– Даже не знаю… может, ненависть? – Предположила Марта и улыбнулась тому, что застала девушку врасплох.

– Ненависть?..

– Ну да. А что в этом такого?

– Минуту назад вы говорили о достойном примере, о большом человеке…

– И что? Разве это могло помешать мне его ненавидеть? – Округлила она глаза и показательно рассмеялась.

– Но почему?.. Как можно восхвалять с одной стороны и, в то же время, осуждать с другой?

– Ну, предположим, потому, что у меня, в отличие от многих, чьи обвинения голословны, имелись к Самохину вполне оправданные претензии. – Марта склонила голову набок, наблюдая за тем, как в глазах напротив зарождается интерес. – Он кое-что у меня украл.

– Тоже кольцо? – Фыркнула Алёна, но была готова тут же прикусить свой язык, так Марта посмотрела.

– Не кольцо. – Осторожно заметила она, и можно было почувствовать ту вибрацию, которая зарождалась в мощном, глубоком голосе. – К сожалению, много больше. Он украл у меня целую жизнь. А подобного я никому простить не готова.

– В этом вы его обвиняли тогда на кладбище? Неужели жизни не хватило?

– Откуда такие мысли? – Марта сдавленно рассмеялась. – Конечно, нет. Он был мне должен и долг свой обещал отдать. Но обманул. – Едва ли не по слогам готова была последнее слово произнести. И горечь. В каждом звуке была горечь, которую женщина и не пыталась скрыть.

– Он был вашим любовником?

– Никогда! – Марта рассмеялась в голос и будто открестилась от странного разговора в полутонах. Расслабилась, расцвела. – Саша всю жизнь любил одну женщину.

– А она?

– Она? – Марта довольно облизнулась. – Она предпочла стабильность и уверенность в завтрашнем дне, которую великий и могучий предложить ей так и не смог.

– А теперь его нет. – Пробормотала Алёна.

– А теперь его нет. – Вторила Марта её фразе и развела руками. – Убили…

– И вы знаете, кто убил? – Встрепенулась Алёна, чем рассмешила Марту окончательно. – Бортновский. – Выговорила излишне эмоционально и на громкий смех обернулись гости из-за соседних столиков.

– Допустим, и что? – Выговорила Марта, насмеявшись вдоволь. – Или нет, не отвечай, дай, я угадаю. – Поспешила перебить, когда Алёна уже приоткрыла губы, желая объясниться. – Это и есть то дело, которое тебя сюда привело, да?

Ответа и не требовалось. Яркая вспышка в глазах говорила сама за себя. И не менее яркий румянец. И гордо вздёрнутый подбородок…

– М-да… Дела… Зачем тебе это нужно?

– Я хочу всем рассказать правду!

– Нет, нет, не так. Зачем тебе, молодой и красивой, пока ещё беззаботной девушке это нужно? – Припёрла Марта вопросом, который, к слову, уже задавала, при этом растеряв всю свою игривость.

– Я хочу всем рассказать правду. – Повторила Алёна увереннее и заметила, как Марта грустно улыбнулась. – Вы ведь всё знаете, да? Так, почему не расскажете правду?

– Какую правду? Где ты видишь её? В чём? – Резким и мощным порывом Марта буквально задушила огонь, пылающий в юной душе. – Правды нет, милая. Нигде нет. И всё, что ты видишь – это иллюзия. И люди, сидящие в этом зале, и звуки, которые ты ошибочно принимаешь за слова. Обман. Один большой обман, который ничего не стоит.

– А вы? Вы тоже иллюзия? Тоже обман?

– И я. – Резко высказалась Марта, правда, тут же попыталась сгладить это мягкой улыбкой.

– Я не успеваю за вашей способностью перевоплощаться. – Призналась Алёна честно, чем заслужила ещё одну улыбку. И снова мягкую, щадящую.

– Вот об этом я и говорю. Оставь свои поиски правды на потом, а сейчас живи и радуйся.

– А я не могу радоваться, когда творится подобный беспредел!

На последнее заявление Марта отреагировала не сразу. Она взяла передышку и только потом начала. Осторожно и вкрадчиво.

– Всё дело в том, что Самохин и Бортновский… как бы тебе объяснить… они были непримиримыми врагами уже много лет. И подобный исход стал логическим завершением этой борьбы. К сожалению для Самохина, он в этой борьбе оказался не в самом выгодном положении и в итоге проиграл. И сказать, что кто-то виноват… – Едва заметно головой качнула. – Я бы не смогла. Это жизнь. И нет ничего удивительного в том, что она всё расставила по своим местам.

– А Бортновский, он что? Так и будет пудрить мозги добропорядочным гражданам?!

– Верить или не верить – это их выбор. Или ты считаешь себя вправе учить кого-то жизни? Боюсь, вышеупомянутые граждане твоему совету отнюдь не обрадуются. Что же, одна ты такая умная выискалась?

– Что вы имеете в виду?! – Нахмурилась Алёна, на Марту покосившись с подозрением.

– Ничего конкретного. Я только предугадываю события. В твоём случае, всё будет именно так. Нечем себя занять? Найди любовника! Поверь, это будет наилучший выход из твоей непростой ситуации.

– Какой ещё ситуации?

– Как же? – Марта едва не поперхнулась удивлением. – Молодая и красивая девушка, которая ищет правду, явно испытывает определённые проблемы в своей сексуальной жизни. Я вот в твоём возрасте была занята решением совершенно иных проблем! – Умело перевела она тему, и Алёне даже расслабиться удалось, так её восхитил этот подход.

– И чем же вы были так заняты? Решением каких таких вопросов?

– Ну, как же… сколько тебе? Двадцать два? – На согласно склонённую голову, Марта и сама кивнула. – В двадцать два я как раз думала о том, как бы мне развестись с наименьшими потерями. Особенно интересовала городская квартира, что его родители подарили нам после свадьбы. Формально она была куплена до брака, но подарена нам уже, как на словах, так и по документам, как паре. Юрочка очень, ну, просто очень не хотел с ней расставаться. Всё же там было на что посмотреть…

– Подождите, подождите… – Часто заморгала Алёна, пытаясь отфильтровать информацию и выделить из неё суть. – Разводились… В двадцать два года. А замуж-то во сколько вышли?

– В восемнадцать! Я, кстати, об этом уже говорила.

– Как же вас угораздило-то, а? – Фыркнула, припоминая свои восемнадцать.

– Алёнушка, милая, прекрати мне выкать, иначе я обижусь! И что в этом удивительного? Говорю же, у меня были совершенно иные мысли. И никаких глупостей о правде, честности и доброте. Я была рождена, чтобы блистать, дарить людям свои улыбки, а некоторым, особо отличившимся, ещё и внимание. По крайней мере, на тот момент была в этом убеждена. – Вовремя добавила Марта, рассмеявшись собственной былой наивности.

– Развелись?.. – Снова принялась Алёна это слово смаковать. – А выходили замуж тогда зачем? Разлюбили?

– Да ну тебя, Алёна, с твоей любовью! Откуда в этой милой головке столько пудры? – Марта выразительно округлила глаза и неодобрительно покачала головой. – Я всерьёз обеспокоена за эту нежную детскую психику. Сколько стереотипов тебе ещё предстоит разрушить?.. – Всерьёз задумалась, но быстро от невесёлых мыслей отмахнулась. – Я вышла замуж, потому что хотела красивой жизни и точно знала, как желаемого добиться. – Пояснила для отсталых и стерпела выражение лица с шокировано приоткрытым ртом. – А развестись захотела, потому что считала, что мой любовник достоин носить статус официального супруга. К счастью, он считал иначе и ничего из этого союза не вышло.

– Марта, ты ещё и любовника завела?

– А что в этом такого? Посмотри на меня! Я никогда не останавливаюсь перед трудностями. Никогда! И всегда выбирала стремительное движение, пренебрегая при этом унизительным для себя простоем.

– Это называется стабильность. – С кривой усмешкой подсказала Алёна.

– У тебя неправильные представления о стабильности. О стабильности говорит человек, который потерял мечту! – Затмила Марта её последнее высказывание своим. Громогласным и эмоциональным. Дополнила всё широким взмахом руки. – Любовник тоже необходим. Хотя бы для того, чтобы женщина продолжала чувствовать себя женщиной. Быть женой большого человека очень утомительно и тяжело морально. Нужно на что-то отвлекаться, чтобы, встречая его вечером, радовать супруга лицом без морщин, чудесным настроением и быть лёгкой на подъём. Во всех смыслах! – Подчеркнула и с удовольствием посмотрела на то, как Алёна неодобрительно поморщилась. – У Фаины Раневской на этот случай есть замечательное выражение. Вот, послушай: «Если женщина идёт с опущенной головой – у неё есть любовник. Если женщина идёт с гордо поднятой головой – у неё есть любовник. Если у женщины, вообще, есть голова – у неё есть любовник!»