— Что? — спросил Ньют.

Тесей покачал головой.

— Будем ждать, — отозвался он. — Дня, когда Дамблдор вернётся.

Он засунул руки в карманы и ушёл в свои мысли. Вернул его к реальности возмущённый кашель Ньюта.

— Ну что, — начал он нетерпеливо, — мы пойдём за низлом наконец?..

Эпилог. Год спустя

— А теперь закрой глаза, — распорядился Тесей. — Ну! А то галстуком завяжу.

Ньют фыркнул, но сделал, как было велено.

— И не подглядывай.

Он повёл Ньюта за руку вверх по лестнице. Одна лестничная площадка, вторая… На третьей Тесей остановился, отпер дверь ключом и втолкнул брата внутрь.

— А теперь можешь открывать.

Тесей немного волновался, когда Ньют осматривался. Эту квартиру они выбрали вместе с Дамблдором на то время, пока не удастся продать особняк вместе с фамильным барахлом. После и Тесей, и Ньют смогут купить себе хоть по целому дому — только небольшому. Но им будет достаточно. Они оба уже по горло сыты высокими потолками и бесконечными коридорами.

— Ну что?..

Ньют обнял без лишних слов — очень крепко, на грани болезненности. Тесей дёрнул головой, и благодарный поцелуй пришёлся вместо щеки в ухо, громко в нём отозвавшись. Охнув, Тесей засмеялся с облегчением, хотел было тоже коснуться губами щеки, но отчего-то не смог, смутившись. А потому отстранился и, подойдя к корзине, выпустил наружу измаявшегося от нетерпения низла. Тот неторопливо двинулся осматривать новые владения, и Ньют за ним. Все трое: Ньют, низл и сам Тесей — все они были рыжеватыми и тощими, так что низл попросту смахивал на ещё одного члена семьи Скамандеров. Он и имя имел соответствующее — Гермес, и записали они его с семейной фамилией, в шутку называя своим потерянным братом.

— Мне очень нравится, — сказал Ньют, когда оглядел всю квартиру. Одобрительно присвистнул, увидев, что вся их домашняя одежда уже лежит в шкафу. Правда, не особенно аккуратно — времени у Тесея толком не было.

Ньют развязал галстук, бросил на диван и начал нетерпеливо расстёгивать пуговицы на школьной рубашке. Оставшись в одной майке и брюках, он лёг, вытянул ноги и прикрыл глаза.

— Да, кстати, — начал Тесей. — Извини, но вторую кровать я пока не успел купить, займёмся этим на днях с тобой.

— Ничего, — отозвался Ньют. — Мне и на диване нормально. — Он окликнул зашедшего в комнату Гермеса и, когда тот подошёл к дивану, поднял его к себе, начав поглаживать. Низл громко замурлыкал под боком.

Тесей стоял у дверного проёма и смотрел на Ньюта со смешанными чувствами. Ему казалось, что это всё происходит не с ними. Не получалось поверить, что их мытарства закончились, что теперь у них есть низл, деньги и дом, который оба хотели. Конечно, впереди ещё маячили аврорские испытания, но всё равно у них с Ньютом было лето, которое ощущалось отвоёванным у судьбы. Своего рода наградой.

И они её заслужили.

Ньют поднялся рывком, осторожно поставив Гермеса на пол, прошёл на кухню.

— А продуктов нет? — донёсся его голос. — Я тогда схожу.

Он вернулся в комнату и достал из шкафа одну из своих прошлогодних рубашек.

— Тебе мала наверняка будет, — заметил Тесей.

— И правда.

Ньют за год окончательно сравнялся с ним; если и имелась разница, то небольшая. Он действительно был вылитый отец, но выражение его лица сводило на нет эту похожесть. Брат в отличие от отца много улыбался, всё чаще застенчиво прятал глаза, а ещё так и не избавился от привычки сутулиться. Голос его, сломавшись, стал тихим и мягким, и Тесею было пока непривычно его слышать.

Ньют почесал в затылке, явно не желая надевать снова свою школьную рубашку, вопросительно поднял брови.

— Можешь взять мою.

— Спасибо.

И он выскочил на лестничную площадку, не успев до конца застегнуться. Тесей отрешённо подумал, что если он действительно хорошо знает Ньюта, тот вернётся часа через полтора. В лучшем случае.

Ньют вошёл в квартиру через два.

Тесей читал здоровенный талмуд по зельям, когда услышал шорохи в коридоре и знакомое дыхание. Ньют ввалился в комнату с бумажным пакетом; щёки были раскрасневшиеся, словно от бега.

— Извини, я совсем забыл… — начал он скороговоркой. Прервался и закончил задумчиво: — Надо же, я даже забыл, что хотел есть. А теперь вспомнил.

— Что за зверь? — спросил Тесей даже без тени сомнения.

— Флоббер-черви.

— И это за ними ты следил два часа? Они же ужасно скучные.

— Не скажи, — возразил Ньют. — Между прочим, я долго не мог понять, как они вообще способны искать пищу, потому что казалось, будто у них нет никаких рецепторов — а я ведь препарировал их не раз…

Он поставил пакет на пол и начал раздеваться, продолжая говорить, и сам же себе мешал, потому что довольно сложно одновременно размахивать руками и снимать рубашку. Тесей поднялся нетерпеливо, схватил за ладони. Ньют сбился на середине фразы, смешно порозовев — пятнами, на секунду сжал пальцы и вырвался. Он был текучий, как ртуть.

Словно мама.

Тесей помнил, как ловил её руки, поднимаемые в пылу эмоционального рассказа очередной сказки, а она смеялась и сжимала его пальцы. Ньют же обычно с открытым ртом рассматривал картины, которые отец создавал палочкой, иллюстрируя мамины истории. Поначалу Ньют был вдумчивее и усидчивее, и волшебные животные захватили его ум далеко не сразу.

Тогда всем казалось, что именно Ньют пойдёт в отца и по его стопам. Мама как-то раз сказала это по секрету.

— Так что приготовить? — спросил Ньют уже у двери.

— На свой вкус, — ответил Тесей и проводил долгим взглядом его длинную, немного несуразную фигуру.

Первая ночь в новой квартире воспринималась волнующе. Тесей раздвинул шторы и, лёжа на кровати, рассматривал небо с непривычного ракурса. Звёзды из окна виднелись другие, и они были бледнее, чем в Хогвартсе или в старом особняке. Оно и понятно — раньше вокруг не было сияющего огнями города.

Ньют постелил себе на диване, лёг, и Тесей взмахнул палочкой, выключая свет. Возможность колдовать летом тоже была непривычной, и Тесей весь день почти не выпускал палочку из рук, пару раз поймав завистливые взгляды Ньюта.

— Галстук-бабочку надо сначала научиться руками завязывать, и только потом ты сможешь это делать палочкой, — терпеливо говорил Тесей, и Ньют вздыхал, снова продолжая попытки. Обычные галстуки ему не нравились категорически.

В итоге всё закончилось тем, что Тесей сам на нём завязал бабочку, приказав смотреть в зеркало. Ньют смотрел, опять розовея — в этот раз ради разнообразия ушами, и Тесей поспешно убирал руки с его плеч.

Раньше брат не краснел так часто в его присутствии.

Ньют наконец затих на диване, перестав им скрипеть, и донёсся его голос:

— Доброй ночи, Тесей.

— И тебе.

Гермес прыгнул на кровать, лёг в ногах, свернувшись в клубок. Было приятно чувствовать его рядом, но чего-то не хватало. И чем дольше Тесей лежал, тем больше понимал чего.

Он посмотрел в сторону дивана, где был сейчас Ньют. Это ощущалось… неправильным. В школе ему удалось отвыкнуть от того, что Ньют всегда рядом, даже ночью, но сейчас отчаянно не хватало ледяных ступней, бесцеремонно прижатых к ногам Тесея, острых коленей, которые так и норовили ткнуться в живот, а то и ниже, тёплого дыхания в шею. Тесей смотрел на тёмное пятно, которым была голова Ньюта, и тот вдруг шевельнулся, приподнялся.

— Тесей?..

— М?

— Я чувствую, что ты на меня смотришь.

Отрицать это было бессмысленно.

— Диван ужасно неудобный, правда? — спросил Тесей с заминкой.

Ньют тоже ответил через паузу:

— Есть такое.

Он ждал, и Тесей сдался, не выдержав.

— Иди ко мне, — сказал он тихо, и Ньюта даже не нужно было упрашивать. Он мгновенно влез под одеяло, задевая холодными ступнями, сжал предплечье.

— Ньют, колени, — напомнил Тесей, и брат выпрямил ноги и закинул руку на талию. Потом начал поглаживать лодыжку пальцами ног — раньше он так не делал.

Тесей смотрел на слабо различимое лицо Ньюта рядом на подушке. Брат отвечал пристальным взглядом: его глаза едва заметно поблескивали. Привычно захотелось приласкать — раньше они ведь часто обнимались перед сном. Тесей вынул из-под одеяла руку — неожиданно потяжелевшую — и медленно опустил её на щёку Ньюта, проведя по ней. Тот весь замер, как заколдованный, а потом — почти незаметно — приблизил лицо.