– Что это такое? Гриша, ты опять? – спросила с упрёком.

Ворон каркнул с вызовом.

– Я понимаю, что ты хочешь летать. Но это невозможно с одним здоровым крылом. Не будешь больше? – спросила теперь примирительно.

Ворон нахохлился и отвернулся к окну. Летал и буду летать! Всё равно научусь заново это делать, принесу хозяйке добычу, вот тогда и поговорим.

Что бы этакое приготовить на ужин? Холодильник хранил для неё в свежести и сохранности обилие овощей.

– Договорились, салат так салат.

Нарезанные огурцы, помидоры, оливки, лук и кусочек сыра окатила волна масла. Столовая ложка всё перемешала и отсыпала немного в птичью кормушку. Там ещё оставались орехи и пшено, но от салата Гриша тоже не отказался.

Купить новый чайник пока не на что, но где-то в амбаре пылился электрический самовар Матильды. Регина принесла его в дом, проверила – работает. Ну и отлично. Начистила бока, налила воды, будем пить чай. В печке потрескивали дрова, наполняя дом не только живым звучанием, но и неповторимым лесным ароматом. Старый пузатый самовар с гнутым носиком, похожим на ключ, запыхтел, и стало совсем уютно.

Регина поужинала, забралась с ногами в любимых полосатых гетрах в старое насиженное кресло у большого книжного шкафа. Мебель, старинная, массивная, резная, как и почти вся обстановка в доме, была предметом гордости купца Егорова. И её, Регининой, гордости тоже. Она любила этот шкаф особенно, ведь он был не только хорош собой, он хранил для неё книги. Да что уж там – целые миры, а также приключения, любовь и тайны. Всё то, что уносило её далеко от Старграда и хмурой осени, от скучной жизни в провинциальном городе. Взяла новый фолиант, начала читать. Ворон недовольно заворчал.

– Хочешь новостей? А будешь меня слушаться?

Гриша каркнул утвердительно.

– Ну, хорошо. Тогда слушай, – сказала девушка и закрыла книгу. – Из рассказов Зинаиды Ивановны, Ларисы и Руслана Архипова я узнала следующее. Больше всего на роль убийцы подходит жена мэра. Во-первых, она – наследница. Во-вторых, доступ к телу имела. Таисии всего двадцать шесть лет. Красивая, неглупая и переполнена амбициями. Работала официанткой, когда на неё обратил внимание Геннадий Шахтин. И, заметь, не просто охмурила мужика, а заставила развестись и жениться на ней. Каково, а! Говорят, лезла в дела мужа. Через неё проворачивались некоторые делишки в городе.

Ворон перелетел поближе.

– Кстати, на счёт делишек. Заместитель мэра Олег Николаенко явно подсиживал начальника. Писал анонимки в Москву на Шахтина. В ночь убийства был далеко отсюда, на морской рыбалке с другом. Заядлый рыбак, между прочим. Как думаешь, специально обеспечивал себе алиби?

Гриша одобрительно закряхтел.

– Да, ещё не стоит забывать про первую жену. Елена Шахтина, говорят, до сих пор обижена на бывшего мужа и на его новую супругу. Это мотив, а алиби нет. И сынок его какой-то мутный. Игнат, кстати, тоже наследник. А если Таисию не выпустят, то единственный наследник. Парню двадцать пять лет скоро будет, а образования нет, нигде не работает, песенки сочиняет. Эдакий непризнанный гений. Папа, хоть и богатый, но денег на музыку не давал. Игнат Шахтин в ночь убийства был в местном баре. Для алиби?

"Спокойной ночи ".

На экране телефона высветилось сообщение. Отправитель – Руслан Архипов. Регина прочитала и выгнула левую бровь.

Перед тем, как провалиться в сон, Регина вздрогнула. Иногда ей снились кошмары. Сейчас вспомнился пожар. Это ей уже четырнадцать лет исполнилось. Жаркой летней ночью старый бабушкин дом загорелся из-за истлевшей проводки, как потом выяснилось. Вспыхнул как сухой порох, не дав времени на сборы и спасение. Девочка проснулась от того, что кто-то тормошил её, сказал выходить на улицу. Она и вышла. Дом полыхал. В окне показалось испуганное лицо Илюши. Регина, не задумываясь, бросилась назад. Где-то ухнула прогоревшая балка, посыпались искры, дым заполонил всё вокруг. Она закрыла нос рукавом ночной рубашки, пробилась в детскую, взяла стул, разбила стекло, выпихнула брата в оконный проём. Всё. Дальше провал.

Регина летела в бездну, не чувствуя страха. Рядом летели родители. Дотянуться до них она не могла, но видела в отдалении. Горячий мощный поток затягивал в воронку как пылесос. Она сопротивлялась что было сил, но их катастрофически не хватало. Воронка всё больше затягивала, а потом начала дёргаться и искриться.

– Разряд! – услышала девочка сквозь туман.

Вспышка ослепила её, окрасила всё вокруг в белый цвет. Воронка исчезла. Конвульсии сотрясали тело девочки.

– Есть движение! Запустили! Сердцебиение восстановлено, – радостно сообщил женский голос. Что-то запикало над ухом.

– Отлично! Работаем дальше, мои хорошие, – скомандовал-похвалил баритон с хрипотцой.

Тягостно-потливое состояние между явью, дрёмой и бредом сменилось полусонным спокойствием. Регину перевели из реанимации в общую палату, но продолжали колоть успокоительное. Она лежала на спине, положив руки поверх одеяла. Окинула равнодушным взглядом комнату. Крашеные стены, железные кровати, тумбочки с провисающими дверками, полы, пахнущие хлоркой. Когда перед ней выросла мужеподобная фигура тёти, не удивилась.

– Деточка моя, как ты себя чувствуешь? – непривычно ласково спросила Матильда, вытирая мокрые глаза маленьким платком. В её больших мясистых руках платок казался игрушечным.

– Терпимо, – ответила племянница. – А мама с папой где?

Матильда не ответила, просто завыла как побитая собака, с тоской, с болью. Регина нахмурилась.

– Понятно. А Илья? – спросила девочка ровным голосом, почти без интонаций.

– Жив, жив! – обрадовала тётка, замахала руками в её сторону. – Завтра придёт.

– Хорошо, – спокойно сказала девочка. Не улыбнулась. Выгнула левую бровь дугой. Больше она никогда не улыбалась. Разучилась растягивать мышцы лица, хоть позже и тренировалась у зеркала. Получался звериный оскал, а не улыбка. И ещё волосы. Когда-то смоляные кудри распрямились, причёска без намёка на волну. Ну и ладно. Так даже лучше.

На следующее утро пришёл доктор Благой, обладатель баритона с хрипотцой.

– Так. Ростоцкая Регина. Четырнадцать лет. Остановка сердца. Ну, как ты себя чувствуешь? Рассказывай.

– Нормально. Скажите, а ожоги пройдут?

– Тебе не об этом нужно думать. У кардиолога понаблюдаться надо, у невролога пройти обследование.

Благой прощупывал пульс. А потом случилось новое потрясение в её жизни – окружающий мир распался на мелкие кусочки, будто стеклянная витрина от попадания случайной пули разошлась лучиками и обвалилась. Она вдруг увидела воспоминание доктора.

Он в белоснежном халате поверх медицинского костюма стоял в операционной над бездыханным телом Регины. Поднял руки в стерильных перчатках вверх. Попросил медсестру вытереть лоб. Жарко. Ему очень хотелось пить и оживить эту храбрую девочку, спасшую брата и пострадавшую на пожаре. Медсестра шепнула перед операцией, что родители погибли в огне. Благой слыл циничным атеистом, но перед операцией почему-то помолился и попросил у Бога помощи.

Регина аж задохнулась от такого реалистичного видения. Моргнула, и "стеклянная витрина" собралась по кусочкам обратно в единое целое, закрывая от неё воспоминание. Доктор отпустил её руку.

– Пульс зачастил. Нехорошо. Сестра! Ещё успокоительного, и полный покой.

После дождичка в четверг утро встретило прохладой и промозглой сыростью. Регина вышла на улицу из тёплого нутра дома и тут же захотела вернуться обратно. Сбросить одежду и залезть под пуховое одеяло. Долго валяться, читать в постели и встать только к обеду, а на работу вообще не ходить. Может, прикинуться больной? Эту мысль она сразу отбросила как профнепригодную, она не такая. Стыдно обманывать начальство. К тому же перед глазами всплыло требовательно-умоляющее лицо бабы Жени. Регина собрала волю в кулак и отправилась навстречу пронизывающему ветру и непогоде.