И хотя, бывало, в здешних краях стужа лютовала до самого цветня, эта зима казалась девушке необычной. И догадки о том, что не давало проснуться земле, тревожили.

Вот, однажды ночью, стали слышаться Марне тонкие голоса. Звоном колокольцев вползали они в ее сны, тихо перешептывались и все звали куда-то:

– Проснись, гос-спожа, проснись…

Но стоило только девице открыть глаза, видела она пред собой лишь пустой терем да огонек, дремлющий в печи.

Так продолжалось не одну ночь, прежде чем Марна встала с постели и уже к утру, укутавшись в шубу, вышла на крыльцо. Небо сделалось рассветно-серым, и в дрожащем предутреннем мареве она увидала змей, отовсюду ползущих к терему. Здесь были юркие лесные ужи и бесшумные удавы, ломкие, как ветки деревьев, веретеницы и дивных цветов медянки, а еще пятнистые, как барсы, кошачьи змеи.

Девушка вскрикнула и хотела было укрыться за дверью, но тут ужи и гадюки все разом зашипели:

– Приветствуем тебя, гос-спожа! Прими наш низкий поклон.

В тот же миг полозы свернулись пружинами и величаво опустили головы до самой земли, кивая и покачиваясь из стороны в сторону.

Марна замерла, не смея выдохнуть.

– Госпожа, – тем временем, зашелестела медная Веретеница, что обвила хвостом колонну крыльца, – мы приш-шли, чтобы провести тебя во владения нашего Царя – Великого Змия Златого, что правит от начала Заветного леса до далекого Южного моря.

– Стало быть, вы и есть мои сваты? – все еще не веря своим глазам, молвила Марна.

– С-сваты, сваты… – дружно зашумели змеи.

– Но где же кони и телеги? Я не вижу отряда, что будет сопровождать меня.

– Мы – твои провож-жатые, – прошептала учтиво Веретеница, опустив отливающую медью голову. – С-собирайся, нам давно пора в путь.

– Неужто мы так и пойдем? – дрожащим голосом спросила девушка. – Не взяв с собою даже приданого?

– Нам велено отвес-сти тебя в лес. А про другое мы не ведаем, гос-спожа, – хором зашуршали змеи.

Вздохнула Марна и ответила посланцам так:

– Хорошо. Быть по-вашему. Но мне все равно нужно собраться в дорогу.

– У тебя есть время до рас-света, – кивнула, шипя, ломкая Веретеница. – Мы будем ждать тебя здес-сь.

Как только Марна затворила за собой дверь, она прислонилась без сил к стене и закрыла глаза. Небылью казались ей раньше россказни про Змия и лужайки волшебные, а теперь она должна отправляться в лес, чтобы стать Змеевною. В ту минуту хотелось девушке бежать сломя голову и спрятаться так, чтобы ни Царь Змеиный, ни какой другой жених не отыскал ее вовек. Но от себя не убежишь, и коли по доброй воле она дала при слуге Змия обещание, то ей его выполнять.

Девушка вдохнула полной грудью холодный воздух и отправилась в светлицу. Тихо, как мышка, кралась она по палатам, чтобы не разбудить отца. Молча надевала теплые одежды, прочные сапоги. Затем разыскала чернила и села у камелька за бумагу.

«Милый батюшка, – писала Марна, – вас и других любых мне людей я уберегла от лиха. И теперь должна отдать за это плату справедливую. Потому ухожу, и думаю, больше нам не суждено свидеться. Не тревожьтесь обо мне. Обещаю, что буду жива и здорова и никогда не забуду вашей отеческой любви. Простите дочь за то, что уходит под покровом ночи, не прощаясь. Но я знаю, вы не пустите по доброй воле.

Умоляю не искать меня! Я не одна и нахожусь теперь под покровом других всевластных защитников. Ни о чем не печальтесь, тогда и мне будет веселее вдали от дома. Обнимите крепко Любушку. Марна».

Посидев еще немного над письмом, девушка достала из-за пазухи драгоценный перстень, сорвала шелковую нить и надела кольцо на безымянный палец. Теперь она была готова отправляться вслед за змеями.

Золотисто-красный рассвет только занимался, когда Марна, словно ласка, выскользнула из дома. Сонные змеи дожидались ее, окружив крылечко живым кольцом.

– Ведите! – повелительно молвила новоиспеченная невеста, и свита ее зазмеилась по снегу – прочь от человеческого жилья.

Поначалу казалось, что ужи да гадюки в холодный зимний день станут ползти медленно. Но спустя несколько мгновений Марна уже еле поспевала за своими провожатыми. Очень скоро она оставила позади знакомые с детства места и, перейдя прямо по льду реку, вышла на опушку Заветного леса.

– Дальш-ше, дальше… – шипели неугомонные гадюки, двигаясь вслед за змеиной невестой. Но девица то и дело проваливалась в глубокий снег и упускала полозов из виду.

– Возьми меня на ш-шею, госпожа, – прошептала ласково та самая Веретеница, что говорила с ней на рассвете. – Я укажу тебе путь.

Подумав мгновение, Марна позволила медной змейке вползти по ее руке и забраться под меховой воротник. Тут же Веретеница свернулась клубком и принялась шипеть девушке в ухо, подсказывая верную дорогу.

– Разве змеям не время спать зимой? – спросила путница, устав шагать молча.

– С-спать… – мечтательно прошелестела змея. – Вес-сна пришла, но тепла не видать. Поэтому мы прос-снулись, чтобы отвести тебя к Змию Златому. А иначе Зимава будет вечно править и погибнет вс-се живое.

Зимавою в этих краях величали саму зиму, и Марна подумала, что ее попутчица толкует о холодах, задержавшихся до самого березнева.

– Как же вы наши меня среди множества людей?

– Госпожа, – почтительно шикнула змея, – невозможно нам не узнать невесту Полоза! Исходит от нее с-сияние во сто крат сильнее кос-стра.

И Веретеница указала головой на руку Марны, где под варежкой был надет обсидиановый перстень Хмеля.

– Так вот оно что! – догадалась девушка. – Небось и язык змеиный я понимаю из-за кольца.

Змеи вели путницу нехожеными, веданными только им тропами. Может, потому отряд двигался так быстро. Версты оставались позади, как если бы Марну несли на спинах быстроногие степные скакуны. Кое-где девушке приходилось спускаться за змеями в подземелья и пробираться там в кромешной темноте, полной шорохов и шипения. Но всякий раз, как она была готова в страхе повернуть назад, мудрая змея на ее плече мягко убеждала, что бояться нечего.

Временами девице казалось, что неведомая сила сопровождает ее отряд. Ведь порой они не шли, а почти летели над землей. Кроме того, рядом со змеями странница не чувствовала усталости. Уже к полудню девушка была так глубоко в лесу, что сама не отыскала бы дороги назад. Между тем Веретеница на ее шее пригрелась и задремала. Но стоило только Марне задуматься о еде, как змейка подняла голову и зашипела:

– С-стойте! Настал час-с накормить госпожу. Не то скоро она ослабнет от голода.

Тотчас среди змеиной свиты поднялся такой шум, что даже птицы в округе замолкли. Изумрудные полозы и полосатые кошачьи змеи вмиг исчезли в своих норах. Откуда ни возьмись из старых дупел выползли черные лесные гадюки и, поводя из стороны в сторону длинными хвостами, повели Марну к огромному пню.

Там, на скатерти из душистых сухих листьев, неведомо кем был накрыт стол. На нем высился круглобокий расписной кувшин с водой, подле которого горкой лежали сочные зимние яблоки и спелая ежевика, завернутая в дубовый лист. Был здесь также хлеб и сухие ржаные лепешки. А еще мед, драгоценным янтарем застывший прямо в сотах.

– Ай да стол, ничего не скажешь! – всплеснула руками девица.

Поблагодарив черных гадюк, она уселась на поваленную корягу и принялась есть. И хоть яства змеиные были простыми, в тот миг девушке показалось, что доселе она не едывала ничего вкуснее.

– Знатный пир! – молвила Марна, запивая обед ключевой водой из кувшина. – Пожалуй, даже богаче, чем у Хмеля.

При звуке этого имени змеи уважительно зашипели.

– Вы знаете Хмеля? – удивилась она.

И Веретеница на ее груди с почтением ответила:

– Мы не зовем его так, гос-спожа. Мы не смеем произнос-сить его имя.

На том их беседа закончилась. Марна, чувствуя себя отдохнувшей, поднялась на ноги, и змеи повели ее дальше.