже подходила к купе, как вдруг из противоположного тамбура появился какой-то человек и пошёл ей навстречу. Лёшка бросила на него безмятежный взор и… замерла от ужаса. В неверном вагонном полумраке к ней приближался смертельно бледный, невообразимо страшный монстр. Из-под островерхого капюшона выбивались чёрные патлы, из кроваво-красного рта торчали длинные белые клыки. Он словно вышел из фильма ужасов. Кто это? Вампир!

Страшный вурдалак поднял костлявую руку с длинными когтями. На них была кровь!

Лёшка бы закричала, но жуткий спазм сковал её горло. Она попыталась бежать, но ноги словно приросли к полу. Оставалось зажмуриться, чтобы не видеть кошмарного лика. Сейчас как вопьётся он в неё своими ужасающими клыками! Сердце билось отчаянно, вот-вот выскочит из груди. Она нашла силы, подняла руки, чтобы оттолкнуть от себя вампира, но… схватила пальцами пустоту. Лёшка открыла глаза – монстр исчез. Как будто его и не было.

Переведя дух, она пошла к себе и вдруг услышала взрыв хохота. Он доносился из соседнего купе. Дверь в него была приоткрыта. Лёшка вернулась назад и заглянула в щёлочку. Там, как говорится, яблоку было негде упасть: похоже, вся театральная труппа поместилась в этом маленьком купе. Лёшка увидела Марину. Рядом с девушкой сидел тот самый молодой человек, который искал её в их купе. Он весело подмигнул Лёшке. А на столике лежали чёрный капюшон с накидкой, страшная белая маска и перчатки с красными пальцами.